Губы Харли судорожно скривились от отвращения.

– Что это значит, Паркер?

– Это палец моего друга, некоего Грофилда.

– Алана Грофилда? – поинтересовался Дэн Викца.

– Да, – коротко бросил Паркер.

– Да-а, – протянул Фрэнк Элкин. – Я помню его. Он работал вместе с нами в Купер Каньон.

– Верно, – подтвердил Викца. – Это тот малыш, который отхватил девушку. Телефонистку.

– Я работал одно время с актером Грофилдом.

– Это он, – сказал Дэн Викца.

– Это отличный парень! – добавил Ральф Висс.

– Да, отличный! – согласился с ним Далесиа.

– Я его не знаю, – небрежно протянул Харли. Он принял несколько агрессивный вид и обежал присутствующих вопросительным взглядом: – Разве я знаю этого типа, ребята?

Никто ему не ответил, а Мак-Кей заявил:

– Я его знаю. Мы вместе работали как-то, хоть и неудачно. Это славный парень.

– А что он сделал со своей телефонисткой? – спросил Дэн Викца.

– Он женился на ней, – ответил Паркер. – У них театр в Индиане.

– Любопытная история! – улыбаясь, проговорил Викца.

– Я знаю Алана, – вновь повторил Мак-Кей. – Так что с ним случилось? Как он ухитрился потерять палец?

– Два года назад мы с ним обтяпали здесь одно дело, – ответил Паркер.

И он коротко передал им историю о спрятанных на Очарованном Острове деньгах, о Лозини, Буанаделла, Дюларе, Калезиане, о хитрости и подлости последнего, о его внезапном нападении у дома Буанаделла, о ранении Грофилда, и наконец, о муках Алана и жестокости Калезиана, пригрозившего и дальше посылать Паркеру каждый день по одному пальцу Грофилда.

Когда Паркер закончил свой последний рассказ, Том Харли сказал:

– Теперь я понял. Мы займемся «коробками» всех этих подонков!

– Да, это так! – жестко ответил Паркер.

– Что ж, мы им покажем, – сказал Фред Дюкасс. – И если они, эти подонки, откажутся отпустить Грофилда и вернуть вашу добычу, мы сотрем их всех в порошок!

Ральф Висс сидел все это время молча в углу и, казалось, не обращал внимания на разговор своих товарищей, погруженный в какие-то свои размышления. Теперь и он вмешался.

– Это не пройдет! – резко сказал он.

– Я знаю, – спокойно ответил Паркер. – Это не совсем то, что я задумал.

Дюкасс повернулся к Ральфу.

– Почему не пройдет? Ведь они всегда предпочитают оставаться в тени. Они согласятся заплатить за свой покой.

– Я знаю этих людей, – пояснил Висс. – Они не привыкли терять и ни за что не согласятся на это. Они истратят даже большую сумму денег, наймут охрану для своих домов и заведений и ищеек, чтобы выследить Паркера...

– Отправляя ему по пальцу каждый день, – добавил Стен Деверс. – Очаровательно...

– Тогда чего же ты хочешь, Паркер? – спросил Том Харли.

– Я хотел только освободить Грофилда и получить мои деньги! А теперь мне нужна и шкура этих подонков!

Том Харли прервал его жестом:

– А потом?

– Я подготовил места для ваших операций. Вы отхватите хороший куш, приличный куш! И это все без особых трудностей! Потом вы вернетесь сюда... Ну, скажем, часа в три-четыре утра.

Большинство из них согласно кивнули.

– Ясно. А потом?

– Потом вы все пойдете со мной! Это будет уже моя игра! Мы, все двенадцать, нападем на дом Буанаделла и вынесем оттуда Грофилда. А если они спрятали его в другом месте, то мы узнаем – где, и отправимся туда за ним! Но мы прикончим их: Калезиана, Буанаделла, Дюлара.

Настойчивость и железная непреклонность в тоне Паркера удивила их. Несколько секунд все молчали, потом Генди Мак-Кей сказал:

– Это на тебя не похоже!

«Что это значит?» – подумал Паркер, рассчитывавший на безусловную поддержку Генди.

– Что на меня не похоже? – переспросил он.

– Две вещи. Прежде всего то, что ты так стараешься ради кого-то другого: Грофилда, меня, безразлично кого. Все мы тут достаточно взрослые, чтобы каждый занимался своим делом, а не благотворительностью! И ты, и Грофилд. Такова наша работа. То, что случилось с Грофилдом, касается лишь его!..

– Нет, если мне посылают его маленькими кусочками! – твердо возразил Паркер. – Если они его убьют, это одно дело. Если сдадут в полицию, отправят в тюрьму – тут он сам должен позаботиться о себе. Но эти мерзавцы своей низостью и подлостью привели меня в ярость!

Генди развел руками в знак согласия.

– Ну, это другое дело! – добавил он. – Это месть! Просто я знаю, что прежде в игре ты довольствовался картами, которые были у тебя на руках. А теперь вдруг ты хочешь уничтожить целую банду!

Паркер встал. Ему долго приходилось сдерживаться. Он разложил всю ситуацию по пунктам и теперь начал нервничать:

– Мне наплевать на то, похоже это на меня или нет! Эти подонки схватили меня за горло, я верчусь и так и сяк, но ничего пока не вышло... Разве это в моих правилах – покорно проглотить обиду и сбежать? Я хочу побрить этот проклятый город, взорвать его! И я не могу больше только болтать, я хочу действовать! Так ты входишь в игру, Генди, или нет? Я вам все объяснил, сказал, что надо мне и что получите вы. Теперь я хочу одного: да или нет?

– А куда спешить, ей-богу! – воскликнул Том Харли. – У нас впереди еще целый час!

– Достаточно, чтобы всхрапнуть, – сказал, вставая, Стен Деверс. – Я иду, Паркер! – Он повернулся к своему соседу, Дэну Викце: – А ты, Дэн?

Викца не хотел, чтобы его торопили. Он, нахмурившись, взглянул на Деверса, потом на Паркера. Ему, откровенно говоря, хотелось отправить всех к черту! С досадой он резко пожал плечами:

– Проклятье! Время от времени я люблю небольшую корриду.

– Паркер! – воскликнул Харли. – Естественно, я с тобой! Ты это прекрасно знаешь!

– Черт побери! Мы все идем! – сказал Мак-Кей. – Я хорошо знаю Алана Грофилда, он славный парень. Нельзя позволить разрезать его на кусочки.

Майкл Карлоу до сих пор еще не открывал рта. Но тут он заговорил:

– Этого Грофилда я не знаю, – заявил он, – и фактически всех присутствующих здесь вижу впервые. Но я хорошо знаю Паркера, поэтому я иду!

Все одиннадцать согласились идти с Паркером. А тот еще раз поочередно посмотрел на их решительные лица. Никто не собирался отступать. Это была сила!

Паркер, довольный, позволил себе немного расслабиться.

– Отлично! – воскликнул он. – Скоро приступаем к операции.

В дверь постучали. Калезиан посмотрел на Датча Буанаделла и увидел, что тот колеблется, подняв брови, словно дожидаясь, чтобы ему подсказали, разрешить ли стучавшему войти. Он сидел в собственном рабочем кабинете своего собственного дома, но разрешил Кале-зиану решать и распоряжаться самому, кого можно впускать, кого нет... Все это ясно показывало, какое место здесь занял Калезиан.

С трудом сдерживая довольную улыбку, Калезиан молча кивнул, словно говоря: «Да, ты можешь разрешить войти!»

– Входите! – крикнул Буанаделла.

Вошел доктор Бенни. Он выглядел мрачным и сонным. Впрочем, это было его обычное выражение, за исключением особых случаев, когда он бывал испуган или возбужден.

– Как он? – спросил Калезиан.

– Дышит, – ответил врач. – Это все, что можно сказать...

– А палец?

Врач еще больше помрачнел.

– Какой палец? – спросил он.

– Вы должны были отрезать у него палец!

Врач повернулся к Луису Буанаделла, и тот сказал:

– Я просил его не делать этого.

– Почему? – мрачно спросил Калезиан.

– Врач уверяет, что это опасно. Он может умереть от шока во время ампутации. А мы даже не знаем, где Паркер, чтобы послать ему это.

Умоляющий тон, которым говорил Буанаделла, заверил Калезиана, что это не бунт. В словах же его была правда: они не знали, ни где Паркер, ни как с ним связаться. И тогда Калезиан благосклонно позволил:

– Ладно, согласен, оставим пока его в покое. Но, доктор, если у меня будут новости о Паркере, я хочу знать, где вас можно найти. Тогда вы галопом примчитесь сюда... вместе с вашей пилой!