— Против Клятвы? Но вы же сами хотели использовать его! Кто вызвал его сюда с кубком, кто задумал грязное дело? Мы не потерпим, чтобы в Авроне родилось дитя Зла! — теперь говорила Гуннора. — А ты, Райден, твоя западня разрушена, твоя жертва вырвана из сетей. Она ещё девушка, несмотря на все твои заклинания она не родит зло.

От сверкающей женщины полились трели, напоминавшие пение птиц. Эти прекрасные звуки радовали сердце. Та, что была гнусной пародией на неё, повела плечами и кончики её крыльев царапнули землю и высокую траву.

— Да, Ворота открыты, — спокойно заметил Рогатый Лорд. — Когда придёт время битвы, мы должны созвать всех, кто может подняться. Они могут стать новым началом. Мы слишком долго были одни в пустынной стране. Не все могут подойти нам — но всегда есть плодородная почва, которая ждет нужных зёрен. Они должны сделать свой выбор, и они сделают его свободно, ведь это право всех живых существ.

— Девушка выбрала! — Райден ткнула костлявым пальцем в сторону Инны.

Я крепче сжал дочь Гарна. Она не собиралась присоединиться к этой зловещей троице.

— Но не свободно. И ей никто ничего не объяснил, — возразила Гуннора. — Ты думаешь, я не знаю, как ты заманила её? Ты зажгла в ней искру, которой у неё не было. Посмотри, разве это не так? — она повернулась и показала на нас.

Я почувствовал такое горячее желание, что еле удержался на ногах. Но Инна вскрикнула, как будто кто-то ударил её, и прижалась лицом к моему плечу. Она не хотела смотреть на них.

— Ты хотела использовать её, предварительно обманув, — в глазах Гунноры промелькнула жалость.

— Когда-то, — снова заговорил Курноус, — разгорелась борьба между Светом и Тьмой — и многие погибли тогда. Смерть и разрушение опустошили страну. Я считаю, что свобода выбора сейчас должна остаться.

— У меня есть своё место, своё могущество, ты не можешь пренебрегать мной, — рявкнул человек-зверь.

— Разве я пренебрегаю? Свобода выбора. Те, кого вы честно завоюете, станут вашими подданными, но ими окажутся те, кто ответит на ваш зов. Эти двое уже выбрали…

— Она нет! Ты сам сказал это! — закричала Райден.

— Она сделала выбор. Она ведь из тех, чей разум закрыт для нас. Колдовство запрещено. Позови её без заклинания! — приказала Гуннора.

Старуха разразилась проклятиями. Я видел, что рукава её шевелятся, видимо, она двигала руками, но ритуальные жесты всё-таки не рисковала делать. Возможно, она была вынуждена признать справедливость слов моей янтарной леди.

— Ты видишь? — в голосе Гунноры прозвучала странная нотка. Неужели это была нотка жалости? Неужели она чувствует хоть каплю тепла к этой безобразной, гнусной, отвратительной старухе? — Что сделано, то нужно исправить!

Она излучала могущество, тёплое золотое сияние окружало её фигуру. И из этого золотого сияния вырвалось золотое копьё. Я увидел, что ведьма отступила на шаг. Лицо её перекосила злобная гримаса. Рот скривился, как будто она хотела плюнуть в нашу сторону ядовитой слюной.

Затем плечи карги опустились. Если годы что-то и значили для неё, то именно теперь они легли на неё тяжким грузом. Руки её вознеслись вверх. Я мог чувствовать, как она борется с могучей силой, но не может преодолеть её. Но Гуннора тут была не причём. Всё дело заключалось в самой старухе. Все её усилия нарушить баланс, достичь большего могущества, оказывались тщетными.

Она проговорила — четыре слова, которые прокатились громом по равнине. Мне показалось, что небо и земля откликнулись на них и содрогнулись, как будто столкнулись два мира с ужасающей силой. И затем всё снова успокоилось, мы снова оказались в одном времени и в одном месте.

Я держал — ничего! Инна исчезла. Её не стало в моих объятиях. Я вскрикнул, и Гуннора бросила на меня быстрый взгляд.

— Не бойся за неё. Она вернулась к своему народу. И она всё забудет. В ней не зреет дитя зла, которое бы уничтожило всех нас. И это потому, что ты был твёрд.

— Вы ещё не выиграли! — зарычал человек-зверь. В его голосе прозвучала жажда крови и угроза смерти. — Это ещё не конец.

Курноус покачал головой в короне.

— Никто из нас никогда не выиграет. Вы всё время будете пытаться подчинить себе всё, но всегда окажется кто-то, кто встанет на вашем пути — баланс останется…

— Но не навсегда! — человек-зверь жестом негодования ударил себя в грудь.

И исчез!

Карга показала свои жёлтые кривые зубы в презрительной усмешке.

— Не навсегда! — повторила она. Её чёрные рукава хлопали по костлявому телу, как будто дул сильный ветер, которого я, правда, не ощущал. Да и трава не шевелилась там, где стояла она. Но странный ветер всё сильнее трепал её мантию и наконец он сорвал её с места, как сухой лист с дерева, и как сухой лист она полетела куда-то в ничто.

Теперь и крылатая женщина испустила хриплый рёв, распустила свои крылья и взвилась в воздух. Затем она быстро понеслась по небу. Сверкающая женщина тоже взлетела и полетела за ней.

Но двое остались, разглядывая меня. Во мне слишком много ещё сохранилось от юного неопытного глупого Эльрона. И тот Эльрон спросил:

— Значит, тёмные так и будут продолжать своё дело? Какова же тогда судьба моих соплеменников?

— Нет стран, где только Свет или только Тьма. Ведь если не будет Мрака, зачем тогда стремиться к Свету? — спросил Курноус. — Как мы уже говорили, эта страна почти совсем опустела. И среди тех, кто пришёл сюда, найдутся люди, чьи сердца откроются нам — Тьме или Свету. Но выбор они будут делать сами. Остальные не будут знать ничего и ни о чём не будут подозревать, так как они не те, кто подходит нам.

Я теперь подумал о властителе Чёрной Башни — неужели и это Зло свободно творить свои чёрные дела?… И если его жертва останется без помощи…

— Она не останется без помощи…

Я понял, что между нами нет необходимости произносить слова. Это был лорд, которого я выбрал сам, и с этого часа я буду жить в соответствии со сделанным мной выбором. И всё же может наступить момент, когда меня станут грызть сомнения, когда мне будет казаться, что добро могло бы сделать многое, но не делает.

— Могущество… всё дело в равновесие сил, — продолжал Курноус. — Неужели ты не понимаешь, что кто бы не нарушил равновесие сил, Тьма или Свет, это приведёт к тому, что в стране воцарится хаос? Мы уже получили один такой урок много лет назад — очень жестокий урок. Страна была сильной и богатой, пока баланс не нарушился. Восстановление страны — очень долгий и трудный процесс, и много раз это оказывалось не по силам тем, кто пытался сделать это. И твои люди будут терпеть неудачи, но они будут пытаться, так как в твоём народе заложены семена. Они взрастут в вас, несмотря на то, что вы сами не будете верить, что этого можно достичь.

Какая-то часть меня понимала справедливость его слов. Но человеческое нетерпение оставалось.

— А леди Инна действительно в безопасности?

— Она проснётся в том же месте, откуда её взяли. Райден устроила там западню перед приходом ваших людей. Но у неё сорвалось, потому что она вызвала кубок, а ты, который подчинил его себе, тоже пришёл, — сказала Гуннора. Теперь она стала совсем другой. Её влияние на меня в значительной степени ослабло, даже исчезло. Я уже мог спокойно смотреть на неё, и испытывал огромное удовольствие, но безумное плотское желание теперь не мучило меня. Я увидел, что она улыбается.

— Ещё не время, но тот голод, который ты испытал, ты ещё удовлетворишь в своё время, когда найдёшь ту, которая разделит с тобой наслаждение.

— Гатея… и Гру?

Курноус не улыбался. Он скорее смотрел на меня как на своего воина, который готовится к битве. Он хотел убедиться, хорошо ли вооружён воин, готов ли к бою.

— Кубок твой. Остальное решишь сам. Выбор свободный — для вас обоих. Вы выберете сами, чего хотите — добро или зло.

Я не понимал, о чём он говорит, и задал вопрос, который более всего мучил меня.

— Гатея… Гру… может быть, я нужен им. Я должен пойти к ним.

Не было ни вихря, который бы нёс меня, ни могучих крыльев за спиной. Скорее всего, этого было мгновением тьмы — кромешной тьмы, как в Чёрной Башне, там, куда никогда не проникает свет. И затем пришёл свет — лунный свет, как будто день остался позади.