— Затем появились белые. — Голос Макандаля стал угрожающим, и Джефу показалось, что где-то зазвучала дробь барабанов, подчеркивая его слова. — Они убивали людей из местных племен. Людей, которым принадлежала эта страна на самом деле! Они поработили их, принесли им свои болезни, свою водку, свои грехи! — Макандаль взял большой белый платок и накинул его на тело молодой женщины так, что закрыл бóльшую часть желтой шали.

— Сначала явились испанцы, затем — французы, — продолжал говорить он, — все злобные и испорченные. Однако боги заставили их найти свое несчастье, перенеся их вместе с их жадностью и самонадеянностью на черный континент, чтобы там они ловили рабов для своих плантаций. Так мы попали на Эспаньолу, друзья мои. Так и я попал на Эспаньолу — и принес с собой месть! — Словно по волшебству, в руке Макандаля появилась черная простыня. Он нежно закутал в нее женщину, так, что белого покрывала больше не было видно. — Вы видите, кому будет принадлежать Эспаньола, когда мы наконец начнем сражаться? — спросил Макандаль громким голосом у толпы.

Люди возликовали, захлопали в ладоши, некоторые женщины стали издавать странные звуки, похожие на трели. Молодая чернокожая африканка плотно запахнула на себе ткань и посмотрела на Макандаля.

— Я принадлежу тебе, только тебе! — прошептала она.

Джеф скорее прочел эти слова по ее губам, чем разобрал их, однако Макандаль, должно быть, хорошо расслышал их и кивнул головой.

— Я принадлежу всем вам! — сказал он. — Я принадлежу этой стране, я сам — эта страна…

— Ты никогда не умрешь! — воскликнула одна из женщин.

— Я никогда не умру! — подтвердил Макандаль.

И снова его сторонники закричали и засвистели.

— Скоро, скоро настанет день, когда мы одержим победу! — воскликнул Макандаль. — Итак, делайте то, что вам предначертано. Мужчины должны готовиться к сражению, а женщины помогут мне с растениями и напитками. Мы приготовим много порций яда, чтобы отправить плантаторов в ад. Это произойдет в великий, благословенный день!

Макандаль поднялся и протянул молодой женщине, стоявшей рядом с ним, руку, чтобы повести ее в храм. Его избранница засияла, бросая на остальных женщин ликующие взгляды. Вероятно, в эту ночь она разделит ложе с Духом. Они вдвоем, словно божественная пара, покинули круг света у входа в грот, а затем скрылись внутри красного холма. Ворота закрылись, и Майомбе и Тейсело заняли свои места рядом с ними.

— Я думал, что мне надо с ним поговорить, — обратился несколько смущенный Джеф к мужчинам, которые сопроводили его сюда.

Один из них кивнул:

— Да. Мы доложить о тебе, он тебя вызывать. Ты идти к двери, ждать. Он тебя звать.

Джеф спросил себя, не занят ли Дух сейчас чем-то более важным. Взгляд, который бросил Макандаль на молодую женщину, был довольно красноречивым… Ну ладно, можно и подождать. Перед дверью сидели некоторые из женщин, до этого стоявшие на коленях вокруг костра. Они, казалось, тоже ждали. Может, у них тоже были какие-то вопросы к Макандалю? Или же они жили в гроте? Женщина в белом кафтане с равнодушным лицом также сидела у входа в грот. Увидев седло и оружие Джефа, она узнала его и улыбнулась.

— У тебя никто не взял это, новый человек? — спросила она.

Джеф покачал головой:

— На конюшне никого не было. А оставить там эти вещи я не решился. Я имею в виду… если даже здесь, посреди селения, воруют скот…

Женщина поморщилась.

— Никто здесь не ворует, — объяснила она. — Тем более скот. Это просто выдумки Сималуа.

— Кого? — спросил Джеф.

Женщина указала на кораль для крупного рогатого скота.

— Той женщины, хозяйки коров. Она родом из Африки, из какого-то странного племени. Для ее соплеменников ценность женщины определяется тем, сколько у нее коров, а тут, конечно, у Симы не было ни одной. Попав сюда, она была совершенно не в себе. Сима сбежала из какого-то борделя в Порт-о-Пренсе. Там она вроде бы вынуждена была оставить своего ребенка или же потеряла его. Она почти не говорит по-французски, и, к сожалению, у нас здесь нет никого, кто понимал бы ее язык. Из ее племени, наверное, редко кто попадает в рабство, потому что они — великие воины, так говорит Сима. Но об остальных племенах можно сказать то же самое. Я думаю, что, скорее всего, ее племя много кочует внутри страны. И это осложняет задачу ловцам рабов, они ведь не хотят гоняться за своей добычей целыми днями… Как бы там ни было, Сима была очень несчастна, а мой муж… Ну да, если он чего-то хочет… — Женщина вздохнула и подняла руки.

— Твой муж? — Джеф теперь ничего не понимал.

— Мой муж, — насмешливо повторила женщина и указала на дверь грота, перед которой они ждали. — Я — Мирей Макандаль. Нельзя сказать, что он не ценит меня. Но Сималуа, и Кири, с которой он сейчас находится там внутри, и Колетта, и Камилла… Ну да, у него большое сердце, если ты понимаешь, о чем я. А для того, чтобы попасть в хижину Симы, надо было просто раздобыть пару коров. Его люди нарочно напали на плантацию… В любом случае теперь у нее снова есть несколько коров, и она чувствует себя важной персоной. Ну и пусть, если это делает ее счастливой…

Джеф сглотнул. Макандаль, очевидно, требовал от своей жены слишком многого, однако Мирей, казалось, выносила это стойко. И вместе с ней две другие женщины, которые ожидали перед гротом, пока Макандаль закончит свидание со своей нынешней любовницей. У них был такой же равнодушный вид, как и у Мирей.

— Вы… вы там живете? — спросил Джеф, указывая на грот.

Мирей кивнула:

— Да. Франсуа и я, и Майомбе и Тейсело со своими женами. — Она указала на двух других женщин.

Значит, они не принадлежали Макандалю, у него была одна жена, а не несколько, как предполагал Джеф. В Африке, однако, многоженство было совершенно естественным явлением, его собственный отец имел в Нэнни-Тауне две жены. Или даже нескольких… Джеф уже не помнил всего, что рассказывал Аквази. Маану же никогда не упоминала о других женах…

За дверью в храм Макандаля, казалось, что-то происходило. Постовые отошли в сторону, кто-то открыл ворота изнутри. Первой наружу вышла Кири. С высоко поднятой головой она направилась к хижинам — очевидно, она жила в отдельной хижине, как и Сималуа. Сималуа… Лицо этой молодой женщины отчетливо стояло у Джефа перед глазами. Ее печальная история…

Однако сейчас у Джефа были другие заботы, и ему некогда было думать о Сималуа. Франсуа Макандаль наконец появился перед входом в свои покои и одарил Джефа благосклонной улыбкой.

— Ты тот человек, который приехал сюда верхом на коне, после того как разделался с пресловутым мецом Ублийе?

Джеф изумленно посмотрел в сверкающие от удовольствия глаза своего собеседника. Макандаль наслаждался его удивлением.

— Мы слышали о тебе! — объяснил Дух. — А что у тебя с собой? — Он с вопросительным видом указал на седло и оружие.

— Трофеи, — ответил Джеф. — Оружие, которое я отнял у этого негодяя.

Макандаль кивнул и с видом знатока осмотрел мушкет, когда Джеф вынул его из седельной сумки.

— Отнеси его внутрь, — сказал он и пошел впереди Джефа.

Женщины проскользнули вслед за ними в грот, однако сразу же направились дальше вглубь горы. По всей видимости, внутри красного холма было несколько жилищ. От большого главного помещения, которое образовывало храм, вело несколько ходов. Макандаль взял один из факелов, и вскоре они через боковой коридор приблизились к другому помещению — арсеналу. К изумлению Джефа, здесь хранились мушкеты, пистолеты, сабли, ножи… Оружия было больше, чем когда-то на «Морской деве».

— Когда наступит время, мы будем во всеоружии! — гордо объяснил Макандаль.

Джеф положил туда же свой мушкет и саблю.

— Все это принесли сбежавшие рабы? — удивился он.

Макандаль покачал головой. У него были длинные волосы, и в свете факелов они напоминали красноватый нимб святого.

— Нет. Большинство беглецов не приносят с собой ничего, кроме своей жизни. Оружие мы покупаем, где только можно. И, конечно, нам с удовольствием помогают плантаторы, которым оно уже не нужно… — Макандаль, ухмыляясь, провел рукой по горлу. — Ты не поверишь, сколько огнестрельного оружия находится на плантациях. Вот только мы обычно не даем этим парням времени его зарядить.