Дверь за нами захлопнулась. Лифт стоял в самом низу, и мы решили спуститься по лестнице. На ней почти никого не было, нам встретился только один мужчина. У нас не было причины обращать на него особое внимание, но на следующей лестничной площадке мне показалось, что звонят в квартиру Боумана. Не было оснований возвращаться, чтобы убедиться в правильности моего предположения. Научный работник, который произвел на меня впечатление плейбоя, имеет право на личные дела. В соучастии его не подозревали.

В здании ФБР мы встретили мистера Хобарта.

— Я хотел еще раз поговорить с вами, — объяснил он. — Для страховой компании требуется официальная версия происшедшего.

— Не слишком ли рано? — спросил я.

— Мне нужны деньги, мистер Коттон. Если я назову вам сумму, вы не устоите на ногах. И они нужны мне немедленно.

— Вам придется потерпеть еще, по меньшей мере, час, — сказал я. — Мы пока не готовы представить наш первый отчет.

— У вас должна быть полная уверенность в том, что в результате сегодняшнего события мое положение радикально изменилось.

— Завтра в девять вы получите отчет, — пообещал я. Потом спросил о Руди Боумане.

— Завтра утром я сразу же позвоню ему, — пообещал Хобарт. — Надеюсь, он быстро поправится. Теперь он — моя единственная опора, потому что никто так детально не знаком с проектом, как он. Боуман способный парень. Если бы он не был таким легкомысленным, то достиг бы значительно большего. Вы знаете, он еще молод и это делает его несколько беззаботным.

— У вас были жалобы? — поинтересовался Фил.

— Жалобы? Как не быть! Несколько раз он являлся на работу не вполне трезвым. Случайно я узнал, что он с удовольствием посещает пивные и тратит там много денег. Он ведет довольно расточительный образ жизни, что едва ли позволяют его доходы. Его страсть, очевидно, женщины. Но Боуман может и умеет хорошо работать.

Когда Хобарт ушел, Фил спросил:

— Почему, собственно, Хобарт так рвется немедленно возобновить проект, над которым работали в цехе номер четыре? Конечно, его поспешность можно понять, но мне кажется, за этим стоит нечто большее.

— Возможно, конкуренция, — предположил я. — Хобарт занимается разработкой новой техники. А с изобретениями бывает так, что они в известной степени носятся в воздухе, если созрели технические возможности для их осуществления. Потому идут постоянные споры, кто что изобрел. Возможно, Хобарт боится опоздать.

— Почему работы велись именно в четвертом цехе?

— Об этом еще никто не спрашивал, Фил. Но ты прав. Мы наверстаем это в следующий раз. Фирма выполняет и государственные заказы.

— Шпионаж?

— Примитивная конструкция взрывателя говорит не в пользу этой версии. У секретных служб в распоряжении другие средства.

Телефон прервал наш разговор. Я снял трубку.

— Идем! — тут же бросил я Филу. — У миссис Гольдштейн побывали незваные гости.

Снова мы отправились в район Квинс — Астория-парк. Миссис Гольдштейн встретила нас у входной двери. Мысль известить ближайший участок не пришла ей в голову. На дверях никаких повреждений не обнаружилось. Здесь поработал опытный взломщик с отмычкой. Вместе с тем он похозяйничал в комнате Лири словно пресловутый слон в посудной лавке. Матрац был вспорот, так же, как и перина. Мебель отодвинута от стен, ковер стоял скатанным в углу, на полу — следы взлома. Печать полиции, которую наши коллеги вечером наложили на дверь, была, конечно, сорвана.

— Я была в кино, когда это случилось, — взволнованно сообщила миссис Гольдштейн. — Вы думаете, бандит придет снова, мистер Коттон?

— Определенно, нет. Но мы оставим у двери пост, который гарантирует вам спокойную ночь!

Мы подождали, пока из участка прибыли два полицейских, потом затребовали специалистов по отпечаткам пальцев.

— Очень мило, что вы отослали даму, — сказал Уил Хоскинс. Он сидел, откинувшись в кресле и поглаживал пальцами шелковый галстук ручной росписи. — Женщины не всегда надежны, если понимают, что являются предметом нашей симпатии. Я полагаю, вы ее любите?

Боуман хранил молчание. Назойливая манера гостя была ему неприятна, но он почуял запах денег.

— По вашей реакции я заключаю, что мое предположение соответствует действительности, — нахально продолжал Хоскинс. — Молодой даме, несомненно, понравится, если вы сможете ей предложить нечто большее, чем вечеринку в посредственном ресторанчике. Вы уже бывали в «Рице»? Это недешево стоит, не так ли? Видите, я указываю вам выход…

Молодой человек раздраженно ткнул сигарету в пепельницу.

— Перейдем к делу, мистер Хоскинс!

— Ну хорошо, мистер Боуман. Я вижу, вы разумный человек. Значит, не будем ходить вокруг да около. Мне нужна определенная информация, и я готов за нее хорошо заплатить. Вы можете ее предоставить? Согласны?

— Сегодня утром у нас на фирме произошла катастрофа, — сказал Боуман. — Вы в этом замешаны?

— Да нет же! — возмущенно возразил его гость. — Как вы могли такое подумать? Могу вам честно сказать: я сделал вашему шефу интересное предложение. Он отклонил его. Жаль! Однако я твердо убежден, что это дело — проект века. Кто сумеет его использовать, станет богатым человеком и сможет оставить в наследство своим детям миллионы. Вы женаты, мистер Боуман?

— Нет, мистер Хоскинс. Кстати, это ваше настоящее имя?

— Да. Может быть, я сделал ошибку. Надеюсь, вы не будете злоупотреблять моим доверием.

— Мне нужны деньги!

— Это облегчает дело, — примирительно заметил гость. — Почему вы боитесь взять их у меня? Это в самом деле нетрудно — стать богатым человеком. Будем откровенны: сейчас вы не более чем интеллигентный кули, который продает свой опыт и знания за жалкие гроши. Постойте разок утром у входа в аэропорт Кеннеди! Вы увидите десятки ничего собой не представляющих парней, улетающих со сказочно прекрасными женщинами в Рио, Каракас или на песчаные пляжи Карибского моря. При этом вся их заслуга только в том, что они родились у нужных родителей!

— Прекратите! — грубо оборвал Боуман. — Что вам нужно?

— Основные сведения о проекте!

Боуман вскочил.

— Вы с ума сошли?

— Отнюдь нет, мой дорогой. И вам тоже не нужно этого делать. Когда вы поступили на предприятие Хобарта, вы подписали договор. В нем прямо сказано, что любое патентоспособное изобретение, которое вы сделаете, является собственностью фирмы. Правда, вы можете получить премию, но в прибыли не участвуете. Я же вам сказал, вы кули!

Боуман выдернул сигарету из пачки, которая лежала у него в кармане халата. Гость подался вперед и внимательно смотрел на него. Он ждал действия яда, который влил в душу молодого человека. Боуман беспокойно заходил взад-вперед.

— Что вам нужно от меня?

Хоскинс откинулся назад. Он мог быть спокоен. Рыба клюнула.

— Сфотографируйте все основные материалы. Фотоаппарат можете получить прямо сейчас. Упакуйте отснятую пленку в алюминиевый футляр и обмотайте лентой медицинского пластыря. Опустите пакетик в почтовый ящик по адресу: «До востребования, главпочтамт, Гвадалахара». Это мексиканский штат.

Он достал из жилетного кармана фотоаппарата размером со спичечную коробку.

Боуман продолжал метаться по комнате.

— Пять тысяч долларов за каждый снимок, — соблазнял Хоскинс. — Сто восемьдесят тысяч долларов за каждую удовлетворительно отснятую пленку. И мир откроется перед вами. Под созвездием Южного Креста вам будут принадлежать красивейшие женщины мира…

— Однако это обойдется вам недешево, — смутился Боуман.

— Вы не имеете представления о возможностях, которые могут предоставить деньги, — продолжал Хоскинс. — Я уверен, вы запомните день, когда я к вам пришел. Итак?

Боуман взял камеру, рассматривал ее некоторое время, потом бросил Хоскинсу:

— Материалы находятся в сейфе у Хобарта. Он требует каждый вечер их возвращать и запирает. Каждый клочок бумаги, на котором писали. А теперь, после взрыва, добраться до них будет еще труднее.