— Ты садишься? — спросил машинист.

— Нет, жду маршрут С, — смущенно покачав головой, ответил Ёрш.

— Объявление читал? — Машинист кивнул на кафельную стену. — Маршрут С сегодня не ездит, так что не теряй времени и садись в вагон.

— Ничего страшного, — дрожа от удовольствия, ответил Ёрш. — Мне все равно.

— Сынок, ты меня слышал? Говорю, маршрут С сегодня…

— Вам пора! — напомнил Ёрш. — Десять секунд давно истекли. Закрывайте двери!

Машинист приподнял очки, ущипнул себя за переносицу и с преувеличенной осторожностью водрузил очки на место. Помимо этого, удивления он ничем не выдал. Прозвучало божественное ля-до, машинист дернул головой и спрятался в кабину, словно таракан в щель. Ёрш зажмурился и стал ждать сигнала — двойного звонка, по которому машинисту следует отправиться со станции. Когда он разлепил веки, поезд уже скрылся в туннеле, платформа опустела, а ему на колени приземлилась целлофановая сигаретная обертка. Лишь тут вспомнились выхолощенные голоса — опасливо, стараясь не привлекать внимания, Ёрш огляделся по сторонам, но Черепа с Костью и след простыл. Крыса по-прежнему сидела у третьего рельса, а бумажный стакан исчез. На платформе не было ни души, зато на расстоянии вытянутой руки, примерно на полпути к ближайшей колонне, лежала аккуратно свернутая двадцатидолларовая купюра.

Ёрш внимательно посмотрел на купюру, пытаясь определить, откуда она взялась. Небось из чьего-то кармана случайно выпала — это объяснение казалось самым ясным, благовидным и правдоподобным. В школе ценят именно такие. «Объяснение со вкусом азалептина! — беззвучно хмыкнул Ёрш. — Азалептиновое в хлорпромазиновой глазури».

Ёрш остался сидеть, прижав голову к стене. Подняться, сделать несколько шагов и взять двадцатку казалось немыслимым. К деньгам он не прикасался ровно полтора года, с тех пор, как его зачислили в школу. «Метро не место для случайностей», — подумал Ёрш. С другой стороны, просыпался голод, а в карманах не было ничего: ни носового платка, ни карандаша, ни спички. Ни единой таблетки…

— Случайности недаром так называются, — громко проговорил Ёрш, прислушиваясь к эху собственного голоса. — Они случаются, случаются постоянно.

С купюры смотрело тонкое учительское лицо в обрамлении фисташковых волос. Оно показалось знакомым. Да, Ёрш отлично знал этого «учителя».

— Джексон, — произнес он, тыча пальцем в двадцатку. — Эндрю Джексон, седьмой президент США, убийца индейцев.

Джексон улыбнулся ему аристократически-тонкими зелеными губами. «С удовольствием обменяю тебя на омлет со швейцарским сыром и порцию жареной картошки», — подумал Ёрш.

— Правильно, мини-босс, деньги нужно унижать и терроризировать! Только дураки молча кладут их в карман!

Ёрш медленно поднял голову. Обратившаяся к нему дородная женщина стояла, широко расставив ноги, точно боксер или цирковой акробат. Кожа такого цвета, как у этой особы, могла быть и у сикха, и у суданца, и у индейца-чероки, а может даже, и у белого. Вместо носков из разбитых кроссовок торчали полиэтиленовые пакеты.

— Купюра не настоящая, — пояснил Ёрш. — Это фальшивка.

— Неужели? — переспросила женщина, ущипнув себя за подбородок. — А что, если я подниму эту фальшивку и спрячу в свое портмоне?

— В свое что?

— Портмоне, — чуть тише проговорила женщина. — Это французское слово, обозначает кошелек.

— Пожалуй… — Ёрш задумался. — Пожалуй, вам стоит ее поднять. Да, определенно.

— Стоит поднять, — пробормотала женщина, поддела двадцатку носком кроссовки, присмотрелась повнимательнее и скрылась за колоннами. Через некоторое время Ёрш нагнулся и потрогал купюру средним пальцем правой руки. Сильный разряд тока тут же пробежал от кисти к плечу, устремился выше и впился в челюсть так, что зубы судорожно клацнули. Ёрш испуганно отстранился, и жуткое ощущение исчезло.

— Ну вот, мини-босс, а говорил, что фальшивка! — прошипела женщина, выступая из-за ближайшей колонны. Синий чемоданчик она держала крепко, обеими руками, как испуганные дети — одеяло. Для ее комплекции ладони казались чересчур миниатюрными. Женщина двигалась робко, опасливо, словно обдумывая каждый шаг. Темные глаза буквально приклеились к купюре.

— Что сейчас можно купить на двадцать долларов? — поинтересовался Ёрш, отодвигаясь, чтобы освободить место на скамейке.

— А ты не знаешь?

— Я долго отсутствовал, — покачал головой Ёрш.

Когда женщина поставила чемодан на скамейку, он задребезжал, точно в нем были рождественские гирлянды, бокалы для шампанского или пустые флаконы от духов. Какое-то время они сидели рядом, наблюдая за потоком пассажиров. На станцию влетел экспресс, и Ёрш начал волноваться из-за двадцатки, но она спокойно лежала на полпути к колонне и даже не шевельнулась. Наконец женщина пригладила брови и откашлялась.

— На двадцать долларов в городе особо не погуляешь, — объяснила она.

Ёрш улыбнулся и пожал плечами.

— Как вас зовут?

— Хезер. — Женщина выпрямила спину и кокетливо подалась вперед. — Хезер Ковингтон.

— Хезер Ковингтон, — повторил Ёрш, оглядывая собеседницу с ног до головы. Та нагнулась, чтобы поправить полиэтиленовые «гольфы». — Вы не похожи на Хезер.

Хезер подмигнула, будто Ёрш намеренно ей подыграл, и вытащила из чемодана потрепанный синий паспорт.

— Зачем это? — удивился Ёрш.

— Для знакомства.

Ёрш раскрыл паспорт и принялся осторожно листать. Страницы были пустыми, лишь на одной бледно желтел штамп «Форт Эри, Онтарио, Канада». Судя по отметкам, паспорт выдали в апреле две тысячи седьмого года.

— Хезер Дакота Ковингтон, — вслух зачитал Ёрш. — Волосы каштановые, глаза зеленые. Вес сорок килограммов… — Он сделал паузу. — Родилась в Вене, штат Виргиния, тринадцатого ноября 1998 года.

Пряча глаза, женщина мило улыбнулась и убрала паспорт в карман. Ёрш вгляделся в ее лицо: натужная улыбка чуть скривилась, словно растягивать губы стоило огромных трудов. Хезер выдержала эффектную паузу и показала на рот. «Кого она пытается изобразить?» — удивился Ёрш, но тут же все понял. Его новая знакомая улыбалась точь-в-точь как девочка в паспорте.

Вскоре экспресс привез из центра целую толпу апатично смотрящих перед собой пассажиров.

— Тринадцатое ноября, — исключительно ради поддержания разговора повторил Ёрш. — Какое сегодня число?

— Одиннадцатое.

— Значит, послезавтра ваш день рождения.

— Да, черт подери!

— Тогда возьмите деньги. Поздравляю от души!

— Праздник еще не наступил, — зевнула Хезер.

Ёрш расправил плечи и попытался пошутить.

— В этом году рекомендую отпраздновать заранее!

— Зачем это?

— Мисс Ковингтон, вдруг вы завтра умрете?

— Зови меня Хезер. — Женщина снова пригладила брови, на сей раз чуть аккуратнее. — А деньги я уже взяла, мини-босс.

Ёрш посмотрел на пол и сделал лицо «как у Филиппа Марлоу». Хезер быстро раскрыла паспорт: между последними страницами лежала двадцатка.

Ёрш изумленно разинул рот, а Хезер Ковингтон лишь улыбнулась. Ее крупные черты лица и бурая кожа воскресили в памяти пейзаж. «Да, минуло три года», — сказал себе Ёрш, погружаясь в прошлое. Три года назад Виолет взяла напрокат машину и повезла его смотреть на пенсильванские холмы. «Укатим в глушь, — сказала тогда она. — Только ты и я!» Ёршу стало смешно: можно подумать, кто-то набивался к ним в компанию! Бурые холмы больше всего напоминали складки на шее угрюмого старика. «Ты мой герой! — восклицала Виолет. — Мой маленький профессор! Интересно, кем ты станешь, когда вырастешь?»

В тот день он впервые услышал гул турбин.

— Чего лыбишься, мини-босс? — поинтересовалась Хезер Ковингтон, голос которой звенел, словно писк надоедливого комара.

— Почему вы меня так называете? — осведомился Ёрш, медленно и неохотно разлепив веки.

— Потому что на обычного босса ты не похож. — Хезер вытянула ноги и взглянула на носки кроссовок.

— Я вообще не босс, — покачал головой Ёрш. — Пока нет.