— Да, я его слышал, — спокойно кивнул Ёрш.

Секретарша подняла голову.

— Слышал? — удивленно переспросила она.

— Вы же говорили по отдельности и друг друга не перебивали.

Секретарша зацокала языком, а потом издала звук, чем-то похожий на смех.

— Почему ты смеешься?

— Раздевайся, Брэдли! Зачем штаны натянул?

— Замерз.

Секретарша спустила его штаны и покачала головой.

— Да ты настоящий красавчик! Слава Богу, Тай тебя не спугнул!

— Кто такой Тай?

Секретарша постелила под колени полотенце и принялась ритмично сминать перёд джинсов Ёрша. Она… творила нечто ужасное, но Ёрш пока не боялся.

— Только посмотрите на моего Брэдли! Посмотрите, как стоит у моего песика! — В писклявом голосе звучало нетерпение. «Как у юной актрисы», — подумал Ёрш, но тут же понял, что ошибся: голос был как у взрослой актрисы, играющей девочку. Секретарша говорила ему в живот, и ее завитая мелким бесом макушка щекотала кожу.

— Готов! Вот умница! — объявила она и достала из жестяной банки фольговый квадратик. Ёрш знал, что внутри, поэтому согласно кивнул и улыбнулся. Секретарша вскрыла упаковку зубами и буравила Ёрша взглядом, пока он не отвел глаза. Одной рукой она держала его за бедра, второй надела содержимое упаковки и поднялась. Вот теперь Ёрш испугался. Не размыкая век, он слушал, как она шумно дышит, пододвигается ближе, приседает. Секретарша оказалась меньше и легче, чем он думал, а ее тело ничем не пахло.

— Ну вот, порядок! — пропела она, крепко держа его правой рукой. Ёршу вспомнилась станция «Музей естественной истории» и скелеты, вмурованные в стену, как драгоценные камни в оправу. Когда он открыл глаза, Секретарша смотрела на него и улыбалась.

— Ты такой милый мальчик!

Ёрш открыл рот, но тут же закрыл.

— Неужели не мог найти себе девочку?

— У меня есть шестьсот долларов, — ответил Ёрш. — У меня…

Секретарша закрыла ему рот ладонью.

— Тише, тише!

«Для чего я родился? — думал Ёрш. — Неужели для этого?»

Судорожный вдох — Секретарша оседлала его и пустила к себе. Они вместе оказались под водой, и Ёрш старался не шуметь. Она двигалась, как в кино, и стонала, но тихо, словно боясь разбудить соседей. Ёрш то забывал о ней, то снова вспоминал. Секретарша двигалась так, как он представлял, и от созерцания ее движений тело и душа наполнились спокойствием. Процесс пошел, и ничто на свете не могло повернуть его вспять. Неужели он рассмеялся? Да, действительно. Комната притихла и погрузилась в полумрак. Ёрш раскрыл рот, и тишина воцарилась во всем мире. Голоса ликующе кричали, но так далеко, что Ёрш едва слышал. Да и разве голоса теперь нужны? Секретарша была сверху, и Ёрш видел мир ее глазами, различал вкусы ее ртом и чувствовал все, что чувствовала она. Он чувствовал, как с кожей лопается пузырь тишины. Он вытекал из телесной оболочки, как желток из яйца. Разрыв завершился — теперь мир существовал вне его тела, а его тело существовало вне мира.

— Все, песик! — объявила Секретарша. Ее веки трепетали, как квитанции на стене, а когда ее рот широко открылся, на месте зубов Ёрш увидел черные дыры. — Все, песик! — повторила она. — Хорош, хватит!

Секретарша наклонилась вперед, их тела разъединились, и все действительно закончилось. Как изменился мир! Ёрш снова смотрел на него собственными глазами и лишь сейчас заметил над комодом постер с изображением пустынного пляжа, а над ним — с Рики Мартином, на шее которого чернели две дыры. «Укус вампира», — лениво подумал Ёрш. На душе было так легко и спокойно! Он поднял уголок простыни и медленно провел им по животу. «Миссия исполнена! — радовался Ёрш. — Теперь мир не погибнет». Он повернулся к Секретарше: та выворачивала карманы его джинсов.

— Где деньги? — Она швырнула джинсы на пол. — Где мои шестьсот баксов, черт подери?

Со стороны казалось, она разговаривает сама с собой.

Латиф и Виолет вовремя приехали в участок, быстро отыскали нужный кабинет и успели как раз к началу допроса Эмили. Перевалило за полночь, но в участке было по-прежнему людно. «Ничего общего с Отделом розыска пропавших, — про себя отметила Виолет. — Тут же настоящий улей!» Кто они такие и зачем явились, никого не интересовало. Эмили они нашли в заставленной столами комнатушке. Гордая и одинокая, девушка сидела неестественно прямо и смотрела, как дежурный сержант сражается с компьютером. Если Эмили заметила появление Латифа и Виолет, то виду не подала. Да разве это Эмили? Нет, эта девушка куда старше и взрослее. «Точно ее дублерша», — подумала Виолет. Лишь когда сержант спросил, не хочет ли Эмили что-нибудь добавить, она покачала головой и через плечо взглянула на Латифа и Виолет. На лбу и шее девушки чернела сажа, воротник куртки надорван, зато лицо дышало беззаботной непробиваемой самоуверенностью. Эмили взволнована? Обеспокоена? Не-ет, ей просто скучно!

«У Уилла научилась, — решила Виолет. — Он любит делать такое лицо». Ее собственное лицо напоминало маску ничуть не меньше, чем лицо Эмили, и, осознав это, Виолет растянула губы в улыбке. Сержант почтительно кивнул Латифу и отступил к ксероксу, мол, кабинет в вашем распоряжении. Он равнодушно взглянул на Виолет, точно она случайно оказалась у него на пути, и уставился на свои папки.

С минуту в кабинете царила тишина. Эмили смотрела вроде бы на Виолет, а на самом деле в никуда. «Я все испорчу!» — перепугалась Виолет. Неприязнь девушки туманом расползалась по кабинету. Виолет сделала глубокий вдох, хотела что-то сказать, но в итоге лишь укусила большой палец и поняла, что отклоняется назад, подальше от Эмили. Латиф откашлялся и сел за стол. Эргономическое кресло сержанта презрительно заскрипело, да и самому Латифу, похоже, было не слишком удобно.

— Здравствуйте, мисс Уоллес! Меня зовут Али Латиф, я веду дело Уилла. Полагаю, с мисс…

— Мы знакомы, — перебила Эмили. Ее голос звучал уверенно и равнодушно, как и во время разговора с сержантом. — Привет, Ида!

— Привет, Эмили! Очень рада, что с тобой все в порядке!

«Она жива-здорова, внешне спокойна, хотя слегка испачкалась и порвала одежду! Господи, спасибо за щедрый дар! — захлебывалась от счастья Виолет. — Это чудо! Чудо случилось уже во второй раз!» Однако тут она поняла, что второе чудо разительно отличается от первого: лицо девушки уже не дышало любовью к Уиллу. От любви не осталось и следа.

— Ида, тут что-то не так. В смысле, с Уиллом. — Эмили криво улыбнулась. — Звучит, наверное, по-идиотски!

— Ну что ты, Эмили, совсем не по-идиотски! — Виолет стиснула зубы и шагнула к девушке. — Уилл не принимает лекарства. Почти две недели, как бросил.

— Дело не в лекарствах, а в чем-то другом. — Девушка в упор взглянула на Латифа. — Кажется, изменилась его болезнь.

— Как она изменилась? — уточнил Латиф.

— В клинике что-то произошло. Уилл пытался мне рассказать, но я испугалась и слушать не стала. Даже этим заниматься с ним передумала… — Эмили состроила гримасу. — Прежде он пальцем меня не трогал, ни одного намека на грубость не припомню. Да, его судили за «физическое насилие при отягчающих обстоятельствах», только я с таким раскладом никогда не соглашалась. Уилл поцеловать-то меня боялся… — Девушка замялась. — Вам ведь известно, зачем он повел меня в метро? То есть чего он от меня хотел?

Виолет опустилась на краешек стола.

— Думаю, да. Уилл запутался…

— Он хотел меня трахнуть.

Эмили смотрела то на Латифа, то на Виолет — не мигая, точно ждала, что кто-то из них усомнится в ее словах. Непробиваемого спокойствия в ее лице как не бывало. Она сидела, подложив ладони под себя, всем весом прижимала их к стулу, точно боялась натворить такое, о чем потом пожалеет. Похоже, она даже не замечала, что плачет.

— А зачем я ему понадобилась, вам известно?

Виолет молча кивнула. «Я боюсь эту девушку, — призналась себе она, четко выразив терзающую душу мысль. — Боюсь из-за того, что она была с Уиллом, из-за того, что он ей сказал, из-за того, о чем она догадалась. Чем быстрее закончится этот разговор, тем лучше».