Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

– Сьюзан? Не желаете на это возразить? – предложил ведущий. Этот – просто голос.

– Хочу. То, что мы пережили, вряд ли было потопом, – запротестовала серьезная женщина. – Разве это можно назвать настоящим потопом?! Воды выпало не больше пары дюймов!

Тут она права, подумал я. Набожные типы обожали именовать это Потопом – из-за дальнейших событий; впрочем, катастрофой их не назовешь. Канун Нового, 1999 года – не спорю, весьма апокалиптично. И все в это вцепились. Ну, может, прошел сильный ливень – не больше. «Токсичный грозовой фронт», как его тогда окрестили в Метеобюро. Операционную залило – в итоге, впрочем, ничего такого, с чем не справилась парочка «Санди Таймс».

– Хорошо. Но вы же не станете отрицать, что это переменило нашу жизнь, – продолжал ведущий. – Потоп, сильный ливень, назовите его как угодно, но с тех пор все стало по-другому.

– Никто этого и не отрицает, – возразил еще один мужчина – рассудительным, немного шамкающим голосом, каким говорят ученые по радио. – И я буду последним, кто заявит, будто внезапная стерильность человеческих яйцеклеток в Великобритании – не национальное бедствие. Однако явилось ли ее причиной наводнение в первую ночь Миллениума…

– Но профессор Хокинс, – вклинивается женщина. – Меня откровенно не интересуют причины проблемы. Меня интересует решение. Нельзя забывать, что, если бы не Государственный Банк Яйцеклеток, британцам уже грозило бы полное вымирание. Я говорю о том, что…

– Стоит ли впадать в пессимизм? – вступил ведущий. – Все-таки правительство утверждает, что фактически рост кривой рождаемости – вопрос времени. А пока запаса яйцеклеток хватит, чтобы удержаться на плаву, так что…

– В наших Банках нет достаточного количества домиллениумных яйцеклеток, чтобы справиться с очередями! – Женщина начинала заводиться. – Взгляните на факты. Ни одного естественного зачатия с 2000-го, с Нового года! Десять лет бесплодия! Нужно раздать ВСЕ яйцеклетки сейчас, чтобы девушки быстрее забеременели, и тогда…

– Большая ошибка, – возразил религиозный парень. – Если бы Господь хотел, чтоб мы хранили яйцеклетки, он бы создал нас с такой способностью. Именно за подобное научное вмешательство мы в первую очередь и наказаны.

– Наказаны! – взвизгивает женщина. – Вы считаете…

– Да, наказаны. Что, не нравится это слово? Боюсь, оно не очень политкорректно.

– Но вы не можете отрицать, что оно чрезмерно оценочное.

– Не могу. И не буду. Но что плохого в оценке? – скажу я. И, разрешите заметить, я не называю два дюйма воды «просто ливнем». Я говорю «потоп».

– Значит, по вашему мнению, Бог хочет, чтобы мы проиграли? Так, да? Вам и вам подобным интереснее наблюдать за нашим падением? Вам это нравится. У вас есть дети, верно? Наверняка мальчики. Будь у вас девочки, вы бы придерживались совершенно другого мнения. Когда я вижу, как моя дочь принимает гормоны, чтобы кормить грудью орангутанга, – сердце разрывается. Если уничтожить яйцеклетки, которые мы сдали в банк до Миллениума, вы убьете их последнюю надежду стать матерями. Не говоря уже о будущем Великобритании как нации.

– Господь знает, что делает, – самодовольно заявил мужчина с воротником-стойкой. – Я уверен, Он даст нам надежду, если мы проявим смирение. Как вы не понимаете? Это проверка! Испытание всем нам! И мы восстанем из праха нашей греховности, как Иисус воскрес на третий день!

Но такое вряд ли случится, и он это знал. Все знали. Я припомнил события, в ходе которых Спад Рождаемости официально превратился в кризис. Сначала, когда стало ясно, что мужская сперма не пострадала, только яйцеклетки, – пошла целая волна поспешных браков с «импортными» невестами. Несмотря на общественное негодование, женщины приехали сюда, здоровые, но через пару месяцев обнаружилось, что новым беременностям не суждено материализоваться. Природа выбросила джокер: похоже, яйцеклетки погибали, как только женщины пересекали таможню. Вся страна превратилась в зону, смертельную для яйцеклеток. Последовали быстрые разводы, и началась Утечка Спермы. Сфера туризма окончательно рухнула, и мы не успели глазом моргнуть, как превратились в лепрозорий третьего мира. Европа вливала миллионы евро в изучение механизма воспроизведения, но и ей не терпелось от нас избавиться.

– Как мы сможем воскреснуть, если половина мужчин уехала? – едко возразила женщина. Ее голос стал намного пронзительней. – Даже среди замороженных яйцеклеток в Банке – живых лишь пятьдесят процентов. Я подозреваю, даже меньше. Давно вы видели младенца? – с упреком бросила она. Младенцы встречались реже, чем зубы у курицы. Как старая добрая лотерея. Всем, кому повезло с Банком Яйцеклеток, приходилось скрываться. – Если мы что-нибудь не сделаем с Утечкой Спермы, – продолжала женщина, – мужчин не останется!

Верно. Теперь, когда стало ясно, что страна в депрессии, большинство парней сваливало. Все-таки с британской спермой все в порядке. И с зарубежными яйцеклетками. Так что эмиграционные ограничения для мужчин уже не за горами; ходили слухи, на следующий год можно будет выехать, только если докажешь, что до Кризиса произвел чистопородного Homo Britannicus.[27]

А для оставшихся мужчин введут Купоны Лояльности.

И из-за этих перспектив я не уехал за рубеж?

Не совсем. Дело в том, что я думаю о будущем меньше мартышки.

Carpe diem, говорю я. Лови момент. Хватай его за горло и дергай за яйца.

Перед отъездом из Лондона я звякнул в Ассоциацию Ветеринаров и заявил, что официально меняю фамилию. Поговорил с неким мистером Дженксом. Сказал, что мне потребна конфиденциальность. И если кто-нибудь – например, женщина по имени Иггли Ноукс или миссис Патрисия Манн – попытается связаться с Бобби Салливаном, пусть мистер Дженкс им сообщит, что в списках меня больше нет. Я почти услышал, как у Дженкса ползет вверх бровь.

– Они объявили мне вендетту, – пояснил я.

– Вендетту? – переспросил Дженкс.

О боже, сообразил я. Теперь он заинтересовался. Я вставил иностранное слово. И ему нужны детали.

– У клиентки на меня зуб, – поведал я, начав с откровенности. Теперь приукрасим. Я представил миссис Манн с серебряным револьверчиком, направленным в меня над пакетом с телом Жизель. – Мертвая обезьяна, все по сценарию. Муж просит усыпить зверюшку, свидетельство в порядке, все честно и законно, тут появляется жена и мне угрожает. Шаткий брак, макака вместо ребенка, старая история. Иногда чувствуешь себя психиатром.

– Обычное дело, – принес соболезнования Дженкс. А когда я заверил его, что чист как стеклышко и (да, гениальный ход) почти добился официальных санкций против невменяемой хозяйки, проникся еще большим сочувствием. – Этого теперь везде хватает, – поделился он. – В прошлом году нашего коллегу застрелили из арбалета из-за галаго.[28] Иски, встречные иски, бардак со страховкой, а теперь – апелляционный суд. А всё антропоморфизм, – задумчиво прибавил он. – Люди слетают с катушек.

Есть несколько вариантов, объяснил мистер Дженкс, тыча в свой файл с вакансиями. Зоопарк в Саудовской Аравии, например, если я интересуюсь загаром; правда, в контракте строгий пункт – никакой выпивки и женщин, что, так сказать, не любому по вкусу.

– Боюсь, репродуктивных возможностей там маловато, – заметил Дженкс. – Большинство предпочитают Голландию или Дальний Восток.

– А что-нибудь поближе к дому? – спросил я. – Лично меня размножение не волнует. – Чистая правда. В отличие от Элвиса, я никогда не стремился передать свои гены. Мне детки с хула-хупом[29] ни к чему.

– Нужен временный ветеринар на север, – предложил он. – Предместье Джадлоу под названием Тандер-Спит. Возле моря. Знаменито породой «овцы Лорда Главного Судьи».

вернуться

27

Человек Британский (лат.).

вернуться

28

Галаго – млекопитающие семейства галаговых подотряда полуобезьян отряда приматов.

вернуться

29

Аллюзия на песню Долорес Фуллер, Бенджамина Вайсмана и Фреда Уайза «Детка с хула-хупом» («Rock-a-Hula Baby»), спетую Элвисом Пресли в 1961 г.

10
{"b":"259692","o":1}