– Я в вас не ошибся, – начал Артем. – Знал, что вы тоже подтянетесь физру сдавать.

– Темыч, ты ясновидец, что ли?

– Да брось, Андрей. Я же слышал, как вы у Личуна шептались. Только вот от этого балбеса Мазуренко никак не ожидал.

– Да ладно тебе, – вступился за товарища Роман. – Валера безобидный, нормальный тип. Ты давай ближе к теме. Чувствую, что дело великой секретности, а Палыч вон тоже ускорился, скоро нас догонит.

– Хорошо. Начнем с начала. Вы, конечно, знаете, что в Ахунском лесу полно заброшенных военных частей?

– Кхе-кхе… – даже поперхнулся Андрей.

Палыч крикнул издалека, так как кашлянул Масляев довольно громко.

– Эй, кто там кашляет? Вы не простыли?

– Это мне, Валерий Палыч, – весело заговорил Андрей, когда прокашлялся, – муха в дыхательное горло попала!

– А Мазуренко-то рядом с Палычем идет. На «пятерку» с плюсом, видно, нарывается, – негромко и не очень дружелюбно проговорил Артем.

– Вот-вот. Он молодец. Пусть Палыча отвлекает, – ответил Роман.

– Мы с батей ходили в Ахунский лес с ночевкой в апреле, – продолжил Артем, – и я провалился в заброшенный бункер. Отцу о нем ничего говорить не стал. Так вот у меня к вам предложение: давайте ночью, когда физрук уснет, смотаемся туда.

– Зачем? – спросил шепотом Андрей.

– Весь бункер был заставлен ящиками. Я один открыл кое-как, а он весь был забит под завязку списанными платами! Там наверняка много интересного. Плюс я слышал, что в военных платах куча драгметаллов.

– Какими платами? – не понял Андрей. – Кто кому платит?

– Не такая плата! Платы со всяких пеленгаторов, радиоустановок, раций и всего такого! Тут же, под Леонидовкой, был самый крупный в Европе центр по утилизации радиоактивных и химических отходов! И его обслуживали около пяти воинских частей всех родов войск! А потом центр этот заморозили и части перевели. А всю их технику разобрали, демонтировали и утилизировали!

– Ну и что? – Роману стала надоедать эта лекция.

– Вот я в такой бункер и провалился. Взял одну плату и отнес нашим парням с исторического факультета. Те передали на физмат и сказали, что разобрали эту плату и нашли там иридиевые микроэлементы!

– И что? – спросил Роман.

– А то, что иридий – драгоценный металл. Дороже золота!

– Хм, – на лицах Андрея и Романа стали появляться понимающие улыбки.

– А этих плат там… – продолжал Артем. – Ну представьте такие огромные ящики деревянные, от пола до потолка. Ящиков – штук сто, в каждом – тысяч по сто плат… Я один точно не справлюсь, ящики тяжеленные…

– Палыч наверняка заметит, – осторожно сказал Роман.

– Не заметит. Этот бункер от нашего лагеря километрах в пяти, я просчитал, – улыбаясь, заявил Артем. – Типа все ляжем спать, а когда физрук уснет, встанем и за час туда доберемся, я на карте отметил это место. Если нам хотя бы один ящик удастся вскрыть и набить рюкзаки, то план считай выполнен! А потом будем сюда приходить уже сами и носить платы потихоньку.

– Как это ты просчитал? – удивился Роман. – Никто же не знает, где мы встанем на ночевку.

– Я знаю, – отрезал Артем, – но об этом потом. – Итак, вы со мной?

– Конечно!

– Подробности после, – тихо сказал Артем, – а теперь ждем этих двоих и ведем себя как ни в чем не бывало.

– Что, юные следопыты, у вас там произошло? – спросил Палыч, подходя к парням вместе с запыхавшимся Мазуренко.

– Почему следопыты? – насторожился Артем.

– Потому что скоро наверняка нам встретятся следы пребывания различных животных, – ответил физрук, – и мы с вами будем разбираться, кто они и как давно тут были.

«Юные следопыты» вздохнули с облегчением, так как поначалу все разом решили, что их план раскрыт.

– Оценки я за это выставлять, конечно, не буду, – продолжил физрук, – но это, думаю, будет для вас весьма познавательно.

Путники углублялись в лес, который становился все гуще и непролазнее. Солнце было уже почти в зените, но жара не чувствовалась, потому что могучие деревья хорошо закрывали от палящих лучей.

Часов в девять вечера измотанные бесконечным переходом путники нашли полянку и начали разбивать лагерь. Поставили три палатки: две для парней и одну крохотную «памирку»[1] для учителя и отправились за сушняком и дровами для костра.

Валера пошел с Андреем налево, Волкогонов с Павлихиным – направо.

– Ты это место стоянки и имел в виду? – спросил Роман Артема, когда они отошли на достаточное расстояние.

– Ага, – отвечал Артем. – Я и предложил эту поляну Палычу. Мы с отцом в прошлом месяце тут стояли. Вон мои зарубки на деревьях…

– Здорово ты умеешь убеждать, – прервал его изумленный Роман. – Может, ты Палыча надоумил и в лес нас вести?

– Так и есть, – ответил с хитрой улыбкой Артем, явно довольный собой. – Мне батя рассказал, что Палыч в юности был заядлым туристом, чуть ли не мастером спорта. Я и решил, что он непременно захочет вспомнить молодость.

– Темыч, вот сколько лет тебя знаю, ты не перестаешь меня удивлять! – воскликнул Роман, ломая большую сухую ветку. – О чем это, кстати, Валера с Андрюхой шептались? Нам было бы идеально, чтобы Мазуренко заснул, и тогда начинаем наш выход!

Походный ужин, приготовленный на костре Артемом, был несказанно вкусным: гречневая каша с тушенкой и приправами и крепкий душистый чай с овсяным печеньем. После недолгих бесед ребята стали притворно клевать носом, и Палыч объявил отбой. Он затушил костер остатками недопитого чая и залез в свою «памирку», откуда вскоре послышалось ровное сопение.

– Ромео, ты не поверишь! – зашептал Андрей, как только они с Романом разместились в своей палатке. – Я сейчас разговорился с Валерой… И знаешь, что выяснилось?

– Что?

– Оказывается, Мазуренко в теме Леонидовки и всех этих дзотов-дотов, бункеров-шмункеров и прочих армейских штук шарит больше, чем мы с тобой вместе взятые. И он предложил нам… Угадай что?

– Пойти искать платы?

– Ага.

– Забавно чувствовать себя пешками в чужой игре, – философски заметил Роман. – Но, может, оно и к лучшему. А Мазуренко что тебе поведал о военных базах?

– Брат двоюродный его служил в войсках химзащиты в Леонидовке. Распределили по большому блату поближе к дому, в Пензенскую область. Вот и он ему рассказывал байки о заброшенных бункерах и о том, что из многих не стали толком ничего вывозить. Помимо плат, которые мы пойдем искать, там могут быть капсулы с родием.

– Ого! – обрадовался Роман. – Про него я знаю. Личун на химии рассказывал. Это же очень редкий и дорогущий металл!

– Если найдем ящик с такими капсулами, то можно будет новые квартиры купить! Или коттеджи! – также шепотом продолжил Андрей.

– Тссссс… – прервал его Роман. – Кажется, Палыч захрапел. Еще немного полежим и выдвигаемся.

– Мы же должны ждать сигнал от Артема.

Послышался крик совы, скаченный предусмотрительным Павлихиным на телефон еще дома.

– А вот и он.

Парни выбрались из палаток, стараясь вести себя как можно тише, чтобы Палыч вдруг не проснулся от хруста веточек под ногами, но по поляне разносился ровный храп. Ребята стояли у края полянки, ожидая, пока Павлихин возился с компасом. Наконец направление было определено, это стало понятно по поднятой голове и блеснувшим в темноте глазам Артема. Он жестами показал: проверьте, ничего ли не забыли. Мазуренко издал немой крик, широко открыв рот, и получил легкий дружеский подзатыльник от Андрея. Валере пришлось вернуться за топориком и саперной лопаткой, через минуту он снова присоединился к друзьям. Все остановились перед кустами, прислушиваясь. Лес жил своей ночной жизнью: скрипели ветви деревьев, ворочался сушняк под ногами, тревожно вскрикивали ночные птицы.

Первым в темную лесную чащу нырнул сам Павлихин, показав жестом «следуйте за мной». Он двигался осторожно и уверенно, раздвигая колючие ветки и прокладывая путь всем остальным. Вторым ловкой косолапой походкой конькобежца шел Масляев. Третьим крался Мазуренко, ему через раз доставалось веткой по лицу от шутника Андрея, который специально их придерживал и резко отпускал. Замыкающим шел Роман, который постоянно оглядывался и прислушивался к храпу физрука. К затихающему вдали храпу примешивались незнакомые звуки ночного леса. Роман был не из пугливых, но даже ему стало жутковато. Он всего пару раз ходил в туристические походы, но в Ахунском лесу, да еще и ночью был впервые.