– Я сама, – сказала Ребекка, отмахнувшись от него. Мы смотрели, как она слезла со спины кобылы и медленно, но уверенно спустилась по ограде к своему костылю. Прикрепив его к руке, Ребекка медленно и тяжело выдохнула, а потом улыбнулась. Лошадь терпеливо ждала, качая головой, будто бы одобряя.

– Впечатляюще, – сказал Чейз.

– Знаю, – усмехнулась Ребекка. – Доктор Девитт говорит, что Жужелица помогает мне восстанавливаться.

При упоминании Девитта я поморщилась. Из-за его доброты по отношению к Ребекке еще труднее было принять то, что я увидела в сарае.

– Где ты была? – спросила я.

Ребекка глянула через плечо.

– В роще.

– Что? – В последний раз, когда мы там были, на нас напала компания диких мальчишек. – Одна?

– Все в порядке, – ответила она. – Со мной была Жужелица. И вот это.

Ребекка открыла седельную сумку и показала нам черный пистолет.

– Шон дал. Возле главных ворот есть небольшой тайник с оружием, о котором ему не полагалось знать. Особо секретно и все такое.

Я осторожно положила ладонь на шею лошади и почувствовала, как под мягкой шкурой двигаются мышцы. Кобыла повернула голову, глядя на меня большим карим глазом, и прихватила губами ткань моей широкой рубашки.

– Он сказал: если что-нибудь случится, то я должна встретиться с ним в роще, – добавила она. – Он слишком беспокоится.

Я посмотрела на Чейза, который стоял, засунув руки в карманы, а когда обернулась, увидела, что глаза Ребекки наполнились слезами. Я обняла ее крепче, чем собиралась.

– Вы пришли просто проведать меня? – спросила Ребекка, сделав глубокий вдох. – Потому что Шон вернется. Он обещал.

– Мы тоже уезжаем, – тихо сказала я. Я не отпустила Ребекку, даже когда ее руки упали с моих плеч. Впервые я допускала, что мы можем не вернуться. Если бы наша затея не была такой опасной, мы бы взяли ее с собой.

– Все уезжают, – проговорила Ребекка, когда я наконец отстранилась. Она снова повернулась к Жужелице, спрятав лицо. – Хорошо, тогда идите. Я в порядке.

Я задержалась еще на мгновение, ненавидя боль, прозвучавшую в ее словах. Чейз дотронулся до моей руки: пора уходить.

Мы были уже у конца загона, когда я в последний раз услышала ее голос:

– Будьте осторожны.

Я не оглянулась.

Прошел день, но для меня он был лишь тонкой полоской желтого света на потолке грузовика доставки МН. Набитые сеном ящики плотно стояли перед отъезжающей дверью, создавая впечатление полностью загруженного кузова, но сзади оставалось место для меня и Билли.

Я не знала, злится ли он на меня снова или просто притих. Как бы то ни было, моя голова была забита мыслями о нашем задании. Я беспокоилась об опасности, в которой мы окажемся, вернувшись во внутренние районы страны, а также о тех, кто прочтет новые Статуты и будет сражаться с МН.

Я не знала, изменит ли это ситуацию. Я одновременно хотела и не хотела этого, потому что не знала, достанет ли у меня сил нести ответственность за невинных людей, рискующих своими жизнями.

Может быть, Девитт испытывал те же чувства, отправляя людей на задания. Может быть, к этому привыкаешь. Но я не знала как.

Грузовик вели Чейз и Джесс. В кабине было только два места. Если нас остановит пограничный патруль, лучше, чтобы впереди находились двое бывших солдат, чем четырнадцатилетний подросток в мешковатой форме МН и Сестра спасения. По моим догадкам, они до сих пор не разговаривали.

На каждой незамеченной кочке, на каждом повороте нас с Билли мотало из стороны в сторону, пока я наконец не додумалась подвинуть несколько ящиков, расстелить прокладочную ткань и улечься на пол. Мои мысли устремились к Шону, к нашему последнему разговору и к Ребекке, которой пришлось в одиночку с ним прощаться. Воздух, и так уже тяжелый от жары и напряжения, стал давить еще сильнее. Я лежала и жалела о том, что не спросила ее мнения насчет своей затеи со Статутом.

Хорошо было бы поговорить с ней и о том, что произошло между мной и Чейзом.

Я подняла шерстяную юбку до колен и расстегнула тесный воротник. Билли продержался на несколько минут дольше, но в итоге сдался и опустился на пол рядом со мной. Долгое время мы молчали и просто наблюдали за движением света по потолку. Неожиданно, не глядя на меня, Билли сказал:

– У Сары нет парня.

Я не сразу поняла, что он имеет в виду ту самую Сару, которую мы подобрали в Ноксвилле и которая все еще была глубоко беременна.

– Да? – спросила я.

– Она ничего про меня не говорила, да?

После того как мы прибыли в Стойкость, у меня не было возможности с ней пообщаться.

– Прошлым вечером я видела, как она смотрела на тебя во время ужина.

Я прямо почувствовала, как Билли просиял.

– Я подумал, может, когда мы вернемся, спросить, не захочет ли она встречаться со мной.

Он не спрашивал, но в его словах слышался вопрос.

– Подари ей цветы. Нарви в огороде.

Он фыркнул.

– Ты сумасшедшая – напечатать свое имя в Статуте.

Я медленно вдохнула.

– Знаю.

– Именно это мы и собирались сделать, когда доберемся до убежища, – сказал Билли. – Рассказать всем, что с ними случилось – с твоей мамой и Уоллисом.

Грузовик повернул, и я врезалась в руку Билли, когда нас сдвинуло на шесть дюймов вправо.

– Если бы ты не знала наверняка, что она мертва, думаешь, ты бы продолжала искать?

Теперь его голос звучал по-другому. Как у старого Билли. Моего друга.

– Да. Я бы продолжала искать.

Билли схватился за мою руку, чтобы удержать нас вместе.

– Я не могу рассказывать историю Уоллиса, пока не узнаю наверняка.

– Знаю. – Я перекатилась на бок, чтобы видеть его лицо. – Значит, Сара, а?

Он закрыл ладонями глаза, но не улыбку.

Когда мы доехали до Гринвилла, полоска света на потолке кузова потускнела и почти исчезла. Поездка заняла больше времени, чем я рассчитывала, даже с учетом запланированных объездов с целью избежать главных магистралей. К тому времени, когда грузовик остановился и Чейз дважды постучал в заднюю дверь, мое терпение подошло к концу.

Когда дверь откатилась, Чейз уже протягивал руку, чтобы помочь мне спуститься. Рядом с ним стоял знакомый солдат с крючковатым носом и улыбкой во весь рот.

– Марко! – воскликнул Поло. – Марко, посмотри, что принесла к нам Красная зона!

Он оттолкнул руку Чейза и сам помог мне вылезти из грузовика. Как только мои ноги коснулись земли, Поло поднес мою руку к губам и прижался к ней мокрым и звучным поцелуем.

– Ты счастлив нас видеть, – сказал Чейз, отводя меня от него. – Мы поняли.

Громадные черные станки с серебристыми поддонами и черными резиновыми лентами, которые тянулись над полом, словно языки, молча спали, хотя были еще теплыми от недавнего использования. Картонные коробки разных размеров, некоторые больше меня, громоздились около боковой стены. В комнате пахло затхлостью, как от старых книг, которые слишком долго не открывали.

Из-за станка в противоположном конце погрузочной площадки вышел темнокожий мужчина – полная противоположность светлокожему Поло. Увидев меня, этот долговязый расплылся в улыбке до ушей.

– Вы соскучились по нам! – крикнул Марко. – Вы все соскучились, – добавил он, когда из грузовика выпрыгнул Билли.

– Привет, парни, – сказал Билли.

Поло хлопнул его по спине.

– Рад видеть, что ты не сел на поезд в один конец до Шарлотта.

Ком встал у меня в горле. Марко что-то негромко сказал Поло, отчего тот вздрогнул.

– Извините, – сказал он и протянул руку Джессу, который выглядывал в высокие окна, как будто проверял, не следит ли кто-нибудь за нами. – Мы не встречались раньше?

Джесс пожал протянутую руку и продолжил осматривать здание.

– Сомневаюсь, – ответил он.

– Уверены? Потому как у меня хорошая память на лица.

– Ужасная, – сказал Марко.

Поло выразительно посмотрел на него.