В примечаниях в конце книги я привожу тест[46]. Выполнив его, вы обнаружите, что способны быстро освоить грамматику чужого языка, не понимая, в чем она состоит и даже что я имел в виду, приводя эту грамматику. Вы знаете больше, чем думаете о том, что надо знать; но вы знаете меньше, чем думаете, что знаете об этом знании
Если вам приходилось работать в большой бюрократической организации, то, возможно, вы прошли курс «навыков широкого применения», где вам объясняли, как работает ваше сознание и как эту работу улучшить. Одна модель, которую вам могли представить, – это модель бессознательного применения знаний и навыков. Сначала вы еще не знаете, что не знаете чего-то (неосознанное неведение), затем узнаёте, что чего-то не знаете (осознанное неведение), далее идет процесс получения знаний (осознанное знание) и, наконец, наступает неосознанное знание (или мастерство!), когда вы можете делать что-то автоматически. Я сам был на таких курсах, и у меня до сих пор сохранились распечатки курса. Модель, о которой говорится в них, пошагово представляет процесс приобретения всех навыков. Там также буквально говорится, что мы не можем миновать ни один из этих шагов. Однако на деле, как это обычно происходит со всем, что кажется очевидным в наших знаниях, – все неправда. Павел Левицки{17} и коллеги из Университета Талсы показали, что мы можем обойти все сознательные шаги и непосредственно проходить путь от незнания того, чему нужно учиться, к знанию, но без осознавания[47]. Обычно психологи используют наивных подопытных, которые не подозревают о хитростях эксперимента (студенты-первокурсники всегда бывают нарасхват). Но эти исследователи отобрали для эксперимента весьма искушенных испытуемых: все они были с факультета психологии. Экспериментаторы разделили экран компьютера на четыре сектора с крестом в центре. В одной из секций появлялся символ «Х». Психологи-добровольцы должны были как можно быстрее нажать на клавишу, чтобы отметить, в каком секторе появлялся символ. Затем «Х» появлялся в другом месте экрана, и испытуемые нажимали другую клавишу. Им дали 4000 попыток, на которые потребовалось 45 минут. Последовательность появления символа на экране не была случайной. В каждой из пяти попыток две позиции генерировались произвольно, но остальные три можно было предугадать по сложной системе правил. По мере выполнения задания испытуемые стали заметно быстрее и точнее. Значило ли это, что психологи уловили закономерность? После эксперимента участники по понятным причинам устали, но продолжили горячо интересоваться целью эксперимента. Почти половина будущих психологов, зная, что эксперимент был посвящен бессознательным процессам, подозревали, что на них каким-то образом оказывали воздействие. Ни один из них не упомянул о закономерности, поэтому экспериментаторы специально спрашивали их о последовательности возникновения символа на экране. Никто из испытуемых даже не приблизился к разгадке системы появления символа на экране. Можно только гадать, усвоил ли мозг психологов закономерность, или время их реакции просто улучшалось с практикой. Чтобы ответить на этот вопрос, экспериментаторы переключились на другую, но похожую систему правил передвижения «Х» после почти 3500 попыток. Скорость реакции и точность испытуемых внезапно снизились. Они осознавали, что стали работать хуже, но не понимали почему и признавались, что их пальцы «вдруг потеряли ритм». Неосознанное знание – не оксюморон{18}, а норма В детстве мы учимся ходить. Поначалу мы бываем неуклюжими, но вскоре процесс координации наших мускулов и равновесие начинают даваться нам без усилий. Однако это не значит, что мы поняли хоть что-нибудь из того, что делали. Возможно, у вас не получится достать до пальцев ног, но вряд ли вы при этом упадете. А теперь станьте пятками к стене и попытайтесь снова. У вас не получится это сделать. Вероятно, вы знаете почему. На уроках физики вы слышали про центр тяжести и знаете, что, наклоняясь вперед, вы отводите нижнюю часть тела назад, и центр тяжести по-прежнему остается над вашими ногами. Когда же вы становитесь у стены, то не можете этого сделать, поэтому падаете вперед. Если у вас поблизости есть маленький ребенок, попросите его коснуться пальцев ног. Малыши обладают замечательной гибкостью и справятся с этим лучше, чем вы (или хотя бы я). Затем попросите ребенка сделать это, прислонившись ногами к стене. Все-таки дети иногда теряют равновесие. Дабы избежать стычек с разъяренными родителями, убедитесь, что рядом нет никаких столов и что вы готовы поймать ребенка. Если бы мы учились ходить, внимательно наблюдая, как это делают другие люди, и ходьба очень медленно, с практикой, становилась бы автоматизмом, логично было бы ожидать от ребенка понимания того, что он не может этого сделать – для него это новый навык. Но ребенок несомненно (если только кто-то не поспеет к нему раньше) будет удивлен своим падением. Он и не подозревал, что отводит нижнюю часть тела назад, когда касается пальцев ног. Мы учимся сохранять равновесие, не имея ни малейшего понятия, чему научились. Лишь много позже мы получаем осознанное физическое и анатомическое объяснение тому, как оставаться в вертикальном положении. Лучший способ мышления – не думать Любопытно, что мы приобретаем знания неосознанно, но при этом имеем в своем распоряжении здравый сознательный мозг. Если в нашем распоряжении есть бессознательный и сознательный разум одновременно, значит, мы можем ожидать, что будем учиться еще быстрее. Но, к сожалению, иногда разум скорее мешает, чем помогает. Исследователи из Питтсбурга предлагали студентам разгадывать загадки. Если вы любите трудные задачи и могли встречать их раньше, то лишаетесь шанса участвовать в эксперименте. Вот две из этих задач: 1. Заключенный пытался сбежать из крепости. В своей камере он нашел веревку, которая была вполовину длины, нужной, чтобы благополучно достичь земли. Он разделил веревку на две части, связал их вместе и сбежал. Как он смог это сделать? 2. Торговцу старинными монетами предложили купить красивую бронзовую монету. На одной ее стороне была изображена голова императора, а на другой отпечатана дата: 544 год до н. э. Торговец исследовал монету, но вместо того, чтобы купить ее, вызвал полицию. Почему? Если студенты не решали задачку за две минуты, экспериментаторы просили их остановиться. Затем половина студентов записывала как можно больше деталей процесса решения загадок, которые могла вспомнить. Другая половина работала над кроссвордом, не имеющим отношения к загадкам. Через 90 секунд они возвращались к решению загадок. Можно было бы ожидать, что студенты, которые описывали свои попытки, справились лучше – ведь у них было 90 дополнительных секунд, чтобы подумать над решением и организовать свои мысли. Однако записывание деталей мыслительного процесса только навредило им и замедлило поиск ответов. Их сознательный разум вторгся в бессознательные процессы, которые отличались более эффективной стратегией[48]. Похожая картина наблюдается и при решении обычных практических задач. В одном исследовании испытуемых просили выбрать автомобиль на основании 12 элементов информации[49]. Одна из машин была хорошей по девяти параметрам, вторая – по шести, а третья – по трем из двенадцати пунктов. По прочтении информации половине участников позволили тщательно подумать, какую машину они бы выбрали. Другие испытуемые решали анаграмму. Те, кто решал анаграмму, явно не могли сознательно думать о качествах автомобиля. Тем не менее именно они более чем в два раза превзошли остальных в выборе лучшего автомобиля. вернуться Исследователи изобрели собственный язык и обучили ему добровольцев [137, 138]. Далее представлены выдержки из этого эксперимента. Если хотите поучаствовать в эксперименте, потратьте семь минут на то, чтобы запомнить следующие цепочки, а затем закройте их. XMXRTVTM VVTRTTVTM VTTTTVM XXRTTTVM VTTTVTRVM XXRVTM XMMMMXM XMXRTTTVM XMMXRTVM XXRTVTM VTVTRVTM XMMMXRTVM VVTRVM XMMXM Список может показаться бессмысленным, но в нем есть правила, допускающие последовательность цепочек. Здесь прослеживается определенная грамматика. Правила сложны, поэтому мне потребовалось бы семь минут, чтобы объяснить их вам. А для их запоминания вам понадобилось бы еще больше времени. Я не показал вам эти правила, а выработать их самому, пользуясь предыдущим списком, который вы видели, непросто. Однако не исключено, что ваше подсознание извлекло некоторую информацию. Ниже вы увидите еще один список слов – как грамматически правильные, так и безграмотные. Поставьте галочку возле тех, которые вам кажутся правильными, и зачеркните неправильные. Искусственные грамматические формы 1. XMXRVM 2. VTTTVM 3. XMVRXRM 4. VVTRXRRRM 5. XMTRRM 6. VVRXRRM 7. XMMMXRVM 8. XXRTTVTM 9. VTRRM 10. XMVTTRXM 11. VTTVTM 12. XMVRMVRXM 13. VVTRVTM 14. XMMXRVM 15. MXRTTVTM 16. VVTRTTVTM 17. XMVTRXRM 18. VTVTRTVM 19. XMMMXM 20. VTTTVTRVM 21. VTTRMTM 22. XMVRXM 23. VRMVTRXM 24. XXRTTVM 25. VVRMVRXM 26. XMVRXRRM 27. VTVTM 28. XMMXRTTVM 29. XMVRXRRRM 30. XMTRRRM Насколько вы уверены, что справились с тестом? Знаете ли вы, что представляют собой эти правила? Большинство людей, которые проходят этот тест, не могут сформулировать ни одно из них. Но в среднем у них две трети правильных ответов. Ответы, а также обсуждение этой искусственной грамматики, приводятся ниже. Наше подсознание учится очень быстро. Ни один преподаватель французского не смог объяснить мне грамматику за семь минут, но, даже не понимая, что именно мы должны выучить, мы можем уловить основы трудного чужого языка. А поскольку мы не можем сказать, что именно мы выучили, у нас нет уверенности. Когда исследователи позволили добровольцам делать ставки на те «слова», которые они считали грамматически правильными, заключая пари на различные по величине суммы, это не принесло никакой пользы, кроме возможности определить победителя. Похоже, что это главная характеристика бессознательного знания. Когда отец снял стабилизатор с моего велосипеда, я был очень расстроен и не представлял, как держать равновесие, но тем не менее в итоге справился. Искусственная грамматика определяется следующей диаграммой: Чтобы создать «цепочку», используя диаграмму, начните слева и следуйте по стрелкам в направлении, которое они указывают. Когда вы проходите по стрелкам, записывайте букву, следующую за каждой из них. Например, начните со стрелки, отмеченной буквой «Х». Теперь следуйте наверх к букве «M». Эта стрелка ведет вас назад, туда, откуда вы начали, «М». Сейчас давайте пойдем по второй стрелке от «Х». Отсюда идем по стрелке «R», затем к «V» и, наконец, к «М», пока не дойдем до конца. Наша цепочка «XMMXRVM». Если мы пользовались этой диаграммой, значит, это слово грамматически верное. Правильные цепочки находятся под номерами: 1, 2, 7, 8, 11, 13, 14, 15, 16, 18, 19, 20, 24, 27 и 28. Так получилось, что 15 грамматически неправильных цепочек были созданы с помощью другой грамматической диаграммы. Вы можете попытаться воссоздать диаграмму на их основе, но боюсь, вы не успеете сделать это за семь минут. Эта искусственная грамматика кажется очень надуманной, но по структуре она представляет собой упрощенную версию реального языка. Буквы эквивалентны словам, а цепочки – предложениям. Мы могли бы составить простую диаграмму для конструирования реального языка. Используя эту таблицу, вы можете составить, например, такие словосочетания: «этот стол», «грязный дом» и «тяжелый солнечный пес». В некоторых из них больше смысла, чем в других, но грамматически они верны. Но если вы нарушите правила, то получите нечто неприемлемое: «тяжелый этот дом» и «солнечный тот пес». Конечно, грамматика реального языка намного сложнее. Возьмите простое словосочетание, состоящее из местоимения, имени прилагательного и имени существительного: «этот большой голубой дом». Тут все нормально. Однако в словосочетании «этот голубой большой дом» есть нечто алогичное. Возможно, вас не учили, что прилагательное, обозначающее размер, идет впереди прилагательного, определяющего цвет, но вы все равно используете это правило. вернуться Павел Левицки (Pawel Lewicki) – профессор психологии, ученый-когнитивист, предприниматель и инвестор. Был профессором когнитивной психологии в Университете Талсы с 1984 по 2009 год, где основал лабораторию бессознательной обработки информации. вернуться Оксюморон – стилистическая фигура или сочетание слов с противоположным значением, то есть сочетание несочетаемого. вернуться Но помогает ли нам вербализация мыслительного процесса? Это зависит от вида проблемы. Проблемы 1–2 требуют догадки. Следующие проблемы – логические задачи, которые вы можете разгадать. 3. Полиция была уверена, что преступление совершили А, В, С или D. Каждый из подозреваемых, в свою очередь, сделал заявление, но только одно из четырех заявлений было правдой. А сказал: «Я не делал этого». В – «А лжет». С – «Лжет В». D утверждал: «Это сделал В». Кто говорит правду и кто совершил преступление? 4. Три карты из обычной колоды лежат на столе рубашками вверх. Об этих трех картах (по определенным причинам) известно следующее (вся изложенная ниже информация относится к тем же трем картам): а) слева от королевы лежит валет; б) справа от пиковой карты лежит бубновая; в) справа от червовой карты лежит король; г) справа от короля лежит пиковая карта. Можете ли вы определить правильную масть каждой карты? Добровольцам, решавшим эти и похожие задачи, рассуждения вслух мало помогли, но и не повредили. Однако когда экспериментаторы дали им подсказку, произошло нечто интересное. Они сообщили добровольцам, что иногда люди оказываются в тупике, следуя определенному ходу мыслей, и если у них ничего не получается, то стоит попробовать другой подход. Подсказка не дала видимого эффекта при решении задач на догадку (например, 1–2). Не помогла она и когда добровольцы работали молча. Но когда испытуемые решали задачи, которые можно разгадать логически, и озвучивали процесс, подсказка существенно снижала рейтинг успеха. Сознательный разум был смущен и очень быстро отказывался от эффективных стратегий. Слишком усердные размышления и попытки сознания пробовать разные варианты решения оказываются не лучшей стратегией. Ученые обнаруживали подобные результаты при решении самого разного вида проблем. Гольфисты средних способностей практиковались в постепенном наклоне, пока не смогли класть три мяча в лунку подряд. Затем половина из них в течение пяти минут подробно записывала, как они выполняли задание. Другие же беседовали о чем-то отвлеченном. После этого они снова пытались положить три мяча подряд. Те, кто говорил о чем-то отвлеченном, добивались желаемого в среднем за 11 ударов. Тем, кто пытался объяснять, что делал, требовался 21 удар – столько же, сколько при первых попытках. Осознанные размышления практически разрушили все приобретенные навыки. вернуться [50]. Это спорный эксперимент. Позже мы увидим некоторые похожие эксперименты, которые использовались учеными, чтобы заявить, что для решения проблем, например логических задач, нам нужно осознанное внимание. Тем не менее эксперименты голландского ученого-социопсихолога Апа Дейкстерхайса и коллег интригуют. Если мы отвлекаем сознательное внимание и способны взвешивать информацию, значит, мы должны справляться с этим без осознанного участия. Обратное не всегда верно. Когда все сознательные процессы сопровождаются бессознательными [49], отвлечение сознательных процессов также может отвлекать и бессознательные процессы, а именно они могут быть необходимыми для решения задачи. В конечном итоге может оказаться, что для решения определенного рода проблем нам необходимо сознание (безусловно, в этой книге я буду это оспаривать). Но нельзя игнорировать тот факт, что мы можем решать некоторые задачи без сознательных усилий, хотя ошибочно полагаем, что сознательно делаем это лучше. |
