— Можно разломать старые скамейки и развести костер. Будем по очереди дежурить у огня! — Эмили хихикнула. — Как, говоришь, называют живущих в метро крыс?

— Подземные кролики.

Девушка пососала большой палец.

— Интересно, на вкус они как говядина, курица или рыба?

Ёршу вспомнилась песня «Вдоль берегов Огайо», точнее баллада, которую далекими полузабытыми вечерами пел его отец, его печальный призрачный папа. Ёрш тихонько запел, но мелодию тут же подхватили блестящие кафельные стены, точно сам папа подпевал ему из другого мира: «Я сказал: „Пойдем, родная, погуляем под луной. Знаю, скоро наша свадьба, будешь вечно ты со мной…“»

— Эту песню я где-то слышала! — воскликнула Эмили. — Как она называется?

Семь арок до каменной лестницы, семь за ней. Узор на плитках бледный, как следы детских ладошек. Платформа симметричная, как луна. Три раза по три световых люка, застекленных аметистовым стеклом. Кафель зеленый, как воды прилива, и жемчужно-желтый, как зубы. Число арок и ступеней воистину мистическое, ниспосланное свыше. Семь — в честь Христа, три — в честь Троицы, шестнадцать — в честь нового юного мученика. Ёрш выпучил глаза и воздел руки к потолку, точно восклицая осанну. Эта платформа ждала его с октября 1904 года.

— Что ты смеешься? — поинтересовалась Эмили. — О чем думаешь?

— Скоро узнаешь, — пообещал Ёрш.

Девушка застыла на месте и шумно втянула воздух.

— Просто удивительно, что я здесь оказался. — Ёрш опустил руки и вздохнул. — Столько времени прошло…

— А говорил, что никогда раньше здесь не был. — Эмили стояла на лестнице, теребила воротник и смотрела на Ёрша сверху вниз. — Получается, ты врал? — Судя по выражению лица… Да, такое Ёрш уже видел.

— Иди сюда, Эмили! Не убегай!

— Хеллер, ты меня пугаешь! Не улыбайся так!

— Не могу сдержаться! — Ёрш улыбнулся еще шире. — Спускайся, Эмили, и поцелуй меня.

Девушка схватилась за перила и издала звук, напоминающий кошачье мяуканье.

— Мне это не нравится!

— Какая разница? — Ёрш пожал плечами и шагнул к ней. — Это нужно не мне, а всему человечеству.

— Хеллер… — Эмили закрыла глаза рукой и наблюдала за ним в щелки между пальцами. — Стой, подожди секунду! Пожалуйста, Хеллер, стой! Я не могу…

— Эмили. — Ёрш поднимался по лестнице. — Вокруг становится жарче, не нужно это отрицать! — Раз! — и его левая рука стиснула поручень. — Станешь отрицать — случится непоправимое.

В ответ снова раздалось мяуканье. Ёрш позвал девушку по имени, но она точно не слышала. Неужели это повторилось? Неужели голос снова отключился? А вдруг… Вдруг его отключила Эмили?

Ёрш посмотрел на подругу и сделал лицо «как у Уилла Хеллера».

— Жаль, что так получается, — проговорил чей-то голос, и Ёрш понял, что слышит себя. — Не хочу тебя расстраивать, но вижу, что расстраиваю. Мне жаль, очень жаль! — Ёрш набрал в грудь побольше воздуха. — Если честно, я неважно себя чувствую.

Никакой реакции. Под ногами о чем-то шептала Мусаконтас. Наконец Эмили смущенно кашлянула в кулак.

— Ясно, Хеллер. Я просто испугалась, вот и все. Только, пожалуйста, не надо…

— Расскажу тебе занятную историю. Я то ли прочел ее в газете, то ли по телевизору слышал… — Когда Ёрш договорил, Эмили была на третьей ступеньке — уже на третьей! — а секундой позже — на четвертой.

— Хеллер, не смотри так на меня! Ты же на себя не похож! Такое ощущение, что ты хочешь…

— Ты слышала про Великие озера? Там произошла экологическая катастрофа. — Ёрш взглянул на девушку. — Рыба вымирает! Ни икры больше нет, ни мальков.

— Хеллер! — Девушка чуть не плакала. — Если сейчас же не остановишься…

— Заткнись, Эмили! Прибывшие на Озера ученые решили наблюдать за окунями. Знаешь такую рыбу? — прищурившись, спросил Ёрш. — Мелкая, зеленоватая, малосимпатичная.

Девушка кивнула с пятой ступеньки. Сколько их всего? Одиннадцать? Эмили дрожит? Плачет? Длинная темная челка прилипла к лицу… Получилось здорово, как разводы на тонированном стекле!

— С окунями творилось неладное. Их численность сокращалась день ото дня, представляешь, Эмили? — Ёрш перевел дух и постарался говорить медленнее. — Неужели окуни вымирали? «Не совсем так», — заключили ученые. — Теперь он карабкался по ступенькам в два раза быстрее девушки. — Окуни не трахались, отсюда и проблема. А не трахались они, потому что с водой было что-то не так. — Ёрш хлопнул в ладоши и сделал лицо «как у судьи». — Юная леди, в чем, по-вашему, заключалась проблема? Вы слушаете? Есть предположения?

Эмили подняла сначала правую руку, потом левую. Ёрш замер, прикинувшись мертвым окунем, и стал ждать. Терпеть было невмоготу, но он терпел.

— Стало слишком тепло? — наконец пролепетала она. — В воде стало слишком тепло? — Казалось, у нее не ворочается язык — Эмили говорила, как вчерашняя эмигрантка из Австрии.

— Да, именно так подумали ученые! — Ёрш схватил девушку за руку. — Однако в воде кое-что обнаружили. Кое-что забавное.

С жалобным стоном Эмили вырвала свою руку из плена.

— Лекарства! В воде обнаружили лекарства. Они с мочой попадали в туалеты, из туалетов в воду, а из воды в рыбу. В Великих озерах нашли препарат траминекс, который делает людей счастливыми. У него есть побочный эффект… Эмили, ты слушаешь?

Несчастная кивнула и прижалась к стене.

— Тот же, что у зипрексы и вальпроевой кислоты. — Ёрш лукаво подмигнул. — С него не потрахаешься! — Ёрш задрал Эмили рубашку и поцеловал в живот, но девушка лягнула его и бросилась вверх по ступенькам. Рука Ёрша скользнула следом, но Эмили придавила ее каблуком, как змею, как комок туалетной бумаги. «Я снова стал плоским? — спросил себя Ёрш. — Неужели вернулись Плоские времена?» Эмили остановилась тремя ступеньками выше, Ёрш дернулся, чтобы схватить ее за лодыжку, но когда попробовал поднять голову, ничего не получилось.

— Ты мне пальцы сломала! Ты их трахнула!

— Отведи меня обратно, Хеллер, пожалуйста, я хочу на улицу!

— На улицу, — тупо повторил Ёрш. — На какую еще улицу? — Он сжал отдавленные пальцы и попробовал встать. Голова кружилась, правое предплечье точно отрубили. «Смотри на Эмили!» — велел себе Ёрш. Да, вот она, спустилась вниз, но не до конца и села на ступеньку выше него. Эмили сказала что-то неважное, и он ответил что-то неважное. — Это неважно, Эмили! — громко объявил Ёрш. Девушка покачала головой и добавила что-то неважное.

— Хеллер, возвращайся туда, где тебя держали. Тебе там самое место! Напрасно тебя выпустили.

Ёрш кивнул, откашлялся и осторожно поднялся. Эмили тотчас вскочила, взлетела по ступенькам и, мелко дрожа, прислонилась к поручню. За ее спиной пульсировала чернота. Она хочет наверх? Зачем?

— Убери волосы с лица! — скомандовал Ёрш. — Спускайся и сядь со мной! Сними рубашку!

Девушка вздрогнула, но с места не сдвинулась. Она без остановки разговаривала то ли с ним, то ли с собой, то ли с кем-то невидимым.

— Не плачь, Эмили!

Откуда-то доносилась прекрасная баллада призрачного папы, а называлась она «Вдоль берегов Огайо», композиция «Блу-скай бойз». Эмили карабкалась — или ползла? — по последним ступенькам. За ее спиной был только свет и запотевший кафель. Ёрш поднял здоровую руку, как ружье, «прицелился» в девушку и нанес очередную рану:

— Убери волосы с лица! Я тебя не вижу.

Резкий поворот, и девушка помчалась в колоколообразную тишину мимо светового короба на треноге, перегоревшего еще в 1987 году. По углам лампы, посредине выключатель — если присмотреться, похоже на плохо нарисованного робота. «Эмили танцевала робота… Здорово танцевала, а потом поцеловала меня в губы… — сказал себе Ёрш. — Разве такое возможно?» Сейчас она неслась мимо «робота» прямо под купол, к которому тянулся мрак, в каморку, напоминающую часовню, в деревянную будку, с одной стороны точь-в-точь как викторианский комод. Девушка забилась в угол и прижала колени к груди.

— Эмили, ты напугана! — Ёрш вытащил руки из рукавов рубашки.