– Кхм… Кхе, кхе…
По деревянному настилу протопал огромный, лохматый белый пес с рыжими кляксами по всей шерсти, и с одним торчащим ухом. Он покрутил большой квадратной головой и поздоровался:
– Приветствую тебя на нашем дворе. Как поживаешь?
– Спасибо, хорошо. Я тут, понимаете ли, по случаю. То есть случайно.
Пес склонил морду на бок и согласился.
– Очутиться в нашем крае можно только случайно, или по какому-то невероятному случаю.
– Вот так вот и случилось…– Ло-Лео понуро опустила голову.
– Впрочем, моя новая теория полной чашки доказывает, что случайностей в жизни не бывает,– увлеченно заметил Фарломей.– Сколько раз я наблюдал со стороны, подглядывал и подсматривал, но ни разу густая каша с мясом, случайно, не оказывалась в моей чашке. Если только старая Зольда не приготовит ее и не принесет мне,– пес глубоко вздохнул и добавил– Если моя чашка не бывает случайно полной, значит, и ты здесь оказалась не случайно. Все сходится.– Фарломей с любопытством посмотрел на Ло-Лео и Алмазку, ожидая одобрения.
– Удивительно интересная теория,– воскликнула Ло-Лео.
– Поучительная теория,– задумчиво сказала Алмазка.
Наступил вечер. Большое подворье старого мельника потихоньку затихло. Обитатели сараек, клетушек, конюшен и собачьей конуры начали готовиться ко сну. А с наступлением ночи усадьба погрузилась в тишину.
Следующий день Ло-Лео провела в знакомствах с другими обитателями большого хозяйства. Некоторые из них оказались приятными собеседниками, другие держались высокомерно. Но это не сильно расстраивало тетушку крыску. Сейчас для нее было главное выжить, найти Бастарда и придумать верный способ вернуться домой. Можно и потерпеть чужие насмешки. Впрочем, пес Фарломей оказался действительно надежным товарищем и ясно намекнул дворовым кумушкам, как нужно обращаться с чужестранной гостьей.
Вечером опять собрались в Алмазкином сарае.
– Причем здесь мяуканье? Для меня это самый сложный вопрос.– Фарломей в раздумье водил ушами в разные стороны и рассуждал– Впрочем, я еще могу поверить, что в мяуканье кота Бастарда скрыта таинственная сила. Но, чтобы кот умудрился украсть волшебство у настоящей феи? Нет.
– Возможно, ты и прав, Фармолей,– согласилась Ло-Лео.– Только факт остается фактом. Бастард и я оказались за тысячи миль от дома. И во всем виноват этот прохиндей.
Алмазка, в это время, оторвалась от сена, и спокойно сказала:
– Возможно, что феечка сама перепутала заклинание, и так случилось, что кот Бастард стал первым на свете волшебным котом.
Ло-Лео такой ответ не устроил. Она неодобрительно фыркнула, и дала понять, что Фарломей может дальше предлагать свои теории.
Ближе к ночи полил дождь. Обитатели большого подворья перебрались в свои домики и клетушки. Но тут произошел случай, который заставил тетушку крыску внимательней приглядеться ко всему, что происходит в усадьбе. В сарае появился мельник.
Держа в руке фонарь, старик направился к Алмазке. Лошадь недружелюбно покосилась на хозяина. Ло-Лео в это время притаилась за торбой с овсом и наблюдала. Старик похлопал Алмазку по загривку и повесил фонарь на гвоздь. Лошадь отчего-то застучала копытами.
– Но–о–о, милая, не шали,– прикрикнул на нее старик и крепкой рукой повернул к себе.
Ло-Лео вдруг показалось, что ее новая знакомая чего-то боится. Она затряслась, а ее грустные глаза наполнились слезами. Старик еще раз прикрикнул на лошадь. Потом быстрым движением раздвинул ее челюсти и осмотрел зубы.
«Фи–и–и, как некрасиво»– С негодованием подумала Ло-Лео. «Почему он так грубо с ней обращается? Она ведь уже не молодая».
Старик отчего-то нахмурился, сердито оглядел Алмазку и, прихватив фонарь, ушел. Некоторое время в сарае стояла тишина. Лошадь понуро опустила голову, и, как показалось Ло-Лео, тихо заплакала. Фарломей хмуро сидел в углу. Пес наверняка все знал и понимал.
– Какой неприятный человек,– сказала тетушка крыска, выйдя из засады. Лошадь почему-то смутилась. Фарломей помотал головой, но ничего не сказал. И Ло-Лео поняла, что за всем этим скрывается тайна.
Фарломей, наконец, поднялся на лапы и начал прощаться.
– Пойду я, ночь на дворе,– пес уже повернулся к выходу, как Алмазка его остановила.
– Погоди, Фарломей. Нехорошо получается. Мы приняли в свой дом чужестранку Ло-Лео. Она открылась перед нами, а мы пытаемся от нее скрыть то, что она все равно узнает. Рано или поздно ей расскажут. Только сам знаешь, что могут нашептать наши кумушки.
Пес кивнул своей лохматой головой.
– Ты права, Алмазия. У меня начинает болеть брюхо, стоит только послушать, о чем говорят эти болтушки. Сплетницы. Ррр…– Фарломей гавкнул сердитым басом.
– Ладно, не ругайся. Каждый живет, как умеет. И если честно, какое мне до них дело. Сейчас нужно думать о другом. По–моему надо мной сгущаются тучи, Фарломей.
Алмазка тяжело вздохнула, потопталась по мягкой подстилке из сена и прилегла.
– Послушай, Ло-Лео, что я тебе расскажу. Много лет назад, когда я со своей мамой жила на лугах, все вокруг мне казалось счастливым и добрым… Хо–хо, как я узнала позже, люди называли нас дикими животными, которые живут дикими табунами. Но это, конечно же, человеческие сказки. Мы никогда не были дикими. Мы были вольными. А потом, нашей счастливой жизни пришел конец– нас обнаружили охотники за лошадьми. Эти люди подожгли долину– осенью трава хорошо горит, и загнали нас в ловушку… Вот тут я и узнала, почему мои родители дали мне такое необычное имя.
Алмазка опять горько вздохнула.
– Не буду тебя томить неизвестностью, Ло-Лео. Дело в том, что я не простая лошадь. Такие, как я рождаются только в наших Заоблачных землях. И не чаще, чем раз в сто лет. Подойди поближе ко мне…– попросила она, и, когда Ло-Лео приблизилась, неожиданно открыла свой рот, показывая зубы.
– Видишь, у меня не хватает одного зуба?– Спросила лошадь– Так вот, этот зуб всегда появляется у меня. Появляется. И его выдирают толстыми щипцами. Проходит время, вырастает новый зуб. И вновь мастер–костоправ, с железными щипцами в руках, приходит и делает свою работу. Зуб вырастает снова и снова. И так всю жизнь, потому, что этот зуб– алмазный. А некоторые знатоки, которые заглядывались на него, говорили, что он лучше алмаза.
Пятнадцать лет назад, когда я была годовалой кобылкой, меня купил торговец из столицы. Я прожила в его конюшне два года. После чего меня украли. Другой мой хозяин был конезаводчик из Брехеля, есть такой городок на юге края. Неплохой человек, хоть и не брезговал общаться с конокрадами. Так вот, у него я прожила три года. За что я ему благодарна, так это за то, что он поил меня настойкой из черного папоротника. От этого напитка я засыпала и не чувствовала, как мне вырывали зуб. Ни боли, ни унижения… Оттуда меня тоже украли. Возможно, что те же самые конокрады.
Следующим моим хозяином оказался один вельможа, приближенный герцога, правителя нашего княжества. Пробыла я у него недолго, около года, потому, что вельможа внезапно заболел и умер. При жизни этот человек не сильно распространялся о том, какая я необыкновенная лошадь. И так случилось, что перед его смертью мне вырвали зуб. Так, что когда меня выставили на продажу, охотников было немного. Можно сказать, что мельнику крупно повезло. Он это понял, когда прошло полгода.
Ло-Лео быстро подсчитала в уме и спросила:
– Получается, что за год у вас вырастает два зуба?
– Да, примерно так. Представь его восторг и радость, когда однажды он обнаружил у меня алмазный зуб. С тех пор прошло почти девять лет. Старик хитер. В усадьбе живет только кухарка Зольда, которая молчит, как озерная рыба. Ни один из наемных работников не видит меня вблизи. Если в усадьбе появляются посторонние, мельник запирает меня в сарае. Боится даже маленькой случайности, способной раскрыть тайну.
– Хитер,– согласилась Ло-Лео.– Но не только. Этот человек– очень плохой человек.
– Ох, Ло-Лео. А кто тогда хороший? Любой, даже самый золотой хозяин будет причинять мне боль, унижение, и выдирать мой алмазный зуб. Люди никогда не согласятся с тем, что это мой, а не их алмазный зуб.
