В гардеробе они столкнулись с Кабаном и Жориком. По закону подлости именно в эту минуту там больше никого не оказалось, и когда друзья, запыхавшись, туда влетели, отступать было уже поздно.

– Ты гляди-ка, наши «ботаники», – расплылся в гнусной улыбке Жорик.

– Пошел к черту, Мухин, – огрызнулся Роман, быстро стягивая пальто и вешая его на крючок.

– Как невежливо. Тебя, Волкогонов, мама разве не учила, что грубить нехорошо?

– Отвяньте, умники. Не до вас сейчас, – вступил в разговор Масляев, также пристроив свою куртку на вешалку.

– Ах, как жаль, – с притворным сожалением прогнусавил Жорик, а Кабан загоготал чуть ли не во весь голос. Было очень странно, что в гардероб не заходит никто, обычно по утрам здесь толпились десятки учеников, сдавая верхнюю одежду. Но сегодня почему-то никто не тревожил четырех заклятых врагов.

– А нам как раз до вас, – продолжал между тем Мухин, подходя к любимому пальто Романа и поглаживая его своими грязными пальцами с обкусанными ногтями. Волкогонова аж передернуло от омерзения, и он почувствовал, как знакомая волна гнева, которую он называл священной яростью берсерка, начинает заливать его с головы до пят.

– Может быть, так будет интереснее?

Задав свой вопрос, Жорик протянул руку и резко дернул. Само собой, петелька не выдержала, и любимое Романово пальто свалилось на грязный пол.

– Ах ты, гад!

Волкогонов уже готов был броситься на врага с кулаками, но кто-то жестко ухватил его за локоть, удерживая на месте. В ярости парень дернулся, разворачиваясь к новому обидчику, но натолкнулся на выразительный взгляд Андрея Масляева, и в голове моментально прояснилось.

– Да подавись ты! – буркнул вспыльчивый Роман и пулей вылетел из гардероба, боясь, что, если Жорик сейчас еще что-нибудь сделает или скажет, здравомыслия не хватит и он таки вцепится ему в глотку. А времени на это сейчас не было совершенно – впереди их ждала куда более ответственная миссия, чем разборки с парой хулиганов. Вот после возвращения… Волкогонов даже не стал додумывать эту мысль – успеется. Вернутся, тогда уж наверстают все упущенное.

Когда Роман с Андреем ушли, в гардеробе наступила минутная гробовая тишина, потому что и Кабан, и Жорик были по-настоящему поражены поведением «ботаников». Раньше за ними не водилось привычки убегать с поля боя. Недоуменно переглянувшись, хулиганы двинулись следом, пройдясь грязными ногами по пальто Волкогонова – в таком мелком удовольствии они просто не могли себе отказать.

Тем временем по полуподвальному коридору «ботаники» старались передвигаться с обычной скоростью, так как попали в толпу младшеклассников, которую вел в свои пенаты трудовик Алексей Николаевич Рыбаков. Парни держались: они не подумали о том, что до начала урока перед кабинетом будут толпиться ребята. Чтобы не вызывать вопросов и не привлекать лишнего внимания, друзьям пришлось вернуться на первый этаж. Мимо носились первоклашки, вопя и размахивая конечностями, а преподаватели пытались утихомирить неуемную детскую энергию, прямо с утра хлеставшую через край.

Роман с Андреем стояли на первых ступеньках лестницы и с нетерпением ждали, когда же раздастся спасительный звонок. Еще очень хотелось заглянуть в класс ОБЖ и посмотреть на военрука. Зачем? Друзьям было бы сложно ответить на этот вопрос. Наверное, чтобы убедиться, что он на месте и у него не отросли за ночь щупальца или дьявольские рога, подтверждающие его злодейскую сущность. Но рисковать из-за подобного желания не стоило, и ребята, внутренне дрожа от нетерпения, продолжали спокойно стоять на лестнице, всеми силами изображая собой беззаботных школьников.

Наконец по коридорам прокатилась долгожданная трель звонка. Школьники оперативно утрамбовывались в классы, двери кабинетов закрывались, и наконец-то друзья смогли беспрепятственно спуститься ко входу в подвал. Андрей заметно нервничал – все-таки вчерашняя чертовщина не прошла даром, – но отступать у парня даже и в мыслях не было. «Отважен не тот, кто не испытывает страха, а тот, кто может его преодолеть», – всплыло откуда-то из задворков памяти. Что это за фраза и чья она, Масляев не помнил, но полностью был с ней солидарен и даже приосанился, когда Роман распахнул дверь, ведущую на знакомую уже площадку с потрескавшимся полом.

Войдя внутрь, мальчики прикрыли за собой дверь, прошли через завалы старых парт, достали карту, включили плееры, каждый воткнул в ухо по наушнику – расчет был простой, сбить ритм местной непонятной вибрации. Идея пришла в голову Роману буквально перед самым выходом из дома, так что он на всякий случай захватил с собой еще и свой старый плеер, который теперь покоился в кармане у Андрея.

Вдохнув, друзья начали спуск по узкому коридору. Сегодня идти было намного легче. Вероятно, в первую очередь потому, что вибрация, которая вчера так угнетающе на них действовала, сегодня почти совсем не ощущалась. Периодически у друзей даже возникало сомнение, есть ли она вообще, или это им мерещится по старой памяти. В любом случае настроение было боевое и собранное.

До низа коридора Волкогонов и Масляев добрались довольно быстро и, не останавливаясь, двинулись дальше – по центральному проходу. Судя по карте, до первых помещений, в которых некогда располагались червяковские лаборатории, идти было не так уж далеко. Зато боковых проходов в этом коридоре было довольно много. Они соединяли множество других больших и малых переходиков, и заблудиться в этом хитросплетении без карты, конечно, было бы проще простого, тем более что свет горел только в том проходе, по которому они шли. Но друзья решили, что первым делом доберутся до лабораторий, а уж если там ничего не найдут, тогда примутся за исследования других помещений катакомб.

Идти было легко. Пол хоть и был разбитый, но оставался относительно ровным – цементная крошка, раздробленная на меленькие осколки, образовывала практически единообразный слой. Заметно более тяжелые, чем обычно, рюкзаки пока что не напрягали, из наушников звучала любимая музыка. Так что минут через двадцать мальчики немного расслабились и завели негромкую беседу о компьютерных игрушках, в которые оба много играли. Но в какой-то момент Роман посмотрел на часы и заметил, что время снова выкидывает какие-то непонятные фортели. Ощущения внятно говорили, что двигаются ребята уже не первый час, в то время как циферблат наручного хронометра (механического, «Стрела», доставшегося в наследство от деда) показывал, что сейчас только 9.15, то есть с момента, как Волкогонов и Масляев спустились по подвальной лестнице, прошло не больше пяти, ну, может быть, семи минут.

– Снова начинается, – констатировал Роман, оглядываясь по сторонам. – Давай-ка, Андрей, пробежимся. Вчера оно вроде сработало, может, и сегодня поможет.

И парни понеслись по коридору изо всех сил. Конечно, долго бежать в таком темпе было сложно, так что вскоре они замедлились и еще через несколько минут вообще остановились, тяжело дыша. Но эффект был налицо – вправо уходил первый тоннель, отмеченный на карте Кузьмича. А значит, они проделали довольно неплохой путь. Хотя уверенно сказать, какое расстояние осталось позади, друзьям было сложно – никто из них не увлекался картографией и правильно соотнести масштаб они не могли. Но теперь хотя бы можно было с уверенностью сказать, что они продвигались вперед – и одно это уже было отрадно.

Попив воды, Масляев и Волкогонов, приободренные, собрались двинуться дальше, как вдруг из прохода донеслись шаги и голоса. Мальчики переглянулись, и Андрей вытащил из рюкзака охотничий нож в кожаном чехле, а Роман туристический топорик с каучуковой рукояткой. Опустив рюкзаки на землю, друзья стали ждать, прислушиваясь к приближающимся звукам и надеясь на то, что их импровизированное оружие сможет помочь, если из коридора выберется что-то потустороннее. По позвоночникам мальчишек начали бегать колючие мурашки, но отступать было некуда и бежать тоже, так что оставался только один выход – принять бой.