— Прости, — сказала она.

— Поэтому ты всегда выручаешь его из переделок? — спросил Дэр.

— Отчасти да, — ответила Лисса и снова зевнула.

Еще один вопрос, и Дэр наконец заткнется и даст ей поспать.

— Отчасти? — спросил он.

Карие глаза остановились на нем.

— Брайан был со мной, когда я нуждалась в нем. Когда больше никому не было до меня дела, — пробормотала Лисса, ее глаза закрылись, а голос затих.

— Лисса… — позвал он тихо.

Нет ответа.

Итак, сегодня Дэр точно больше ничего не узнает, но ему и так немало открылось из прошлого Лиссы.

Что у нее за родители? Он расстроенно и тяжело вздохнул. Неудивительно, что она вносит залог за брата и находит оправдание его поведению. Лисса считает, что это единственно верное решение.

И все эти годы она чувствовала себя виноватой в случившемся. Дэр с трудом подавил в себе гнев на ее родителей, по иронии судьбы они сломали судьбу обоим детям, в том числе и своему золотому сыночку, которого они так старательно оберегали.

Дэр смотрел на спящую Лиссу, внутри его бушевали эмоции, которые он не понимал и не мог бы точно определить. Он чувствовал нежность к этой женщине и желание защитить ее. И не только потому, что он полицейский, и не только потому, что защищать — его прямая обязанность.

Лисса проснулась и тут же поняла, что лежит рядом с мужчиной. Рядом с ней был Дэр, макушкой она уткнулась в его подбородок, его руки крепко обнимали ее, а одна нога лежала поверх ее. Ей, наверное, следовало бы оскорбиться, но вместо этого Лисса почувствовала, что вовсе не хочет менять положение. Она сделала глубокий вдох, чтобы в голове немного прояснилось.

Голова по-прежнему болела, но уже не так сильно, как накануне, так что она была рада и этому. Последнее, что Лисса помнила, — это откровенный разговор о семье: Дэр решился окунуться в грустные воспоминания и рассказал ей всю правду.

В тот вечер Лисса тоже была с ним откровенна и открыла Дэру то, чего не знал больше никто. Что-то в Дэре Бэрроне вызывало доверие, и одна мысль об этом наводила на нее ужас. Инстинкт самосохранения велел ей захлопнуть открывшуюся между ними дверь и замуровать ее, но он пришел ей на помощь в трудную минуту, и для Лиссы это очень много значило. Она не могла оттолкнуть его холодным приемом, кроме того, она совершенно этого не хотела.

Лисса хотела Дэра. Сколько она его помнила, ей всегда нравилось его общество, хотя общение это и было, как правило, очень непродолжительным.

Она лежала в тишине и слушала его ровное глубокое дыхание. Чем дольше Лиса, лежала, сжатая в его объятиях, тем сильнее билось ее сердце и тем сильнее она возбуждалась.

Внезапно Лисса ощутила, как изменилось его дыхание, и тут же почувствовала, как что-то на уровне его ширинки уперлось ей в бок.

Дэр не спал.

— Доброе утро, — прошептала она.

— Даже не буду спрашивать, как ты догадалась. — Он стал отодвигаться, но Лисса удержала его.

— Уже уходишь?

— Тебе лучше? — ответил Дэр вопросом на вопрос.

Лисса не сдержала улыбки. Хорошо, что он не видел этого.

— Смотря что понимать под словом «лучше». Я жива, что само по себе неплохо. И моя голова болит не так сильно, как вчера.

Лисса прижалась к нему и посмотрела ему в глаза.

— Спасибо, что остался со мной, — искренне поблагодарила Лисса.

— На здоровье. Хотя я не собирался оставаться здесь ночевать.

— Я не возражаю. — С ним Лиссе спалось лучше, ведь обычно она просыпалась от каждого шороха. Но сегодня она провалилась в глубокий сон, было ли тому причиной обезболивающее или то, что Дэр находился рядом. Как бы то ни было, Лисса чувствовала себя с ним намного спокойнее. И это ее пугало. Она не хотела, чтобы это переросло во что-либо большее, чем простая человеческая благодарность за то, что Дэр остался с ней и был рядом в трудную минуту. Лисса не хотела ни от кого зависеть.

— Это было нетрудно, — заверил Дэр. — Если не считать последних пяти минут.

Лисса опять не удержалась от улыбки. Она посмотрела в его каштановые глаза, бросила взгляд на взъерошенные волосы, пробивавшуюся щетину и поняла, что ни одна женщина не может устоять перед таким соблазном. И не было ничего страшного в том, чтобы принять правду такой, какая она есть.

— Я ведь просил тебя не смотреть на меня такими глазами.

Лисса облизнула губы, не находя слов. Дэр протянул руку и провел подушечкой большого пальца по ее нижней губе, отчего тысячи колючих искр пробежали по ее телу и сосредоточились в самых интимных местах. Лисса не могла, сколько ни старалась, побороть свои чувства.

Да и не хотела.

— А если я не могу? — спросила она шепотом. Что-то в этом мужчине заставляло ее игнорировать все предупредительные сигналы в голове.

— Детка, ты же уже знаешь ответ на этот вопрос.

Лисса и сама это подозревала.

— Дэр…

— Что?

Лисса сглотнула: на ней было лишь нижнее белье, когда на Дэре — джинсы и футболка. В своей постели Лисса чувствовала волнующую близость к Дэру.

Он ждал ответа.

— Поцелуй меня, — просто прошептала Лисса.

Когда их губы слились в долгом сладком поцелуе, Лисса с удивлением подумала, что этот здоровенный полицейский может быть на удивление нежным, если захочет.

Дэр целовал ее так мягко и осторожно, лаская каждым прикосновением, словно Лисса была фарфоровой статуэткой и любое неловкое движение могло причинить ей вред. Впрочем, если он продолжит и дальше целовать ее так, то она может и в самом деле осыпаться осколками на пол.

Дэр явно никуда не торопился, он заботливо и терпеливо обращал в прах крепкую защиту Лиссы, выстроенную за долгие годы. Он целовал так, как делал все в своей жизни: надежно и обстоятельно.

Лисса дрожала под ним, желая его каждой клеткой своего тела. Ей нужно было прикоснуться к нему, и она просунула руки под его футболку, положив ладони ему на спину. Ощутив под пальцами его горящую плоть, она вздрогнула. Его мышцы были твердыми как камень, что было и неудивительно. А его губы тем временем продолжали сводить ее с ума.

Все осторожное и рациональное в ее существе куда-то улетучилось, и Лисса впилась ногтями в его кожу. Дэр сладострастно простонал, но, тряхнув головой, отстранился от нее и перекатился на спину, прикрыв рукой глаза.

Они явно зашли слишком далеко, и если Лисса совсем потеряла контроль над собой, то Дэр сохранил хоть малую толику здравого смысла. Лисса тоже легла на спину. Когда ее дыхание выровнялось, она поняла, что головная боль вернулась.

Лисса услышала стон и только затем поняла, что он сорвался с ее губ.

— Что с тобой? — спросил Дэр, заглядывая ей в лицо.

Она не знала, что ответить, и потому просто промолчала.

— Как твоя голова? — спросил он.

— Болит, — призналась Лисса.

— Я потому и остановился. Если бы мы продолжили, ты бы меня потом возненавидела. — Дэр приподнялся на локте и поцеловал ее.

Лисса не могла сопротивляться и ответила на поцелуй. Забавы ради и никаких серьезных отношений, напомнила она себе. Однако забавляться будем, когда встанем на ноги. А что до серьезных и не очень отношений, то об этом Лисса вообще не хотела думать.

— Будь уверена, это еще не конец, мы только отложили до лучших времен, — заверил Дэр хриплым голосом, прервав поцелуй.

— Обещаешь? — Лисса сама не знала, что на нее нашло.

Дэр пробудил в ней такие эмоции, о существовании которых она и не подозревала. Даже через боль Лиссе было приятно улыбаться чему-то вместе с ним.

— Еще бы. — Дэр явно не шутил и отложил все до того момента, пока ей не станет лучше. — А сейчас я принесу тебе что-нибудь перекусить и твои лекарства.

— Я попробую завтра обойтись без обезболивающих.

— Только обещай, что если будет очень тяжело, ты примешь хотя бы ибупрофен.

Лисса подняла вверх руку, ладонью наружу:

— Обещаю.

Не успел Дэр встать, как зазвонил ее телефон. Он посмотрел на ночной столик.

— Хочешь, чтобы я ответил?