– Уверен, они будут в восторге. И это отвлечет их от магазинов хотя бы на пару часов. Я был бы вам весьма признателен.

Они оба рассмеялись, потом Уильям сказал, что заедет за ними в два часа к отелю, а Эдвард заверил, что они будут ждать. Когда Сара вышла из своего номера налить чашку чаю, отец как бы ненароком упомянул, что звонил герцог Уитфилд и сегодня в два отвезет их посмотреть королевские драгоценности в Тауэр.

– Я подумал, что экскурсия тебе понравится. – Он не уверен, что больше заинтересует дочь – драгоценности или личность звонившего, однако выражение ее лица подсказало ответ.

– Уильям звонил? – Она казалась шокированной, словно не ожидала, что он снова даст о себе знать. Большую часть ночи девушка провела без сна, убеждая себя, что новый знакомый никогда не позвонит. – Сегодня в два? – Такое впечатление, будто отец предложил нечто ужасное, и это удивило его.

– У тебя другие планы? – Эдвард не мог представить какие, разве что посещение универмага «Хэрродс» или новомодного бутика.

– Нет, просто… – Сара села и совершенно забыла про чай. – Просто я думала, что он мне не позвонит.

– А он и не тебе позвонил, – поддразнил отец, – а мне, и пригласил меня, но я буду счастлив взять тебя с собой.

Она бросила на отца испепеляющий взгляд и подошла к окну. Саре хотелось сказать родителям, чтобы ехали без нее, но понимала, насколько это смехотворно. Однако какой смысл им снова видеться? Что может произойти между ними?

– В чем же дело? – спросил отец, наблюдая за выражением лица дочери, стоявшей подле окна.

Сара на самом деле просто невыносима! Она будет полной дурочкой, если упустит эту исключительную возможность. Уильям – замечательный человек, и небольшой флирт не причинит вреда. Отец нисколько не возражал против этого. Сара медленно повернулась.

– Не вижу смысла, – грустно промолвила она.

– Он приятный человек. Ты ему нравишься. Во всяком случае, вы можете быть друзьями. Что тут ужасного? В твоей жизни нет места дружбе?

Она почувствовала себя глупо, услышав слова отца, и кивнула. Он прав. Она просто глупышка, что раздула из мухи слона, но Уильям вскружил голову ей вчера в замке. Сегодня нужно не быть такой глупой и опрометчивой.

– Ты прав, я не думала об этом с такой точки зрения. Просто я… все по-другому, потому что он – герцог. Пока я не знала, это было… – Она не знала, как объяснить, но отец понял.

– Это не должно ничего менять. Уильям – приятный человек. Мне он нравится.

– Мне тоже, – тихо сказала она, а мать протянула ей чашку чаю и уговорила съесть по крайней мере один тост перед походом по магазинам. – Я просто не хочу оказаться в неловком положении.

– Маловероятно, мы проведем здесь всего-то пару недель. Тебе не кажется?

– Но я развожусь, – мрачно заметила она. – Это может смутить его.

– Нет, пока ты не выходишь за него замуж, а об этом говорить немного преждевременно, разве нет?

Но Эдвард был счастлив, что дочь по крайней мере думает об Уильяме как о мужчине. Немного романтики пойдет ей на пользу. Сара улыбнулась тому, что сказал отец, пожала плечами и вернулась в номер переодеться. Спустя полчаса она появилась в красном шелковом костюме от Шанель, который отец приобрел для нее в Париже на предыдущей неделе. Девушка, как сказали бы англичане, выглядела сногсшибательно. А еще она надела украшения из новой коллекции Шанель: искусственный жемчуг, рубины и два чудесных массивных браслета, какие носила и сама мадам Шанель – черная эмаль и россыпь разноцветных камней. Разумеется, все это бижутерия, но очень эффектная, и на Саре украшения смотрелись потрясающе.

Длинные черные волосы Сара убрала в конский хвост, который завязала атласным бантом, а в ушах красовались жемчужные сережки, подаренные родителями на свадьбу.

– Тебе идут драгоценности, дорогая, – заметил отец, когда они выходили из отеля, и Сара в ответ улыбнулась. – Тебе надо их носить чаще.

У нее было немного украшений: нитка жемчуга, доставшаяся ей от бабушки, сережки, которые были на ней, несколько небольших колец. Она вернула Фредди обручальное кольцо и бриллиантовое ожерелье из нескольких нитей, принадлежавшее его бабушке.

– Может быть, сегодня я этим и займусь, – пошутила Сара, а Виктория многозначительно посмотрела на мужа.

Они пообедали в одном из пабов, зашли в «Локс» на Сент-Джеймс-стрит заказать шляпу для Эдварда, вернулись в отель без десяти два и обнаружили, что Уильям уже ждет их в вестибюле. Он нервно прохаживался, поглядывал на часы, а когда Томпсоны вошли, просиял при виде Сары.

– Вы выглядите потрясающе! – Он широко улыбнулся. – Вам нужно всегда носить красное.

Она даже согласилась подкрасить губы, одолжив помаду у матери, и родители, входя в отель, поклялись, что она очень красива.

– Прошу прощения за то, что приехал раньше. И все-таки мне кажется, что прийти раньше лучше, чем опоздать. Боялся разминуться с вами.

Сара спокойно улыбнулась, глядя на Уильяма. Что-то в нем было такое, отчего ей становилось спокойно на душе.

– Рада вас видеть… – Она замолчала, а потом глаза озорно блеснули. – Ваша светлость, – добавила она себе под нос, и Уильям поморщился.

– В следующий раз, когда увижусь с Белиндой, поколочу ее палкой. Если вы еще раз так ко мне обратитесь, я ущипну вас за нос, ясно, мисс Томпсон, или я должен называть вас ваше высочество?

– Звучит неплохо. Ваше высочество… Ваше роскошество… Ваша пошлость. Обожаю титулы! – сказала она, нарочито растягивая слова на американский манер с бесстрастным лицом, а Уильям дернул ее за длинный хвост из блестящих черных волос, перетянутых атласной лентой.

– Вы невыносимы… красивы, но невыносимы. Вы всегда ведете себя так? – спросил он, пока родители пошли к стойке регистрации узнать, не оставляли ли им каких-то сообщений.

– Иногда я даже хуже, – с гордостью сообщила она, отлично зная, что временами бывала слишком тихой. По сути, уже на протяжении двух лет – тише воды. После свадьбы в ее жизни было не так много радости. Но внезапно рядом с Уильямом настроение поменялось. Ей снова хотелось смеяться. Она почувствовала, что с ним можно позволить и какую-то шалость. Уильям тоже почувствовал изменения в Саре, и ему понравилось.

К ним снова присоединились родители, и Уильям проводил их в свой «Даймлер». Он повез их в Тауэр сам, всю дорогу мило болтал, показывал достопримечательности. Виктория настояла, чтобы Сара села вперед, а родители разместились сзади. Время от времени Уильям бросал на девушку взгляды, словно желая убедиться, что она все еще тут. Когда они добрались до Тауэра, Уильям помог ей и Виктории выйти из машины и подал руку мистеру Томпсону. Он протянул карточку одному из охранников, их тут же пригласили пройти внутрь, хотя Тауэр был закрыт для посещения. Внутри их встретил еще один охранник, который повел гостей по узкой винтовой лестнице полюбоваться королевскими драгоценностями.

– Сокровищница является всемирным музеем-сокровищницей, знаете ли. Здесь собраны совершенно исключительные вещицы, некоторые из них невероятно редкие и старинные, за ними тянется шлейф историй куда более интересных, чем сами сокровища. Мне всегда они нравились. – В детстве Уильяма приводили в восторг драгоценности матери: их внешний вид, история происхождения и места, откуда они появились.

Как только гости вошли в хранилище, Сара поняла причину его восторгов. Здесь хранились короны, которые носили монархи последние шесть столетий, скипетры и мечи, различные предметы, которые можно было увидеть исключительно на коронации. Особенно поражал скипетр с крестом, украшенный бриллиантом в пятьсот тридцать карат, крупнейшим из так называемых «Звезд Африки», этот бриллиант подарила Эдуарду VII Южная Африка. Уильям настоял на том, чтобы Сара примерила несколько тиар и по крайней мере четыре короны, в том числе корону королевы Виктории и королевы Марии. Сара удивилась, насколько они тяжелые и как их вообще можно было носить.

– Король Георг надевал эту во время коронации. – Уильям ткнул в одну из корон, и Сара поняла, что Уильям участвовал в церемонии, и снова вспомнила о его происхождении. Но большую часть времени, беседуя с Уильямом, Сара забывала о его высоком титуле.