Наконец, я позволила себе посмотреть на Шторма, оставляя лучшее напоследок. Видя его на сцене, то, как он играет на гитаре, своеобразно покачивается и отбивает ногами ритм, как развиваются его волосы, как он улыбается зрителям, точно, как Чеширский кот… У меня не хватает слов, чтобы описать, как я себя чувствовала. Кажется, он – сгусток энергии их группы. Он играл с публикой, подходил к краю сцены, разрешал девушкам хватать себя за ноги. И, чувак, они хватали. Целая толпа женщин протолкалась к сцене, чтобы быть ближе к группе, и визжала. Они любили эту группу. Они любили его.

Я гордилась. Завидовала. Ощущала возбуждение. Была напугана. Я пыталась представить, будь я сейчас с ним в отношениях. Смогла бы выдержать такое? Наблюдать, как другие женщины щупали его? Смотреть, как он самодовольно расхаживал по сцене и выступал на подобных концертах на протяжении нескольких месяцев в течение года? И где в это время была бы я? Здесь, наблюдала за ним? Или сидела сама дома, разрываясь от сомнений? Беспокоясь? Сводила себя с ума?

Песня подошла к концу, и Аш поднял руки вверх:

- Спасибо всем, что пришли!

Толпа ликовала. Шторм встретился со мной взглядом. Он усмехнулся и подмигнул мне. Люблю, когда он так делает.

Эми толкнула меня локтем:

- Вот дерьмо, Эв. Они потрясающие. И все такие чертовски горячие. Только взгляни на басиста. Чего бы я ни сделала, чтобы оказаться под этим телом хоть ненадолго! Чертовски горячий!

Лукас наклонился к нам:

- Это Вандал. Мой брат, - рассмеялся он.

- Он одинок? – прокричала через столик Эми.

- Все время.

- Даже не думай! – предупредила я ее. Последнее, что мне сейчас нужно, так это, чтобы она связалась с товарищем по группе и двоюродным братом Шторма.

Группа оглушительно запела вторую песню, эта была быстрее, в ней было немного больше от металла. Как-то я слышала ее по радио, но понятия не имела, кто исполнитель. Это была одна из тех песен, которую я бы врубила в машине по громче и прибавила бы газу. В этот самый миг я поняла, что Шторм – это то, от чего я никогда не смогу уйти. Если бы я попросила его прекратить наше общение и выкинула его из своей жизни, я бы все равно слушала по радио его песни и вспоминала о нем. О нас. Мне придется хорошенько подумать, что будет дальше. Я не смогу его забыть. Не только никогда не смогу, но даже не попытаюсь. Я окинула взглядом девушек перед сценой. Любая из них захотела бы быть с ним или с любым из этих парней. Но они их не знали. Они не знали, что парни сидели в компании своей восьмидесяти-с-чем-то-летней бабулей и попивали домашний горячий шоколад. Они не знали, что дома Ашер тихий и грустный. Они не знали, что Шторму нравится, когда его держат за руку. Я знала обо всем этом.

Лукас встал из-за столика и пошел к сцене со стороны, секунду переговорил с Сисястой и исчез. Я повернулась к Иви и улыбнулась ей:

- Сколько вы уже встречаетесь? – спросила я.

Она посмотрела на меня с широко открытыми глазами и покраснела.

- Ну, на самом деле мы не встречаемся. Еще нет. Мне, кхм, тридцать шесть и я только что развелась. Я познакомилась с ним, когда пришла делать татуировку, так мы и «столкнулись».

Ух ты, так он тату-мастер. Здорово.

- Замечательно же! – сказала я. – Он очень милый.

- Думаю, что да. Но я не знаю. Он намного младше меня. Ему только двадцать четыре. А у меня восемнадцатилетняя дочь, которая влюблена в него. Она обожает эту группу. Честно говоря, это все для меня в новинку. Думаю, я слишком старая для такого.

- Ты не выглядишь на тридцать шесть, - отозвалась я, она действительно не выглядела на столько. На мой взгляд, ей было немного за двадцать пять. – И кого волнует возраст? Если ты счастлива, борись за это.

- Посмотрите, кто заговорил! – влезла Эми.

Иви тихо рассмеялась и понизила голос, наклоняясь ко мне:

- Я слышала о тебе и Шторме. Лукас рассказал мне.

- Что слышала? – спросила я, боясь узнать ответ.

- О метели, как он влюбился в тебя. Не волнуйся, я ничего не скажу. Лукас рассказал мне об этом. Он хочет, чтобы его брат был счастлив. Мне кажется, они близки. Я только раз видела Шторма до этого. Он показался мне милым.

- Да, он такой.

Песня закончилась, Аш вытащил микрофон со стойки и подошел немного ближе к краю сцены.

- Ребята, вы ведь знаете, что мой брат попал в эпицентр метели несколько недель назад, так? Застрял в своем грузовике посреди леса?

Вот. Черт.

Толпа закричала.

- И эта чика, с которой он застрял, понятия не имела, кто он. Вы можете поверить в такое дерьмо?

- НЕТ! – отозвалась толпа.

- Вот чертовка, я прав? В любом случае, мой брат дал ей одну из наших толстовок, чтобы она надела. Ну, вы знаете, он стырил все себе, и одна из них оказалась у него с собой в грузовике.

Он оглянулся на Шторма, который смеялся со своего края сцены.

- И она ему такая: «Ох, это одна из тех групп, которые только орут и невозможно разобрать, что они, блядь, поют?»

Толпа ревела и смеялась. Ха-ха. Очень весело.

- Поэтому мы решили исполнить песню, в которой не будет гребаного ора, специально для Снежной цыпочки. И в качестве особого выступления ее споет нам Шторм. Это одна из его любимых песен.

Толпа еще сильнее закричала и безумствовала. Я понадеялась, что Аш не объявит всем, что я сижу здесь. Я просто умру на месте.

- Так вот, вы все знаете, что он не умеет петь также хорошо, как я, поэтому будьте к нему снисходительны, лады?

Тусклый луч света упал так низко, что мы не могли рассмотреть ничего на сцене. Майкл посмотрел на меня и рассмеялся:

- Будет неплохо, - сказал он.

Дерьмо.

Со сцены раздалось звучание скрипки, и синий прожектор осветил одного человека на сцене. Это был Лукас, он играл на скрипке, притягательно и прекрасно.

- Боже мой, - сказала Иви, хватая меня за руку. – Я не знала, что он играет на скрипке!

- Они полны сюрпризов.

Другой прожектор осветил Шторма, он сидел на табурете, в центре сцены и держал в руках гитару. Он выглядел так горячо и чертовски сексуально. Мне не верилось, что этот мужчина целовал меня. Держал меня в объятиях. Это тот самый мужчина, который готовил мне апельсиновый смузи, когда я болела. И провел со мной выходные, смотря немые комедии. А теперь он на сцене и поет для меня.

Все это было бы замечательно, не будь у меня парня.

Остальные ребята начали тихо играть, а Шторм медленно запел более глубокую рок-версию песни «Knights in White Satin». Его голос отличался от голоса Ашера, но все же он был отличным певцом. Его хриплый голос в сочетании с легкой мелодией и громким пением. Они отлично сделали аранжировку этой песни. Его голос и скрипка внедрялись в голову. Это так романтично. Все девушки в толпе практически падали в обморок и, вероятно, намочили трусики. Все, кроме Сисястой. Она смотрела прямо на меня и счастливой ее нельзя было назвать.

Я взглянула на Майкла, ожидая какую-то реакцию на песню, но на его лице ничего невозможно было прочитать. С другой стороны, Эми была на грани припадка.

К концу песни Шторм вскочил на ноги и поклонился.

- Видели? Мы не орали, как ненормальные, - воскликнул он. – Но мы хотим этого!

После чего, они заиграли другую песню из хард-рока.

Эми наклонилась к моему уху:

- Эта песня была прекрасна. Было нелегко петь, но он смог.

- Не верю, что он это сделал, - ответила я. – Я даже не представляла. Это было потрясающе.

После окончания концерта Эми потащила меня в туалет, Майкла мы оставили за столиком. Как только мы вышли из комнаты для девочек, Шторм схватил нас обоих и затянул в складское помещение.

- Ну, будет весело, - сказала Эми, игриво хлопая ресницами. Я стрельнула в нее пошлым взглядом.

Шторм весь такой потный и улыбающийся. Он посмотрел на Эми:

- Мне нужно пять минут с ней. Ты можешь подождать снаружи и покараулить, чтобы Майкл не стал ее искать? Пожалуйста?