— И тогда вы заключаете с Кордианом тайное соглашение, — вставил я. — Вы обязуетесь ежегодно выплачивать ему кругленькую сумму, а он за это гарантирует, что у вас не будет проблем с рабочими. И сколько же вы обещали ему заплатить, Стрэчен?
— Я думаю, вас это не касается, лейтенант! — насторожившись, сказал Стрэчен.
— Скажите ему, Джеймс, — мягко посоветовала Мойра. — Если хотите, чтобы лейтенант сохранил эту историю в тайне от газет, будьте с ним откровенны до конца — он вправе на это рассчитывать!
— Ну хорошо! — Вице-президент корпорации какое-то время холодно смотрел на своего консультанта. Потом снова взглянул на меня. — Кордиан требует полмиллиона, я предлагаю ему четверть. Из-за этого мы не смогли с ним договориться во время первой встречи. Но мы оба знаем, что во время второй или третьей компромисс будет достигнут.
— А когда состоялась первая встреча? — поинтересовался я.
— Вчера днем.
— Здесь?
Стрэчен кивнул, и я спросил:
— Кто на ней присутствовал?
— Я, мисс Артур, Кордиан и его так называемый советник по правовым вопросам, Кингсли.
— А когда ваша встреча закончилась?
— Что-то около половины седьмого.
— И что вы делали потом, мистер Стрэчен? — продолжал я задавать вопросы.
— Мы с мисс Артур отправились ужинать в ресторан отеля. А почему вы спрашиваете?
— Просто дежурный вопрос, — сказал я. — А что вы делали после ужина?
— Пожелал спокойной ночи мисс Артур, вернулся сюда, выпил виски и лег спать. Я очень устал.
— А в какое точно время вы пожелали спокойной ночи мисс Артур?
— Нет, это невыносимо! — неожиданно взорвался Стрэчен. — Такое впечатление, что вы подозреваете в убийстве меня! К чему все эти идиотские вопросы?
— Может быть, вы хотите объяснить ему, мисс Артур? — вежливо спросил я.
— Лейтенант расследует дело об убийстве, Джеймс, — мягко произнесла она. — И, естественно, всякий, имеющий пусть самое отдаленное отношение к жертве, находится под подозрением, пока не докажет свою полную непричастность.
— Минут пять десятого, — мрачно произнес Стрэчен. — Номер мисс Артур расположен этажом ниже. Мы пожелали друг другу спокойной ночи в лифте.
— Значит, я должен поверить вам на слово. Вы вернулись прямо сюда, выпили виски и легли спать. Никто другой этого подтвердить не может, — констатировал я.
Седые усы Стрэчена ощетинились.
— Вы что, серьезно хотите сказать, что я должен доказывать свое алиби, лейтенант?
— Нет, — радостно улыбнулся я в ответ. — Просто констатирую тот факт, что у вас нет алиби.
Со стороны юридического консультанта раздался сдавленный смешок, и Стрэчен метнул в сторону Мойры испепеляющий взгляд.
— Возможно, кто-то пытается скомпрометировать Кордиана с помощью Кингсли, — сказал я. — Зная о прежней связи Ширли с обоими и о том, зачем они приехали в Пайн-Сити. Если эта история просочится в газеты, я полагаю, что Кордиан лишится своей работы в качестве профсоюзного босса. И тогда у вас не будет никакой возможности заключить с ним соглашение. Вы согласны с этим, мистер Стрэчен?
— Не отвечайте, Джеймс, — решительным тоном заявила брюнетка. — Пусть лейтенант утверждает, что у вас нет никакого алиби. Это не страшно. Однако нам нет никакого резона помогать ему выискивать для вас еще и мотив убийства!
— Можно задать еще один вопрос? — обратился я к Мойре.
— Не могу гарантировать, что вы получите на него ответ, — коротко улыбнулась она. — Но задавайте ваш вопрос, лейтенант.
— Вы когда-нибудь слышали о человеке по имени Джо Дана? — спросил я.
В глазах Стрэчена вспыхнуло удивление, но он быстро заморгал и покачал головой:
— Дана? Нет, думаю, что нет.
Мойра Артур снова вздохнула:
— Джеймс — исключительно честный человек, лейтенант.
— Хотите сказать, что именно поэтому он такой глупый? — с сочувствием спросил я.
— Помилуй Бог! Мое терпение кончилось, — сдавленным тоном произнес Стрэчен. — Можете убираться отсюда ко всем чертям, лейтенант. А что касается вас, Мойра, то вы можете…
— Заткнитесь! — Это слово в устах брюнетки прозвучало как щелчок бича.
Стрэчен застыл, разинув рот и выпучив глаза от изумления. Юридический консультант не обратила на него никакого внимания, а сосредоточила все свое внимание на мне.
— Я не зря проработала целый год в качестве помощника прокурора федерального судебного округа и узнала кое-что о методах расследования, которые используют лейтенанты полиции всех мастей, — сказала она ровным голосом. — Должна признаться, мне впервые встречается человек такого типа, как вы, лейтенант. Но я уверена, что раз уж я заметила реакцию Джеймса на это имя, то уж вы конечно же тоже ее заметили.
— Вы не забыли, чьи интересы должны защищать, Мойра? — прошептал Стрэчен.
— Конечно же ваши, — огрызнулась она. — Однако исключительно честные люди, вроде вас, Джеймс, совсем не умеют врать. Если вы решили водить нашего лейтенанта за нос, то я вам глубоко сочувствую — он повесит вас на крюке для мясных туш!
— Дана звонил мне вчера где-то в районе обеда, — произнес Стрэчен придушенным голосом. — Он знал обо всем, даже о том, что у нас с Кордианом была назначена встреча на послеобеденное время. Джо сказал мне, что если на этой встрече я не подпишу соглашение с Кордианом, то может статься, что мне вообще не надо будет его подписывать: Кордиана сместят с должности председателя профсоюза. Я сказал ему: а вдруг вы меня разыгрываете или, может, этот звонок подстроил сам Кордиан, чтобы проверить мою реакцию? Дана ответил, что я должен поверить ему на слово и что он позвонит позже, чтобы договориться о встрече. На ней он обещал объяснить мне весь расклад в деталях. Я согласился не подписывать с Кордианом никаких соглашений во время первой встречи. Но предупредил его, что если в течение сорока восьми часов он мне не предоставит информацию, которую обещал, я не стану тянуть и заключу сделку с Кордианом.
— А Дана вам больше не звонил? — спросил я.
Стрэчен ответил отрицательно.
— Как только он позвонит, немедленно сообщите об этом мне, — посоветовал я. — И еще хочу, чтобы вы встретились с ним в любом месте и в любое время, какое он назначит.
— Хорошо, лейтенант, — мрачно согласился Джеймс.
Он взял визитную карточку, которую я ему протянул, и посмотрел на нее с таким видом, будто это был порнографический снимок. Мойра не отрывала взгляда от синего неба за окном. И я догадался, что мне пора уходить. Они оба попрощались со мной с такими же кислыми минами, с какими люди обычно приветствуют гробовщиков. Я вышел из номера. Спускаясь в лифте, вспоминал изящные ягодицы Мойры и размышлял о том; в чем, собственно, состояли ее обязанности помощника прокурора. Эта мысль заинтриговала меня.
Я пообедал сандвичем с бифштексом и приехал в офис где-то около половины третьего. Аннабел Джексон, секретарша шерифа, отсутствовала на своем рабочем месте, и вместо нее за пишущей машинкой сидел сержант Полник. Я почувствовал, что в воздухе пахнет грозой.
— Никогда бы не подумал, что ты умеешь печатать, — бодро заметил я.
— Мисс Джексон у шерифа, лейтенант, — мрачно произнес Полник. — После нее пойду я. Вот незадача! — У него был удрученный вид. Такой, наверное, был у святого Бернара, когда тот обнаружил, что какой-то негодяй выпил из его фляги весь коньяк. — Разве я виноват, что этот придурок перепутал номера комнат?
— Конечно же не виноват, — осторожно поддакнул я.
— Хотел бы я знать, — угрюмо продолжал сержант, — как этот козел ухитряется управлять мотелем, если даже не может запомнить номер нужной комнаты?
— Наверное, с большим трудом, — согласился я.
Когда Полник что-нибудь рассказывал — главное было не задавать вопросов, которые помогли бы прояснить картину, — это его напрочь выбивало из колеи. Наступило молчание, и чтобы как-то заполнить затянувшуюся паузу, я зажег сигарету и попытался пускать дым кольцами. Но у меня ничего не получилось.
— Этот тип впал в самую настоящую панику, — неожиданно заговорил Полник. — Я приезжаю в отель, он выбегает мне навстречу, бешено размахивая руками, как будто наступил конец света. Говорит, что в двадцать четвертом номере стреляли. И кто стрелял, все еще там. Я подлетаю к двадцать четвертому и обнаруживаю, что дверь заперта. Высаживаю ее плечом и врываюсь в комнату с револьвером в руке. — От одного воспоминания по телу сержанта пробегает дрожь. — О Боже! Я был ошарашен посильнее, чем та девица!
