Она на секунду замолчала и глубоко вздохнула, как бы собираясь с силами. Весь зал затаил дыхание, боясь пропустить хоть словечко в ее увлекательном рассказе.

— Что произошло дальше? — поторопился воспользоваться моментом Крэнстон.

— Тут я вспомнила, что пистолет лежит на столе, — продолжала Джози прерывающимся голосом. — Я схватила его и направила на лейтенанта, пригрозив, что буду стрелять, если он посмеет подойти. Он как будто не слышал! Надвигался на меня как танк, изрыгая непристойную брань. Когда между нами оставалось шесть-семь футов, я не выдержала, закрыла глаза и спустила курок! Пуля попала ему в ногу, но и это его не остановило. Он подошел совсем близко, вырвал у меня пистолет, но в этот миг раздался звонок… Он приставил пистолет к моему виску и приказал мне открыть. На пороге стоял Марвин Лукас, но что он мог сделать?.. Лейтенант велел ему убираться, пригрозив убить обоих. Когда Марвин, пятясь, достиг лестницы, лейтенант достал еще револьвер и выстрелил ему в плечо, затем, подбежал к Марвину и из первого пистолета выстрелил в потолок, после чего старательно вытер оружие носовым платком и протянул Марвину со словами: «Возьми пистолет и брось возле себя». Марвин, естественно, не хотел этого делать, но ведь лейтенант был вооружен! Так что Марвину не оставалось ничего другого, как подчиниться. Лейтенант проковылял назад и приказал мне звонить в офис шерифа и сказать, что он ранен при задержании убийцы Сэма. Он сказал, чтобы я даже не пробовала говорить что-либо другое — мне никто не поверит, меня арестуют за попытку помочь Лукасу скрыться. Никто не пойдет против лейтенанта полиции! — Джози беспомощно пожала плечами. — Я сделала, как он сказал, так как подумала, что в противном случае он просто убил бы нас до прихода полиции.

— Благодарю вас, миссис Флетчер, — сказал Крэнстон. Он повернулся и некоторое время смотрел на присяжных, прежде чем обратиться к Левину. — Свидетель в вашем распоряжении, господин обвинитель, — проговорил он голосом священника, милостиво отпускающего язычнику, ворвавшемуся в церковь, его грехи.

Эд Левин выпрямился с видом человека, пробудившегося от кошмара.

— Ваша честь, обвинение просит о перерыве, чтобы можно было изучить и осмыслить последнюю неожиданную информацию.

Судья Клебан бросил взгляд на стенные часы:

— Хорошо, мистер Левин. Сейчас уже больше четырех часов, я думаю, что будет лучше перенести заседание на завтрашнее утро.

Я бегло взглянул на скамью присяжных и наткнулся на неодобрительный пристальный взгляд холодных светлых глаз толстой женщины. Она сжала губы так, что они превратились в тонкую линию, и я почувствовал, что эта матрона уже вынесла свой вердикт.

В кабинете Левина нас было четверо: шериф Лейверс, капитан Паркер из отдела убийств, сам Левин и я. Я сидел напротив них, и это было совершенно не случайно…

— Никак не могу все-таки понять, — проворчал шериф Лейверс, — почему все-таки он вызвал Уилера как свидетеля защиты?

— Потому что он умен и хитер, — злобно объяснил Левин, — а я позволил себя одурачить, как идиот! Сейчас я вам объясню, шериф! Он понимал, что я не собираюсь вообще привлекать Уилера как свидетеля, и он не ошибался! Мне совершенно не нужны были его показания. Но Крэнстону было необходимо, чтобы Уилер присутствовал на суде, вот почему он его и вызвал. Он рассчитал, что я, в пику ему, вызову лейтенанта со стороны обвинения, после чего Крэнстону останется только задавать ему вопросы, а потом вызвать своего коронного свидетеля.

— Все это дело уже прошлое, — сказал Паркер. — Суть в том, какой ущерб это все нанесло.

— Очень большой, — сказал Левин сердито. — Будет чертовски трудно завтра опровергнуть выступление этой женщины. И чем большую жесткость я проявлю, тем больше вооружу против нас присяжных.

— У всех свои трудности, — сказал Паркер. — Может, лучше взять быка за рога и посмотреть, что же произошло на самом деле?

— Вы хотите поговорить обо мне? — вежливо спросил я.

Он пристально посмотрел на меня:

— Да, Уилер, о вас.

Даже в криминальной полиции, где Паркер был моим начальником, мы не слишком-то ладили друг с другом. Мне всегда казалось, что его обижало мое затянувшееся пребывание под началом шерифа, он в душе ожидал, что ссылка туда послужит мне хорошим уроком. Паркер был хорошим честным копом, но он полагал, что главное — следовать инструкциям, поэтому одна только мысль обо мне вызывала у него приступ язвы. Может быть, и теперь, мрачно подумал я, его язва возьмет реванш.

Тут я вдруг заметил, что все трое с любопытством разглядывают меня, как будто я какое-нибудь заморское животное. Потом Паркер посмотрел на остальных, пожал плечами и открыл дебаты.

— Ну, Уилер! — Он шумно откашлялся. — Что означает вся эта история?

— Какая история? — ледяным тоном осведомился я.

— Не валяйте дурака! — так же холодно ответил он. — Речь идет о сегодняшних показаниях в суде. О выпаде Мандела насчет того, что Флетчер жаловался на ваши преследования и домогательства по адресу его жены, и рассказ вдовы о том, как вы провели время в ее квартире перед арестом Лукаса.

— Вы имеете в виду время, когда я пытался изнасиловать ее, прежде чем она подстрелила меня из орудия убийства, которое я припрятал, когда обнаружил тело Флетчера? — небрежно спросил я. — Того, которое я использовал, чтобы подставить Лукаса, после того как отволок его в дальний конец коридора и всадил ему пулю в плечо? Вы про эту историю, капитан? — И я оскалил зубы в яростной усмешке.

— Прекратите умничать, лейтенант, — разозлился Паркер. — Мне стоит слово сказать — и вы лишитесь работы!

— Послушайте, лейтенант, расскажите нам, что произошло на самом деле, — добавил Левин, стараясь говорить беспристрастно.

— Можно подумать, что вы плохо слушали в первый день суда, господин помощник прокурора, — ответил я.

— А если мы перестанем играть в прятки? — сухо проговорил Паркер. — Крэнстон ведь не мог выдумать всю эту историю!

Я взглянул на недовольную физиономию шерифа.

— А вы тоже так считаете? Вы разделяете мнение этих двоих, шериф?

Он еще больше нахмурился:

— Пока не могу сказать. Вы ведь тоже еще не все сказали, Уилер, но вы это сделаете. Вот тогда и спрашивайте меня!

Что-то в его ответе меня разочаровало, но потом я сказал себе, что в такой ситуации наивно ждать от человека слепой веры. Если Крэнстону удастся выгородить своего клиента, основываясь на рассказе Джози о том, что полицейский офицер пытался изнасиловать ее через пять минут после того, как она узнала о смерти мужа, и что он потом нарочно подстрелил Лукаса, принуждая того взять на себя убийство Сэма, в котором был неповинен, — значит, зло в Пайн-Сити восторжествовало, а полиция, прокуратура и сам закон потеряли всякую цену.

— Много времени моя история не займет, — сказал я, стараясь, чтобы слова звучали четко. — Показания, которые вас так обеспокоили, исходили от двух свидетелей: Герба Мандела, взломщика, который отсидел девять лет, и Джози Флетчер, вдовы мошенника, у которого список приводов длиннее, чем моя рука. Сравните их показания с моими и знайте, что я не отступлю, даже если мне придется расстаться с полицейским значком.

Левин некоторое время скрежетал зубами и сверлил меня взглядом, потом повернулся к Паркеру.

— Мне кажется, лейтенант сказал достаточно, — резко заявил он.

Паркер, бледный от ярости, тяжело дышал.

— Уилер, вы освобождены от должности до конца процесса. Потом я выгоню вас из полиции, а потом посмотрю вместе с помощником прокурора, что можно будет предъявить…

— В данный момент вы можете сделать лишь одну вещь, капитан, — перебил его мягкий голос.

Я не сразу поверил своим ушам. Разинув рот, я уставился на Лейверса. Нет, этот бархатный голос не мог исходить от него. У капитана был такой же недоумевающий вид. В течение нескольких секунд он пялил глаза на Лейверса, потом пробормотал: