— Это я тебя хотела спросить! Наверное, какая-то сестринская телепатия! Как замечательно! Но мы ведь всегда были так близки.

— Мы последний раз разговаривали месяц назад и видимся только на Рождество и дни рождения…

— Ох, дорогая, не нуди. Сестринская телепатия не строится на каких-то визитах!

Рыбка мягко подтолкнул маму вперед, в направлении гостиной. Ждать приглашения от Марши — это все равно что ждать, пока горы постареют и осыплются.

У Марши была красивая гостиная. Она была выполнена в светло-желтой палитре, от которой у Рыбки мурашки бежали по коже, потому что любое пятнышко грязи вызывало здесь неприятные ассоциации. Пока они были в пути, облака сгустились и успел пройти короткий, но сильный дождик. Рыбка надеялся, что не успел наступить в лужу, пока шел от машины до двери.

— Ковер не испачкайте, дорогуши, — сказала Марша, как будто они могли не ступать по нему.

— Все же, что именно случилось? — потребовала Сьюзан.

Рыбка направил ее к дивану. Она опустилась на него, и мальчик уселся рядом, немого успокоенный. Как только мама села, ее голос понизился и приобрел свою обычную мягкость.

— Марша, скажи, с тобой что-то случилось?

Лицо Марши дергалось в конвульсиях, голос не слушался ее.

Рыбка смотрел на нее и чувствовал, как его охватывает страх. Сейчас он узнает, почему люди так светятся, и он уже догадывался, что это что-то плохое. Он подался вперед, уставившись на нее, и ждал.

Марша провела рукой по лбу.

— Случилось самое страшное! Мой дорогой Реджинальд умер!

Когда она произнесла эти слова, бледно-голубые глаза Марши затуманились, на ее лице отразились шок и боль потери. Пока она говорила, свечение вокруг нее усилилось, и внезапно Рыбка все понял. Все эти люди, озаренные серебристым светом, которых он видел, потеряли кого-то из близких.

Затем глаза Марши увлажнились, она промокнула их кружевным платком, но только в уголках глаз, и это не дало никакого эффекта. Слезы грациозно текли по ее пухлым щекам.

Сьюзан ошеломленно смотрела на сестру:

— Редж умер! Ох, Марша! — Ее голубые глаза тоже наполнились слезами, да так, что покраснели веки, а из носа потекло.

Рыбка медленно вдохнул, он был охвачен страхом и скорбью. Реджинальд Пауэр был одним из немногих, с кем Рыбка чувствовал себя непринужденно, с кем можно было дружески помолчать и не ждать ненужных разговоров. Но сейчас нельзя было раскисать. У Рыбки было дурное предчувствие, что что-то происходит, что-то скрывается за этой трагедией. Он нервно озирался по сторонам, неосознанно ища демона. Никаких очевидных причин тому, что демон имел отношение к смерти Реджа и сносу их дома, не было, но Рыбка был уверен, что он причастен к этим событиям. Он вздрогнул, вспомнив о бедах, которые недавно приключились с их знакомыми. Например, смерть священника их прихода.

— Это произошло сегодня утром, — продолжила Марша. Она странно моргнула и отвела взгляд. — Как гром среди ясного неба. Страшно подумать, как одна секунда может навсегда изменить всю твою жизнь!

— Но что?..

— Я хотела тебе сразу же позвонить, дорогая, но я просто рассудок потеряла! Плакала, не могла остановиться! А потом я немного успокоилась и все звонила тебе и звонила, но ответа не было… — Она с укоризной посмотрела на Сьюзан.

— Прости, нас дома не было, да и все равно его сносили… — Сьюзан высушила глаза салфеткой и заплаканно улыбнулась Марше.

— Так что, я тут ждала одна-одинешенька и думать не могла, что ты почувствуешь мою боль и приедешь! — Марша в исступлении сжала руки.

Сьюзан содрогнулась.

— Послушай, Марша, я хочу помочь тебе и очень рада, что мы приехали, но у меня не было никакого предчувствия. Мы приехали, потому что по ошибке снесли наш дом и нам негде жить.

Марша непонимающе посмотрела на сестру.

— Нам придется пожить у тебя, — решительно произнесла Сьюзан.

— Ох, дорогая! Это так благородно! Мне определенно не повредит компания, если, конечно, вы готовы мириться с несчастной рыдающей вдовой.

Сьюзан глубоко вздохнула.

— Что ж, тогда договорились, — сказала она успокаивающе. — Может, что-нибудь выпьем, ты наверняка за весь день ничего не съела. Рыбка с радостью заварит чай. — Она посмотрела на сына с улыбкой.

Рыбка тут же вскочил и направился в кухню. За какую-то минуту он вскипятил воду в чайнике, достал молоко из холодильника, нашел чашки и вернулся в гостиную с подносом в тот самый момент, когда Сьюзан сказала:

— Марша, ты ведь нам так и не рассказала, как Редж… что с Реджем случилось.

— Это был такой шок! Вот он здоровый и счастливый идет на соседнюю улицу купить газету, а через секунду он уже мертв! Вот так вот!

Опустив поднос рядом с мамой, Рыбка изучающе посмотрел на Маршу, его светло-карие глаза подмечали все детали. Марша снова моргнула и отвела взгляд. Мальчика осенило, что она не хотела рассказывать, как умер ее муж.

— Почему это мальчик на меня уставился? — внезапно спросила Марша. За жалобным тоном послышались резкие нотки.

— Рыбка, ты же знаешь, людей это расстраивает, — сказала Сьюзан, разливая чай и не поднимая головы.

Рыбка вздохнул и сосредоточился на подливании молока в чашки. Он разливал молоко прямо из бутылки, поленившись перелить его сначала в кувшин, это явно не понравилось его тете, которая поджала губы и недовольно на него посмотрела.

— Этому мальчику нужна помощь, — сказала Марша.

Чудно, но люди часто говорили о Рыбке так, как будто его не было рядом. Он не возражал, предпочитая, чтобы его не замечали.

— Он в порядке, — парировала Сьюзан.

— Он для своего возраста слишком маленький. И чего вы его Рыбкой зовете?

— Послушай, он умный, здоровый мальчик, и если он предпочитает не говорить без надобности, то я не вижу поводов для волнений, понятно? — произнесла Сьюзан озабоченно.

— Ладно, дорогая! — пожала плечами Марша.

— В школе он успевает, у него есть несколько хороших друзей…

Рыбка кивнул. Это была правда, у него был Джед, который любил яркие цвета и не расставался с любимой красной курткой, и Элис, она хотела стать репортером новостей. Они говорили в его присутствии и с ним тоже, хоть он и не отвечал, и были этим вполне довольны. А то, что Джед звезд с неба не хватал, а мама Элис все время забывала постирать ее одежду, к делу не относилось. Они вместе помогали Джеду с уроками, и Элис, как правило, не забывала помыться, так что пахла она не так уж плохо. А если и забывала, Рыбка ей напоминал, он не любил, когда демоны грязи висели, запутавшись в ее волосах, или взгромождались ей на плечи и пялились на него своими глазищами илистого цвета. Так как Элис знала, что именно в таких случаях видит Рыбка, она сразу же шла домой и принимала душ. Обычно она удалялась при этом с видом человека, которого слегка мутит.

Марша фыркнула, выражая несогласие, но ничего не сказала.

— Теперь, — продолжала Сьюзан, — так как мы даже свои вещи спасти не можем, нам понадобится какая-то одежда, зубные щетки, все в этом роде…

— Что же вам помешало вещи собрать, дорогая?

Хотя Рыбка редко им пользовался, но сегодняшний день был исключением, и мальчик посмотрел на Маршу своим особенным взглядом. Он поверить не мог, какая она бестолковая, даже принимая во внимание смерть мужа. Взгляд Рыбки подействовал: Марша вздрогнула.

Сьюзан поморщилась:

— Я же тебе объяснила. Наш дом снесли…

Впервые за день Марша покинула свой воображаемый мир и услышала, что ей говорила Сьюзан. В то же мгновение вернулась прежняя Марша, которая скрывалась под всеми этими оборками, Марша, которая знала, как заботиться о своей младшей сестре.

— Господи Иисусе, Сью! Это как же?

— Они адресом ошиблись, представь себе. — На мгновение голос Сьюзан задрожал.

— Подай на них в суд, — жестко сказала Марша, — у меня хороший адвокат. Можете жить здесь сколько хотите. — Она послушно посмотрела на Рыбку. Он улыбнулся в надежде утешить ее. Должно быть, это сработало, потому что она едва заметно улыбнулась в ответ.