— С Лои все в порядке? — Послышался голос Паульми.

— Да, — ответил Магнус, — он только немножко промок!

Лои обещал Магнусу держать язык за зубами, хотя сам он не понимал, почему это происшествие нужно скрывать.

Магнус стоял рядом с Лои, пока тот снимал бахилы и выливал из них воду. Первый раз у него промокли в бахилах ноги.

Когда Лои соскочил с бочки, его снова настигла волна. Он кое-как обтер брызги с лица.

— Тьфу ты, черт!

И все же первая схватка с владыкой моря — схватка не на живот, а на смерть — окончилась для Лои победой.

Магнус, улыбаясь, помог ему залезть на груду сельди в проходе.

— Теперь беги в кубрик. Только придерживайся за рубку, а то упадешь.

Зажав бахилы под мышкой, Лои дошел до крыла мостика и в замешательстве остановился. В окно рубки его увидел Паульми.

— Ничего себе, малыш! Здорово тебя окатило! — рассмеялся он.

Лои смущенно стоял — промокший до нитки, в одних носках, прижимая к груди бахилы, которыми недавно гордился. Он не знал, чувствовать ли себя виноватым или, наоборот, задрать нос.

Когда Лои предстал в таком виде перед командой, грянул взрыв хохота, на мгновение перекрывший тарахтенье мотора и вой бури. Матросы смеялись, радуясь удачному замету, но повод для смеха им дала комическая фигура, появившаяся на палубе.

Лои опасался возмущения команды, а еще больше — гнева Паульми, который мог отругать его за неосторожность. Но никто ведь не знал, что произошло на самом деле. Все считали, что его просто прихватило волной, а такая оказия, с кем бы она ни приключилась, всегда вызывает веселье.

Так что сердиться следовало как будто ему, Он швырнул оба бахила в люк, ведущий к кубрику, и притворился, будто не слышит ни смеха матросов, ни колкостей, которые они отпускают в его адрес. Бросив взгляд на море, он двинулся в кубрик. Попавшийся навстречу кок помог ему спуститься по трапу.

Несмотря на отсутствие молока, кок был настроен благодушно. Он велел Лои раздеться, дал ему полотенце, а потом попросил у Рудольфа разрешения взять у него в сумке сухое белье.

Кальсоны были намного больше, чем нужно, но Лои это не смущало. Он подтянул их повыше, несколько раз завернул внизу, и получились прекрасные штаны. Труднее было с нижней рубахой, она висела на нем мешком, и тут уж ничего нельзя было поделать. Главное, он переоделся в сухое.

Пока Лои ел, кок выжал его одежду и развесил на веревке над плитой.

— К завтрашнему утру, когда придем на берег, должна высохнуть, — сказал он.

Убрав на палубе снасти и приготовив все к морскому переходу, матросы спустились в кубрик и налегли на еду: за целый день у них не было и крошки во рту.

Поскольку Лои остался без брюк, в чужих подштанниках, команда решила, что эту ночь ему нужно спать там, где теплее — в кубрике.

Правда, все койки тут были заняты, но Рудольф уступил Лои свою — ему скоро заступать на вахту, а до этого он может прилечь на скамье.

Лои полез на верхнюю койку, но кок схватил его за штанину и никак не хотел отпускать. Некоторое время они пытались перебороть друг друга, наконец Лои вырвался и забрался наверх.

Он знал, что эти взрослые дяди задираются к нему ради шутки, просто-напросто потому, что им повезло с уловом и у них хорошее настроение.

Лои свернулся под одеялом калачиком и закрыл глаза. В нескольких футах от него разбивались о нос корабля волны. Голоса матросов и рокот моря слились в ушах Лои вместе и убаюкали его.

Лои беспокойно заворочался, когда к нему на койку залез Рудольф.

— Испугался, милок? — шепотом спросил он, одной рукой обнимая Лои.

Тот покачал головой.

Судно зарывалось носом в волны, которые обрушивались на палубу над их головами; окатив крышку люка, вода уходила обратно через штормовые портики. Машину на минуту застопорили, «Слейпнир» тяжело перевалился на правый борт, затем снова прибавил ход.

Хорошо было сейчас иметь кого-то под боком. Обхватив Рудольфа за шею, Лои крепко прижался к нему. Очень уж неуютно чувствуешь себя посреди моря, которое бушует вокруг, сверху и снизу, справа и слева.

— Не стихает, а?

— Нет, обещают, что разыграется еще больше… Но это не страшно, утречком мы будем уже в Эскифьордюре.

Все спали крепким сном. От лампочки, горевшей над плитой, по кубрику разливался слабый свет. Машина то и дело снижала обороты, судно зарывалось носом в воду и грузно переваливалось на другой борт, а потом долго не могло выровняться. Надежды на улучшение погоды не было никакой.

— Ты не слышал, кто-нибудь идет с полным грузом? — спросил Лои.

— Нет, до шторма по-настоящему повезло нам одним. Небольшой улов взяли еще две-три шхуны.

— А «Морской волне» что-нибудь попалось?

— Нет.

— Вот и хорошо. Как ты считаешь, сколько мы сдадим рыбы?

Рудольф ничего не ответил. Видимо, он уже заснул.

Лои не представлял себе, долго ли проспал. Разбудил его мощный удар, который пришелся на нос судна и сотряс весь корпус. «Слейпнир» бросило вверх, потом вниз, наконец накренило на правый борт. Судно начало было выправляться, но новый удар положил его на другой борт.

В кубрике потух свет, и все повскакали с коек, готовые по первому зову кинуться наверх.

— Он что, собирается нас ко дну пустить, этот чертов кэп? — сердито проговорил Хёйкюр.

Одна из створок дверей была оставлена открытой, чтобы в кубрик поступал свежий воздух. Теперь туда хлынула вода. Поплыли сапоги и ботинки, шкафчик под умывальником распахнулся и был мгновенно залит водой. Опрокинулось мусорное ведро, вдребезги разлетелись две тарелки. Из висевшего над плитой бака для воды выпал кран, и на горячие конфорки потекла вода, которая с шипением обращалась в пар.

Море продолжало наступать на кубрик. Похоже было, что нос судна все больше погружается в воду.

Команда уже не ждала приказаний. Без лишних слов матросы ринулись на палубу, велев Лои не высовывать носа из кубрика.

С палубы донеслись громкие голоса. Дверь в кубрик захлопнули, доступ воде был прекращен.

Лои остался в одиночестве.

С койки он видел, как внизу, словно потерявший управление корабль, плавает черный башмак. Вот его занесло в нишу между плитой и умывальником, и он, покачавшись некоторое время на волнах среди объедков и кофейной гущи, набрал воды и затонул.

«Слейпнир» никак не мог выровняться. С палубы слышны были крики и громкие команды. Затем раздались оглушительные удары.

Сперва Лои показалось, будто колотят в дверь кубрика. Может, матросы пытаются проникнуть сюда, за ним? Не иначе как пора пересаживаться в спасательные шлюпки… А вдруг судно пойдет ко дну раньше, чем им удастся открыть дверь? Нет, этого не может быть. «Слейпнир» — корабль остойчивый, он на всю флотилию славится тем, что способен выдерживать сильное волнение. Теперь Лои отчетливо различал, что стучат совсем не в дверь. Через световой люк он видел зажегшийся свет. Стук продолжался долго, наконец Лои услышал треск дерева.

Двигатель включили на полные обороты, и судно повернуло вправо. Все в кубрике тряслось и дребезжало. Бились друг о друга кружки, гремела дверца шкафа, раскачивалась из стороны в сторону висевшая над плитой одежда.

Лои обеими руками уперся в потолок у себя над головой.

— Давай же, выравнивайся…

Мало-помалу центр тяжести судна начал смещаться, оно постепенно выравнивалось.

Помедлив еще немного, «Слейпнир» поднял притопленный нос и стал на ровный киль.

Лои не скоро дождался возвращения матросов в кубрик. Оказывается, им пришлось для облегчения судна пробить отверстие в фальшборте.

Только тогда «Слейпнир» сумел всплыть.

— Значит, выбросили всю сельдь с передней палубы? — спросил Лои.

— Да, — ответил Мюнди. — Сначала мы очистили оба прохода, но это не помогло. В такую погоду только сумасшедшие загружают судно «под завязку».

Впрочем, словам Мюнди можно было не придавать особого значения: все знали его страх перед морем.