XVII «Прошу, бароны, дайте мне совет, Кого послать к Марсилию теперь». Сказал Немон: «Дозвольте ехать мне. Прошу у вас перчатку я и жезл». Король в ответ: «Вы здесь умнее всех. Клянусь седою бородой моей, Вас ни за что не отпущу в отъезд. Пока вас не зовут, извольте сесть». XVIII «Бароны, я от вас совета жду, Кого послать к Марсилию могу». Роланд промолвил: «Я отправлюсь в путь». Граф Оливье в ответ: «Не быть тому. Надменны вы, ваш нрав не в меру крут. Вы ссору там затеете, страшусь. Коль королю угодно, я пойду». «Молчите оба! – крикнул Карл ему. – Ни одного из вас не отпущу. Усами вам и бородой клянусь, Посла из пэров я не изберу». Французы стихли и молчат вокруг. XIX Тогда Турпен из Реймса с места встал. Он говорит; «Нельзя баронов слать. Семь лет они воюют этот край – Хлебнули горя и лишений всласть. Жезл и перчатку мне прошу вас дать. Я ваш ответ доставлю мавру сам Да погляжу, каков наш враг с лица». Король прикрикнул на него в сердцах: «Сесть на ковер приказываю вам. Извольте, коль я не спросил, молчать». Аой! XX Сказал король: «Отважные бароны, Меж вами укажите мне такого, Кто быть послом к Марсилию достоин». Роланд ответил: «Ганелон, мой отчим». Французы молвят: «Он на это годен. Посла меж нас вы лучше не найдете». Тут стало страшно графу Ганелону. Он плащ, подбитый горностаем, сбросил, Остался только в шелковом камзоле. Лицом он горд, сверкают ярко очи, Широкий в бедрах стан на диво строен. Граф так хорош, что пэры глаз не сводят. Роланду молвит он: «Безумец злобный, Известно всем и так, что я – твой отчим. Из-за тебя к Марсилию я послан, Но коль вернуться мне господь поможет, Тебе за все воздам я так жестоко, Что будешь ты меня до смерти помнить». Роланд в ответ: «С ума свела вас гордость: Все знают, что не страшны мне угрозы. Кто всех мудрей, тот быть послом и должен. Но я вас заменю, коль Карл позволит». Аой! ХХI «Мне, – молвил Ганелон, – ты не замена: Тебе я не сеньер, а ты не ленник. Мне отдал император повеленье, В град Сарагосу к маврам я поеду, Наделаю безумств я у неверных, Чтоб отвести хотя б немного сердце». Роланд услышал, закатился смехом. Аой! ХХII
Роландов смех услышал Ганелон. От злобы сердце у него зашлось. Едва без чувств не пал на землю он. И молвит графу: «Знай, я недруг твой: Ты виноват, что избран я послом. Я – перед вами, праведный король, Исполнить вашу волю я готов». Карл говорит: «Сердиться вам грешно». Аой! ХХIII «Я вижу, к маврам надо ехать мне. Кто послан к ним, тому возврата нет. Король, на вашей я женат сестре. Красавец сын у нас родился с ней. То – Балдуин, он будет удалец. Я вас прошу ему отдать мой лен, А мне уж сына не видать вовек». «Не в меру нежны вы, – король в ответ. – Пора вам ехать, раз я повелел». Аой! ХХIV Король сказал: «Приблизьтесь, Ганелон, Чтоб жезл с перчаткой вам вручить я мог. Вы слышали, избрали вас послом». Граф говорит: «Роланд всему виной. Он будет ненавистен мне по гроб, Я враг и Оливье, с кем дружит он, И пэрам вашим, любящим его. Бросаю им при вас я вызов свой». Король в ответ: «Умерьте вашу злость. Пойдете вы, раз приказал король». «На смерть пойду я, как Базан пошел И с ним Базилий, брат его родной». Аой! XXV Король снимает правую перчатку. Но скрыться рад бы Ганелон подальше. Перчатку он берет, роняет наземь. Все молвят: «Что же будет, о создатель? Посольство это нам сулит несчастье». «Увидим», – Ганелон им отвечает. XXVI «Дозвольте ехать, – молвил Ганелон. – Пора мне в путь, как требует мой долг». Король ответил: «С вами я и бог». Затем посланца осенил крестом, Жезл протянул ему, вручил письмо. XXVII Граф Ганелон ушел в шатер к себе, Весь воинский припас пересмотрел, Облекся в наилучший свой доспех, Златые шпоры на ноги надел, К бедру привесил добрый меч Морглес, Сел на Ташбрюна-скакуна [23] затем, А стремя подал дядя Гюннемер. Вкруг рыцари стоят в слезах, в тоске. Все молвят: «Граф, послали вас на смерть. Давно вы состоите при дворе. Считают вас бароном славным здесь. Того, кто вас послом избрать посмел, Сам Карл не защитит, не минет месть. Вас граф Роланд был должен поберечь: Ведь родом вы столь знатный человек. Мы все поедем, граф, за вами вслед». «Бог упаси! – им Ганелон в ответ. – Погибнуть лучше одному, чем всем. Как будете опять в родной стране, Вас кланяться прошу жене моей; И Пинабелю: он мой друг и пэр; И Балдуину: я ему отец. Он ваш сеньер, его покинуть – грех». И поскакал дорогою своей. Аой! вернутьсяУ знаменитых воинов было в обычае давать личные имена своим мечам и коням. Имя меча Ганелона Морглес не поддается переводу. Имя его коня Ташбрюн означает «коричневый в яблоках». |
