— Эй, не слушай его, — досадливо проговорил Стюарт, входя в гостиную. — Такая балаболка!

— …одной левой, бросил на пол и держал в одиночку, пока не прибыла подмога.

Я взглянула на Стюарта с уважением.

— Обычно мне не приходится драться с пациентами, — сказал он, улыбаясь. — Они или слишком несчастны, или слишком накачаны лекарствами, на проявление агрессии нет сил.

Алистер поднял бровь. Я перевела взгляд с одного на другого.

— И вообще, Ал, хватит уже трепаться о работе. Думаю, Кэти совсем ни к чему жуткие подробности.

— А он рассказал вам о своей награде?

— Нет, — сказала я.

Стюарт презрительно хмыкнул и отправился обратно на кухню.

— Его наградили премией Уайли за работу на тему «Причины депрессии у молодых», вы представляете? Он единственный пока житель Соединенного Королевства, удостоенный этой премии. Поэтому мы все так им гордимся. Ну ладно-ладно, не дуйся! Слышишь? Я умолкаю. Я просто знаю, что сам ты никогда ей об этом не скажешь, верно, старик?

— А вы что, работаете вместе? — спросила я.

— Нет, раньше работали. Я перешел в отделение «Нервные расстройства и последствия психологических травм». Это в другом корпусе. А Стюарт занимается депрессией и фобиями, это его конек. И тоже работает с пациентами, страдающими нервным расстройством после полученной травмы. Но начинали мы вместе. Он просто гений, я вам скажу.

— Я все слышу, — крикнул Стюарт из кухни.

— Знаю, что слышишь, чувак, поэтому я и говорю тебе комплименты.

Алистер снова уставился на экран и даже глаза закрыл от удовольствия, а я пошла на кухню проверить, что делает Стюарт.

— Тебе помочь?

— Нет, все под контролем.

Я все же выбила себе право накрыть на стол, хотя стол и для двоих был слишком мал, не говоря уже о троих. Я откупорила новую бутылку вина, потому что первую мы как-то незаметно прикончили. Алистер принес хлопушки с рождественскими пожеланиями, и я положила по одной с каждой тарелкой, а потом снова отправилась на диван.

Когда от голода и доносящихся с кухни ароматов у меня уже кружилась голова, Стюарт объявил:

— Прошу за стол.

Ужин получился классным. Баранина под сливовым соусом, с овощами и картофелем и йоркширский пудинг. Мясо таяло во рту. А от вина у меня все мягко поплыло перед глазами. Не могу сказать, что это были неприятные ощущения.

Мы вскрыли хлопушки и, хохоча, прочитали вслух идиотские пожелания, выпили еще вина, а к шести вечера созрели для десерта. Алистер ел и пил за двоих, а мы со Стюартом тайком обменивались ироничными взглядами, впрочем вполне дружелюбно.

Потом я усадила Стюарта на диван и отправилась мыть посуду, взяв Алистера себе в помощники. Правда, Стюарт тоже вскоре явился на кухню, уселся на стул и молча наблюдал за нами.

Мужчины засыпали меня вопросами о моей работе, и я описала спокойную, размеренную жизнь фармацевтической компании, рассказала, что в данный момент занимаюсь набором кадров для нового склада. Конечно, это безнадежная скука, никакого сравнения с драмами психологически травмированных пациентов, но они слушали с видимым интересом. Стюарт отрезал здоровый шмат мяса и завернул в фольгу, Алистеру с собой.

Я заварила чай. За окном стемнело, пошел дождь, барабаня тяжелыми каплями по стеклу. В такую погоду приятно сидеть дома.

— Какой чудесный обед! — воскликнул Алистер, демонстрируя свой живот, как военный трофей, и нежно поглаживая его.

— Я польщен, — сказал Стюарт, — хотя, скорее, все же ужин.

Алистер грузно плюхнулся на диван между мной и Стюартом и радостно возвестил:

— Ничего, я долго сидеть не буду. — Он подмигнул мне. — Не сомневаюсь, вам двоим есть чем заняться и без меня.

Щеки у меня вспыхнули, а Стюарт закашлялся.

— Мы просто друзья, — выпалила я.

— Ну конечно! — заявил Алистер, улыбаясь еще шире.

— А что, автобусы ходят сегодня? — спросил Стюарт, нахмурившись.

— Ходят, да редко, гады, — проговорил Алистер, все еще улыбаясь мне. — Возмутительно. Людям все равно надо передвигаться, даже в Рождество.

— Но ты сможешь нормально добраться до дому?

— Чего? А, конечно-конечно, без проблем.

Последовала пауза.

— Вообще-то, мне пора домой, — сказала я.

Мне вдруг показалось, что Стюарт хочет спровадить Алистера неспроста, — он рассчитывает на продолжение. Мы втроем выпили три с половиной бутылки вина, так что у меня и так все двоилось перед глазами. А вдруг у него далекоидущие планы? Я подумала о прошлой ночи, как я спала на его диване в его одежде.

— Ал, а что ты делаешь завтра? — зашел с другой стороны Стюарт.

— Завтра? Не напоминай, у меня до черта бумаг накопилось! Не дают нам, ленивцам, расслабиться.

— Тогда не оставляй все на последний момент.

— Что? — Алистер вскинул глаза на Стюарта. — А, понял! Да, мне действительно пора. Что-то я у тебя засиделся! — Он живо вскочил с дивана.

— Да и мне пора, — упрямо повторила я.

— Ну, дорогая, я уверен, что мы с вами скоро снова увидимся…

— Мм, да. Конечно.

— Было очень приятно познакомиться.

С пылающими щеками я подала Алистеру его пальто. Стюарт нашел его портфель, похлопал по плечу, пообещал встретиться утром за чашкой кофе и обсудить какую-то проблему, и через минуту Алистер уже был за порогом. Стюарт пошел вниз закрыть за ним дверь, а я осталась в прихожей, держась за стену, чтобы не свалиться под вешалку.

Снизу доносился раскатистый бас Алистера:

— Какой роскошный ужин, Стю, спасибо, что пригласил.

— Это тебе спасибо, что навестил, честно.

— И… — голос Алистера упал до такого же раскатистого шепота, — я понимаю, что ты имел в виду, когда говорил, что Кэти… настоящее сокровище. Просто чудо. Я совершенно очарован. С Ханной не сравнить… Повезло тебе, все ты правильно сделал. Ладно, пошел. Ну и дождина…

Входная дверь захлопнулась, язычок замка встал на место, а через пару секунд Стюарт взбежал по лестнице, перепрыгивая через две ступени.

Я замерла в прихожей, схватившись руками за горло.

— Кэти, что с тобой? — заволновался Стюарт.

— Что-то голова кружится, выпила лишнего, наверное.

Стюарт посмотрел на меня с тревогой:

— Ты очень побледнела. Пойдем, сядешь.

— Нет-нет, — быстро сказала я. — Я иду домой.

— Домой? Ты уверена? Может быть, побудешь еще?

— Нет.

— Кэти, что произошло? А я подумал…

— Нет!!!

Я рванула к двери, поскальзываясь на ламинированном полу, выскочила на площадку и спешно заковыляла по лестнице, крепко вцепившись в перила. Трясущимися руками вытащила ключ, едва попала в замочную скважину, захлопнула дверь за собой и привалилась к ней, чтобы отдышаться.

Через несколько часов, вымотавшись после множества проверок, приняв душ и свернувшись калачиком на диване, я послала Стюарту эсэмэс: «Прости, что так получилось, спасибо за ужин. К. Ц.».

Я долго ждала ответ, почти полчаса. Всего три слова, я и их не заслужила. И все равно сердце у меня упало. «Все нормально. Пока».

В январе, через неделю после того, как Сильвия переехала в Лондон, я решила ей позвонить. В первый раз я наткнулась на автоответчик. Я хотела послать эсэмэску, но как-то не смогла найти подходящих слов. У меня был жуткий день: голова раскалывалась, — наверное, приближались месячные, судя по тому, что весь день глаза были на мокром месте.

Вечером я позвонила снова, и на этот раз повезло. Сильвия сняла трубку, промурлыкав своим грудным голосом: «Алло!» — и мне показалось, что на заднем плане я слышу звуки музыки и гул толпы.

— Сильви, привет, дорогая, это я.

— Кэтрин, ты! Как дела?

— Все хорошо, спасибо. Сама-то ты как? Я просто умираю от любопытства! Как тебе работа? Тебе сейчас удобно говорить?

— Нормально. Через часик-другой пойду прошвырнусь, а сейчас я все равно сижу дома и пытаюсь заставить себя почитать разную полезную хреновину. Вообще пока все идет нормально. Завал работы, конечно, тут все помешаны на работе. Куда до них нашему старому доброму «Ланкастер гардиан»!