– Бог мой, сударыня, вы хотите меня прикончить?

– Но какая это будет прекрасная смерть!

Оба рассмеялись. Чуть позже Меган приготовила ему ванну, и любовные ласки продолжались там. Для обоих это была незабываемая ночь. Когда взошло солнце, они, счастливые, плескались в воде. Прежде Олли не знал женщины подобно этой. Меган была полна страсти и такой же страстью наполняла его. Он никогда не думал, что способен на такие подвиги, которые, однако, ему очень понравилось совершать.

– Ты представляешь, мы занимались любовью десять часов кряду? Сейчас семь утра.

Олли был изумлен этим достижением. Изумлен, но и обрадован, доволен собой и Меган. Любовь с Сарой не шла с этим ни в какое сравнение, а он ведь считал их сексуальную жизнь идеальной.

– После семи месяцев воздержания ты, наверное, это заслужил, как считаешь?

– Вот об этом я как-то не подумал. Тогда, может, еще разочек?

Он только пошутил. Но Меган – нет. Она оседлала его и принялась объезжать. Оливер смеялся, но вскоре с изумлением снова ощутил в себе желание. Они плескались и кувыркались в ванне как два дельфина, а потом он прижал ее к краю ванны и вонзился в нее. Меган в экстазе стонала и умоляла его не кончать, кричала, и наконец их, погруженных в теплую воду и душистую пену, взорвало высшее наслаждение.

– Ах, Меган... что ты со мной делаешь?.. – низким, хриплым голосом произнес Олли, целуя ее в шею. Меган открыла глаза, посмотрела на него и погладила светлые растрепавшиеся волосы. – Я таких, как ты, не встречал.

– А я такого никогда прежде не чувствовала, – ответила Меган серьезно и добавила то, чего не говорила другим мужчинам: – Ты неподражаем, Оливер.

– А ты просто прелесть.

Он с трудом заставил себя одеться, чтобы идти на работу. Но когда они уже собирались уходить, Меган обняла его и принялась ласкать там, где, казалось, все силы должны были быть исчерпаны... но не были.

– Я в это не могу поверить... Меган... мы же так отсюда никогда не выйдем...

Олли начинал думать, что и не стоит выходить.

– Может, мы позвоним на работу и скажем, что заболели? – прошептала она, увлекая его на пол в прихожей, и стала покусывать ему шею, нежно касаться губами лица и все гладила и гладила... Он снова набросился на нее и овладел с той энергией, которую даже не подозревал у себя после двенадцати часов, проведенных с Меган Таунсенд.

В итоге они поступили точно так, как она предлагала. Позвонили на работу, сказавшись больными, и провели день в постели, на полу, на диване и в ванне. Они занимались любовью даже прислонившись к стене кухни, когда пошли приготовить себе что-нибудь поесть. Ими овладело нечто вроде безумия. Ночью они лежали в постели, Олли крепко обнимал Меган, а она кормила его печеньем в шоколаде.

– Слушай, может, нам вызвать врача? – сияя от счастья, спросил Оливер. – Может, это болезнь... или отравление...

– Ага, наверное, от печенья в шоколаде...

– Да?.. Ну, ладно... Тогда дай еще одно...

Олли не представлял себе, что они когда-то могут расстаться или одеться. А потом он подумал о том, чем должен был поинтересоваться еще накануне, и спросил Меган, не боится ли она забеременеть.

– Ни капельки, – ответила та непринужденно. – Я сделала стерилизацию девять лет назад.

– В двадцать один год?

Олли был шокирован, но потом вспомнил, что именно тогда погибла ее беременная сестра.

– Я знала, что все равно никогда не захочу иметь детей, и не хотела, чтобы какой-то прохвост поступил со мной так, как с Присциллой.

– И ты никогда об этом не жалела? А что, если тебе когда-нибудь захочется иметь детей?

– Не захочется. В крайнем случае, можно взять приемных. Но вряд ли я когда-нибудь это сделаю. Мне просто не нужна лишняя головная боль. А почему ты спрашиваешь? Тебе что, хочется иметь больше детей?

– Раньше хотелось. Но Сара была категорически против. Она тоже сделала стерилизацию, после того как родила Сэма. Я об этом всегда сожалел в отличие от нее.

– И ты по-прежнему хочешь иметь их больше?

Меган не была обеспокоена, скорее просто заинтригована. У нее в голове не укладывалось, как вообще можно хотеть детей.

– Не могу тебе ответить определенно. Теперь уже поздновато. Но если бы такое случилось, думаю, я не был бы против.

– Ну, на меня можешь не рассчитывать, – ухмыльнулась она и откинулась на подушки.

Тогда, чувствуя, что может быть с ней откровенным, Олли рассказал Меган о Бенджамине:

– Мой восемнадцатилетний сын в сентябре станет отцом. Это глупейшая история. Он работает мойщиком посуды и содержит свою подругу. Они оба бросили школу, а он мог поступить в Гарвард.

– Может, еще поступит.

Меган, казалось, ему сочувствовала. Было очевидно, что Олли переживает за сына.

– Они будут растить ребенка?

– Хотят, во всяком случае. Я сделал все, чтобы их отговорить. По крайней мере, слава Богу, они хоть не женятся.

Олли благодарил судьбу за упрямство Сандры в этом вопросе.

– Может, они одумаются, когда вплотную столкнутся с реальностью. Дети милы только на рекламах подгузников. Остальную часть времени – это маленькие монстры.

– А вы со многими детьми имели дело, мисс Таунсенд?

– К счастью, с очень немногими. Покорнейше благодарю.

Она легла на бок и крепко вцепилась в его любимый орган, а потом сползла по простыне ниже, чтобы нежно поласкать его языком.

– Лично я предпочитаю деточкам папочек...

– Значит, мне повезло, – улыбнулся Олли и зажмурился, а потом привлек ее к себе, чтобы отблагодарить.

Однако в эту ночь они наконец в первом часу уснули. Это был марафон, который Оливеру не суждено было забыть никогда. Это было чудо Меган Таунсенд.