У нее были потрясающие губы. Кто-то — кажется, Винс — назвал такие губы «ротиком для минета». Какой мужчина не захочет поцеловать такие губы? Какой мужчина не захочет, чтобы эти губы сжались на его члене? Чтобы этот ротик довел его до оргазма?

Как Мэл может не вожделеть такую женщину?

Я тут же мысленно переписала сценарий, по которому Нова вынуждала Мэла бросить его последнюю девушку. Не секс у стены в прихожей. Оральный секс. Минет, мастерски выполненный этими самыми губами.

Когда Нова поднесла пальцы к губам, вытирая уголки рта — я делала так, когда опасалась, что не все стерла салфеткой, — я поняла, что все это время смотрела на ее губы.

— Я знаю, что не нравлюсь тебе, Стефани. — Нова не улыбалась. Она говорила серьезно. — И я не удивлена. Этот идиот небось постоянно расхваливал меня. На самом деле ему стоило бы рассказать тебе о всех моих недостатках. В общем, Мэл идиот, если он считает, что постоянные дифирамбы кому-то помогут тебе подружиться с этим человеком. Не знаю, как ты, а я обычно долго привыкаю к новому человеку. Я не могу сразу же подружиться с кем-то. И теперь, благодаря Мэлу, мне придется приложить много усилий, чтобы завоевать твою дружбу. — Еще одна ослепительная улыбка. — Но я хотела бы познакомиться с тобой поближе. Может быть, даже подружиться. Ты первая девушка, с которой Мэл… Ну, я никогда не видела, чтобы он так к кому-то относился.

— Даже к тебе? — не удержалась я. Я поверить не могла, что она все это мне говорит.

— Ко мне? — Ее лицо озарилось искренним изумлением. — Ты думаешь, что Мэл когда-то так относился ко мне? — Она прижала ладонь к своей роскошной груди, выражение удивления не сходило с ее прелестного личика. — Ко мне? — Нова потрясенно покачала головой.

И вдруг в ее глазах промелькнуло страдание. Грусть. Печаль. Это длилось лишь мгновение, но я поняла, что эти эмоции искренни. И они были настолько сильными, что Нова не сумела скрыть их за маской невозмутимости.

— Тебе не о чем волноваться в этом отношении. — Нова облизнула губы, стараясь вновь принять дружелюбный вид. — Он никогда… — Она запнулась, будто подбирая слова. — Я влюбилась в Мэла по уши, когда мне было восемнадцать. Я думала, что он мой суженый. Я была так влюблена в него! И я думала, что раз он знает меня и мы выросли вместе, то, возможно, он тоже меня любит. Однажды я решила признаться ему в любви, но Мэл остановил меня еще до того, как я хоть что-то сказала. Он заявил, что никогда не смог бы влюбиться в лучшего друга. Никогда не смог бы влюбиться в меня, в сущности. Наверное, это логично. И я даже рада. В то время мое сердце было разбито, но если бы мы начали встречаться, то уже не смогли бы остаться друзьями, если бы что-то пошло не так. А Мэл… Он нужен мне в жизни. Он всегда был рядом, и если бы я потеряла его из-за какой-то влюбленности, то это обернулось бы трагедией. Так что нет. Он никогда так не относился ко мне. Никогда.

Ее откровенность пристыдила меня. И даже очень. Я обвиняла ее во всех смертных грехах, в то время как ее сердце было разбито. Нова сказала, что пережила это.

Сказала, что все к лучшему. Но ведь у всех бывали моменты, когда наше сердце оказывалось разбито. Тогда какой-то кусочек души умирает навсегда. И все время мира не избавит тебя от страданий.

Я посмотрела на Нову, и вдруг она показалась мне еще прекраснее. До этого красивой ее делала сексуальность. Из-за этого Нова превращалась в мою соперницу. Теперь же она была прекрасна в своей искренности. Это делало ее еще великолепнее. Как Мэл мог не влюбиться в нее, оставалось для меня загадкой.

Нова смотрела прямо перед собой, склонив голову к плечу и нахмурив лоб, словно обдумывая что-то или перебирая ячейки своей памяти в поисках нужной информации.

И вдруг она вышла из транса и уставилась на меня.

— Как ты думаешь, другие девушки тоже так считали? — спросила Нова, словно мы только что говорили об этом. Ее огромные глаза буравили меня взглядом. Она ждала, что я просвещу ее по поводу того, что творилось в головах у других девушек Мэла.

— Считали?.. — переспросила я.

— Что Мэл так относится ко мне. Я всегда думала, что не нравлюсь им, потому что Мэл достает их своими нотациями типа: «Любишь меня, полюби и моего лучшего друга». Теперь же мне кажется… Надеюсь, они не думали, что мы с ним… О господи, они, должно быть, ненавидели меня! — Ее взгляд вновь остекленел. Нова вспоминала о своем прошлом. — Что, если они думали, что это я виновата в их проблемах в отношениях с Мэлом? — Ее глаза расширились. Нова резко подалась ко мне. — Что, если они думали, будто это я заставляю Мэла их бросить? Что я, познакомившись с ними, иду к Мэлу и пользуюсь его чувствами, чтобы заставить его бросить их? Или даже шантажирую его сексом, чтобы он их бросил?

«Ох, стыдобища-то какая!» Я поежилась, чувствуя, что краснею. Мне было так стыдно. Нова хотела, чтобы я подбодрила ее, а теперь оказывается, что я…

— Ты так и подумала, верно?

Я отвернулась, взяла бокал вина и, опустив голову, отхлебнула глоток. Нова, застонав, закрыла лицо руками.

— А знаешь, что самое страшное в этом? — спросила она, на мгновение выглядывая из-за пальцев.

Я покачала головой. От стыда я лишилась дара речи. Я не могла говорить с этой девушкой, о которой всего полчаса назад готова была писать похабные словечки на стенах в туалете.

— До этого момента мне никогда, никогда не приходило в голову, что из-за этого-то меня и не любят бывшие Мэла. Я думала, все дело в том, что он меня перехвалил. — Она подперла ладонями подбородок. — Моя наивность до добра не доведет. И как я могла не заметить? — Нова вздохнула. — Как?

— Если вдуматься, то это даже лестно. — Я решила подбодрить ее.

— Лестно?

— Ты произвела на всех этих девушек большое впечатление. Представляешь, как было бы обидно, если бы вы познакомились и они тебя не оценили бы. Мэл тебя расхваливает, а потом они обнаруживают, что ты не заслуживающая внимания простушка. Это было бы ужасно!

— Ты очень милая. — Нова ослепительно улыбнулась. — Я предпочла бы, чтобы люди не злились на меня без причины, но спасибо тебе за теплые слова.

— Я чувствую себя виноватой.

— Теперь, когда ты знаешь правду, я надеюсь, ты дашь мне шанс? Мэл очень важен для меня, и мне нравятся люди, которые делают его счастливым. А ты делаешь его счастливым. — Она радостно улыбнулась. — Я хотела бы, чтобы мы подружились.

Ее искренность лишала меня уверенности в себе. Нова делала вид, будто вести себя честно и искренне — это так легко. Будто это не вызывает никаких сложностей. Не вызывает миллиона проблем.

Пока я не познакомилась с Мэлом — а теперь и с ней, — я не думала, будто люди могут быть искренними и не волноваться по этому поводу.

Как можно спокойно спать ночью, зная, что люди увидели тебя не с лучшей стороны? Не с той стороны, с которой ты хотела показать себя миру?

Я повернулась к Мэлу. Он смотрел на своего противника, оценивая шансы на победу, добывая всю информацию, которая поможет ему выиграть партию. Я вновь вернулась к общению с Новой. Она была лучшей подругой Мэла. Она играла важную роль в его жизни. Наши с ним отношения сложатся намного лучше, если Нова будет на моей стороне. Или если Новы вообще не будет.

— Да, давай попробуем подружиться.

Она улыбнулась в ответ, и тогда я поняла, что ее честность, ее искренность, ее любовь к Мэлу однажды уничтожат ее.

— И знаете, что еще? Что, если вы делаете все, чтобы ваш брак был идеален, чтобы ваша жизнь была прекрасна, чтобы у вас был теплый, уютный дом и счастливая, исполненная радости жизнь? И все ради того, чтобы ваш муж любил вас. Это все, что вам нужно. Что, если вы любите его больше всего на свете, но понимаете, что этого недостаточно? Этого никогда не будет достаточно, потому что, как бы потрясающе вы ни выглядели снаружи, вы знаете, что внутри вы развалина. А ваш муж заслуживает чего-то лучшего. Он заслуживает жизни с той женщиной, которой он подарил вторую половину своего сердца. Но вы так любите его, что не можете отпустить. Что тогда?