Он почесал за ухом и обратил свой иссиня-черный взор на дорогу, где в палисаднике гонял мяч маленький мальчик. Мама наказала ему играть на заднем дворе, но он решил ее проигнорировать, потому что его заставили есть на завтрак кашу вместо шоколадных хлопьев, и теперь он был настроен по-бунтарски.

Затем Гримшо посмотрел в другую сторону, туда, где несколько мужчин припарковали фургон. Выбравшись из него, они принялись разгружать снаряжение.

Вайтфилд-драйв производила приятное впечатление, ее окаймляли высокие дома и подстриженные деревья, густые кроны которых отбрасывали прохладную тень в солнечный денек. Это было, конечно, хорошо, но через каждые несколько лет деревья слишком разрастались, и местные власти посылали кого-нибудь, снаряженного желтыми ограждениями и электропилами, и ненужные ветки спиливали. Пришел как раз такой день.

Гримшо с интересом наблюдал, как рабочие прилаживали защитное снаряжение напротив дома Марши, беззаботно перекидываясь время от времени фразами. Мальчик в соседнем палисаднике уже не так активно гонял мяч, частично переключив внимание на деятельность мужчин. Когда страховочные ремни были прилажены, двое из мужчин водрузили пилы на плечи, запрыгнули на автоматическую лестницу сзади фургона и быстро поднялись к зарослям, заняв позиции. Мгновение спустя тишину утра пронзил резкий вой пил и треск веток.

Будучи в первую очередь созданием духа, нежели плоти, Гримшо мог видеть ближайшее будущее. Оно было очень запутанным. Человек обладал свободой воли, а потому, хотя и существовала наиболее вероятная линия его поведения, он мог передумать и поступить иначе. Поэтому будущее любого человека на самом деле представляло собой несколько возможных вариантов, существующих параллельно. Когда он делал выбор, варианты будущего сливались в одно настоящее. Так как решение одного человека могло повлиять на варианты будущего других людей, бывало непросто сделать безошибочный прогноз.

Открыв свое внутренне око, способное предвидеть события, Гримшо изучил различные варианты будущего на несколько часов вперед. Джон Фигг вышел из дома около половины десятого, как раз в тот момент, когда по дороге промчался парень на мотоцикле и исчез за поворотом. Рабочие отпиливали ветки до часу дня и затем сделали перерыв на обед. Мальчику надоело играть, и он вернулся в дом где-то между 10.45 и 11.30. Если он останется на улице до половины двенадцатого, его мама высунется из окна и позовет его. Кроме времени, когда паренек шел домой, особых вариаций не было.

Шевеля ушами, Гримшо снял рюкзак. Он выудил из него старую школьную линейку и помятое издание «Как быть хорошей хозяйкой» Элайзы Минчин и принялся за работу. Он взял миссис Минчин с полки своего первого Страдальца, чтобы использовать ее в качестве подсказки. Вот как это работало. Сначала он поднимал книгу над собой и ронял ее, чтобы она раскрылась на произвольной странице. Затем он брал линейку и помещал ее под какой-нибудь строкой. После этого пробегал глазами вдоль линии, образованной линейкой, и записывал первые слова, которые заметит. Затем процедура повторялась.

После нескольких заходов демон выписал цепочку случайных фраз. Получился следующий список:

…серебряные ножи, например…

…всегда измельчайте овощи до маленьких кусочков…

…ищите материалы, которые…

…камень должен быть очищен от…

Затем Гримшо закрыл глаза и открыл внутреннее око и снова посмотрел на запись. На этот раз он прочел:

«Падающие ножи измельчают на маленькие кусочки. Посмотрите на камень».

Демон оскалился, обнажив ряд мелких стертых зубов с желтоватым налетом. Он положил линейку и книгу обратно в рюкзак, сунул блокнот в карман и пошел искать камень, следуя совету Элайзы Минчин.

Он нашел его очень быстро и пододвинул на один сантиметр к северу и на три к западу. Демон опытным путем определял правильное место, передвигая камень и проверяя наиболее вероятные варианты будущего — и так до тех пор, пока, в конце концов, не достиг своей цели.

После этого демон вернулся к рододендрону.

Рыбка с трудом поверил своим глазам, когда демон исчез, повозившись с огромными часами на руке. Странно, но он пропал примерно тогда, когда Джон рассказывал им о доме на вересковой пустоши.

— Вокруг на много миль ничего, кроме пустоши. Если и можно где-нибудь затеряться, так это в Доме Ворона! Там даже время течет по-другому. Мои родители любили уезжать туда, когда им казалось, что жизнь летит слишком быстро. Когда отец умер, он оставил дом мне. Но то одно, то другое, мы с Эмили… — он на мгновение умолк, скривившись, — вот уже несколько лет, как мы туда не ездим.

— Думаете, мы будем там в безопасности?

— Если где-либо вообще можно быть в безопасности. В доме давно никто не жил, так что он немного заброшен, но мы приведем его в порядок. Там можно оставаться столько, сколько потребуется.

Сьюзан бросила взгляд на Рыбку, он кивнул.

— Попытаться стоит, Джон, — ответила она. — К тому же терять нам нечего, правда? Если то, что вы говорите, верно, то каждую секунду здесь мы в опасности. Может статься, мы под угрозой, куда бы ни пошли, но, с другой стороны, может быть, нам удастся убежать от нее.

— Можно взять фургон Реджа, — сказала Марша. — Нагрузим в него как можно больше еды, одежды, постельного белья — и вперед. По-быстрому. Можем быть в пути уже к полудню. — Она сложила руки вместе, ее щеки горели решимостью. — Не волнуйтесь, дорогие, как-нибудь справимся.

Сьюзан улыбнулась:

— Признаться, Марша, ты держишься намного лучше, чем я думала.

Марша пожала плечами и посмотрела на Рыбку, в памяти внезапно всплыло воспоминание о вчерашнем строгом взгляде мальчика.

— Думаю, я наконец-то проснулась, Сьюзан. Все это происходит на самом деле. Я потеряла любимого Реджа, и единственные близкие люди, которые остались у меня в этом мире, те, кто мне дорог, в опасности. Если жизнь в покосившемся доме на краю света спасет нас, то свой лучший фарфор, канделябры и драпировки я могу послать ко всем чертям!

Джон улыбнулся ей, и Рыбка впервые увидел настоящую улыбку на его лице.

— Так держать! Я вам дам адрес и ключи. Вот, я вам и карту уже нарисовал.

Мальчик взял у него карту и принялся ее изучать.

— А вы с нами не едете? — спросила Марша.

— Только после того, как я достойно похороню Эмили. Если к этому времени я еще буду жив, я приеду к вам, хорошо? Если я так и не появлюсь в течение недели… ну, тогда оно меня настигло.

Когда они шли к входной двери, чтобы проводить Джона, Рыбка услышал высокий металлический вой, который не замечал раньше, хотя у него было чувство, что вой продолжается уже какое-то время. Открыв дверь, он тут же понял, что это был за звук. Рабочие забрались на деревья рядом с домом Марши и энергично спиливали ветки.

Джон попрощался со всеми за руку, внимательно посмотрел в глаза Рыбке и задумчиво улыбнулся. Мальчику этот взгляд был знаком. На него так смотрели, когда понимали, что он знает скрытое от остальных, и чувствовали, что это что-то важное.

— Что бы со мной ни случилось, я желаю вам всем удачи, — сказал Джон. Затем он повернулся и пошел по дорожке за ворота.

Они следили, как он удаляется. По крайней мере, Рыбка. До тех пор, пока он не заметил уже знакомые очертания фигуры, притаившейся под кустом рододендрона. В ужасе он снова посмотрел на Джона и увидел, как у него над головой серебряным облаком собирается смерть.

Все произошло очень быстро.

В соседнем саду мальчик в последний раз ударил по мячу. Вместо того чтобы перелететь через ограду и приземлиться в клумбе по соседству, мяч ударился о камень ровно под таким углом, чтобы отскочить влево, стукнуть по воротам, со свистом пронестись в воздухе и залепить пощечину проезжавшему на мотоцикле парню. От испуга парень потерял контроль, мотоцикл немного занесло, и он въехал в заднюю часть фургона, который в свою очередь ударился о дерево. К счастью для рабочих, они были привязаны к дереву ремнями безопасности, но, к несчастью для Джона Фигга, и тот и другой в одно и то же время выронили электропилы.