Лои не удостоил ее взглядом, ему важно было поскорее расправиться с кашей. Он пытался скрыть свое волнение, но руки у него дрожали.

Поблагодарив за еду, Лои нарочито неспешным шагом направился во двор. Там он, насвистывая, лениво огляделся по сторонам, словно ничто в этом мире не могло нарушить его спокойствия. Вдруг он встрепенулся, и, не прощаясь, пулей полетел через тун к пристани.

Там как раз пришвартовывался «Слейпнир».

Хотя еще не было семи, у причала толпился народ — главным образом женщины, которым предстояло разделывать сельдь и которые, уже в рабочей одежде, с закатанными рукавами, обменивались шуточками с моряками.

Переведя дух, Лои протиснулся сквозь толпу к краю причала, откуда было хорошо видно, как снимают прикрывавший палубу брезент.

Если бы весь шоколад в мире сложили в одном месте, эта шоколадная гора не привела бы людей в тот восторг, который засветился в их глазах теперь, когда сняли брезент. Да и можно ли представить себе более прекрасное зрелище, чем серебристая сельдь, почти целиком заполнившая палубу?

Лои увидел Паульми: тот вышел из рубки и поднялся на причал.

— Доброе утро! — обратился к нему Лои.

— Здравствуй! Ты уже встал?

— Да.

Ну что, пора? Спросить Паульми сейчас или лучше отложить разговор на потом?

— Знаешь, Паульми…

— Что?

— Вы взяли отличную сельдь!

— Какое там, все больше мелочь.

— Это верно…

Что сказать еще? На мгновение Лои захотелось исчезнуть, перенестись куда-нибудь подальше отсюда.

К счастью, Паульми увидел на причале свою жену Бьёрг и пошел ей навстречу. Теперь разговор о том, не возьмет ли он в следующий рейс еще одного матроса, можно было с чистой совестью отложить.

Взойдя на борт шхуны, Лои спустился в кубрик, где пил кофе Сайвар — корабельный кок.

— Кого я вижу? Что это ты так рано поднялся, на засоле будешь работать?

— Скажешь тоже, на засоле! Просто пришел посмотреть… Сельди много?

— Да попадается, только больно пугливая.

— Как думаешь, в следующий заход будет не хуже? Я имею в виду… Вы быстро нападете на сельдь?

— Будем надеяться. А тебе это зачем?

— Может, я пойду с вами, мне Паульми обещал.

— А что тебе делать на промысле? Тебя небось укачивает?

— Еще ни разу не укачало.

— К сожалению, я этим похвастаться не могу. Всю дорогу наизнанку выворачивало. Так говоришь, собираешься в следующий рейс с нами? Тогда от тебя должна быть какая-нибудь польза. Вытри-ка пока тарелки, вон там, на столе! — И Сайвар, смеясь, швырнул ему полотенце. — Нужно отрабатывать свой хлеб, приятель!

Лои бросился вытирать посуду. Впервые в жизни он получал от этого истинное наслаждение — протирать одну за другой мокрые тарелки вдруг показалось ему очень важным делом.

— А потом поднимемся наверх, поможешь мне получить провиант, — сказал Сайвар.

— Провиант? Что это такое?

— Не знаешь, что такое провиант? А продукты знаешь?

— Знаю.

— Так это то же самое. Провиант и есть продукты. Тем, кто не знает, что такое провиант, на промысле делать нечего.

— А я уже бывал в море, и не один раз, — сказал Лои.

И он расписал Сайвару все свои выходы в море — и на гребной шлюпке, и на моторке. У него даже есть собственная лодка… А весной он ходил ставить сети на треску.

— И большой был улов?

— Несколько рыбешек попалось…

— Всего несколько рыбешек? И только-то? Может, ты невезучий, отпугиваешь удачу?

— Нет-нет, просто треска тогда уже прошла.

— Имей в виду, на море есть такое правило: если в первый день, когда на борту появляется новый человек, в сети ничего не попалось, его спускают в трюм и оставляют там с чушками[6] дня на два, на три. Тех, что помоложе, держат дольше.

Лои недоверчиво посмотрел на Сайвара:

— Как ты сказал, с чушками?

— Ну да, то есть со свиньями… Ты никогда не слышал, что в трюме есть чушки?

— Нет… Это правда?

— Конечно. У нас в трюме есть несколько чушек, которые подъедают остатки от наших обедов. Мы им бросаем еду прямо в люк.

— Настоящие свиньи?

— Ну да. В мае, когда кончается весенняя путина, мы их режем и едим окорока.

— Не может быть…

— Провалиться мне на этом месте. Так что советую тебе, если пойдешь с нами, почаще их подкармливать.

Когда Сайвару понадобилось зачем-то в каюту, Лои тут же заглянул в трюм, но не увидел там ничего, кроме киля и флоров со шпангоутами, напоминавших остов огромного животного.

Наверное, чушки показывались, только если хотели есть…

Когда они с Сайваром получили провиант, у Лои больше не осталось никаких дел. И он пошел вдоль причалов, мимо засолочных площадок, где не покладая рук работали женщины: они усердно разделывали сельдей, укладывали их в бочки и не отрывали глаз от работы, даже когда с ними заговаривали. Лои остановился возле рабочего, который выбивал дно из очередной бочки для сельди. Поддев теслом верхний обруч, он пристукнул по нему, обруч ослаб, и донышко упало в бочку.

— Ты не видел Паульми со «Слейпнира»? — спросил Лои.

— Нет, — коротко ответил рабочий, насаживая обруч обратно на бочку.

К середине дня прибыли и другие суда с сельдью. На причалах и разделочных площадках, которые всю зиму простояли заброшенными, было полно народу. Многие пришли сюда работать, но кое-кто завернул просто поглазеть или насладиться запахом рыбы.

Сельдь наконец пошла, это было ясно всем.

Против обыкновения, Лои почти не интересовался тем, что происходило у причалов. Команда «Слейпнира» уже заканчивала разгрузку, нельзя было терять ни минуты. Нужно было срочно найти Паульми.

Около холодильника ему повстречалась машина, на которой утром приехала Бьёрг. Лои поднял руку и остановил ее.

— Здравствуй, Лои, — сказала Бьёрг, опуская стекло. — Как жизнь?

— Все хорошо.

— Разве ты не с мамой на засоле? — спросил Паульми, сидевший рядом с Бьёрг.

— Какой там засол! Я помогал Сайвару принимать провиант.

— У тебя, я вижу, работы хватает!

— Ага. Послушай, Паульми, я хотел спросить… Можно мне выйти с вами в море? Мне сейчас совсем нечего делать на берегу…

— А ты у нас не заскучаешь? Вдруг сельдь не будет ловиться и нам придется задержаться в море на много дней?

— Нет, не заскучаю.

Паульми улыбнулся:

— Я только что разговаривал с твоей мамой. Она напомнила мне о моем обещании. И сказала, что ты от волнения всю ночь не спал. Это правда?

— Откуда она знает? Она же спала…

— У матерей сон чуткий, — объяснила Бьёрг.

— Я считаю, ты вполне можешь пойти с нами попробовать свои силы, — сказал Паульми. — «Слейпнир» выходит сегодня после обеда. Смотри не опоздай, чтоб никого не задерживать.

— И береги себя, — прибавила Бьёрг.

— Я не подведу… Мне нужно только сбегать домой, переодеться, и я мигом буду обратно.

Машина отъехала, а Лои помчался к разделочной площадке, на которой работали мама и Оулёв. Напрасно мама завела этот разговор с Паульми, у них в поселке не принято, чтобы о выходе на промысел вместо сыновей договаривались матери. И откуда она, интересно, узнала, что он ночью не спал? Может, это ей приснилось?

Когда он пришел на склад, мама вырезала сельдям жабры, а Оулёв укладывала рыбу в бочку.

— Много уже засолили? — спросил Лои и заглянул в бочку, рядом с которой стояла сестра. Бочка была полна до краев.

— Заберите бочку! — во весь голос прокричала Оулёв.

— Мама, мне нужно с тобой поговорить, — сказал Лои.

— О чем? — спросила мать, не отрываясь от работы.

— Паульми согласен взять меня в море… сегодня же… Ты не против?

— Заберите бочку! — снова крикнула Оулёв, сердито озираясь по сторонам. — Ужас, какие все неповоротливые!

— У нас скоро перерыв на полчаса, — сказала мама. — Подожди меня дома, тогда мы с тобой все и обсудим.