— Вот видите! — почему-то обрадовался посетитель. — А мне очень хотелось выучиться на пианиста и играть в ресторане. Джаз… Понимаете?

— Понимаю.

Аркадий Юрьевич очень долго и внимательно изучал сидящего перед ним человека. Потом спохватился:

— Так вот! С некоторых пор я по поручению тестя и его… авторитетных коллег проверяю, как обстоят дела в воровском «общаке». Работа такая, ясно?

— Простите, мне обязательно это знать? — уточнил Виноградов. Он считал, что без нужды носить в себе чужие секреты вредно для здоровья.

— Я рассказываю только то, что считаю нужным, — оборвал адвоката господин Холодовский. — Всем известно, как бандиты и блатной мир испокон веку «засылают наверх долю малую» — кто сколько может… Но вы ведь догадываетесь, что пресловутый «общак» вовсе не сундук с монетами и даже не пачки долларов, сложенные в какой-нибудь банковский сейф?

— Догадываюсь.

— Это давно уже целая сеть финансовых и торговых учреждений, коммерческих структур, заводов и фабрик, созданная для сохранения и приумножения доверенных авторитетам и законникам капиталов. Но в каждом деле необходим хозяйский пригляд, верно? Надо постоянно отслеживать правильность и эффективность вложения средств, компетентность и добросовестность исполнителей… Да и просто непорядочные люди тоже встречаются!

— Неужели и у вас «крысятничают»? — огорчился адвокат. — Надо же! А ведь у «блатных» и «братвы» воровать, говорят, поопаснее, чем у государства.

— Правильно говорят, — оскалился Аркадий Юрьевич. Сделал паузу и продолжил:

— Словом, я возглавляю нечто вроде теневого контрольно-ревизионного управления… И одновременно — налоговой службы! — Посетителю так понравилось собственное сравнение, что он громко и заразительно рассмеялся.

— Трудно, наверное, приходится? — посочувствовал Виноградов.

— Если вы имеете в виду моральный аспект, то в конечном счете прибыль направляется на благие нужды еду и лекарства для заключенных, на социальную адаптацию отбывших наказание, на материальную помощь их семьям… Сами знаете, что творится сейчас на зонах. Да и на воле! А мы даем рабочие места сотням тысяч граждан, выплачиваем налоги, занимаемся благотворительностью. Это плохо?

— Нет, я имел в виду чисто техническую сторону дела, — ушел от ответа Владимир Александрович. — Наверное, непросто заставить отчитываться дельцов теневой экономики?

— Ну я же действую не от своего имени… — скромно потупился Аркадий Юрьевич.

И на мгновение надел на себя привычную маску безобидного плюшевого медвежонка:

— Поверьте, мне даны соответствующие полномочия.

— Верю! — Виноградов опять посочувствовал тем, кто волею судьбы оказался у собеседника на дороге.

Фактически господин Холодовский занимал в структуре российского криминала хлопотное и незавидное место министра экономики.

Только реальной власти несоизмеримо больше — правда, как и ответственности. Ведь разоривший государственную казну чиновник обычно отправляется куда-нибудь за границу послом. А если ошибется его «теневой» коллега и в результате некомпетентности, лени или тяги к финансовым авантюрам пострадает «общак»…

— Вы о чем-то задумались, Владимир Александрович?

— Простите. Честно говоря, я подумал о том, что вам куда спокойнее было бы играть джаз.

Собеседник опять рассмеялся:

— Великолепно! Рад, что хоть здесь меня понимают.

— Еще раз простите, Аркадий Юрьевич, но я все как-то не соображу, чем может помочь такому большому, серьезному человеку начинающий адвокат вроде вашего покорного слуги?

— Ничем, — просто ответил господин Холодовский.

Затем сложил загорелые руки на животе:

— Мне нужно, чтобы вы искренне и точно ответили на несколько вопросов по поводу вчерашнего происшествия на дороге. После этого я оплачу все расходы по делу Ратникова и компенсирую потраченное вами на сегодняшнюю беседу время. Затем мы расстанемся… Ясно?

— Спрашивайте. — В жизни, как и в шахматах, многое зависит от того, кому выпало играть белыми. Но когда не знаешь правил, лучше уступить инициативу… В конце концов, Олег сам заварил эту кашу.

— Куда вы вчера ехали с Ратниковым?

Владимир Александрович хмыкнул:

— Смешно, знаете ли! Мы собрались в автомастерскую, регулировать Олегу карбюратор.

— Зачем?

— Холостые обороты плохо держались, нужно было все время на «подсосе» ездить. И вообще…

— Я не об этом. Почему именно в центр города? Что, больше негде?

— Мы ехали к моим знакомым. Они практически все по двигателям делают. Неплохо и довольно дешево! А у Олега еще своих мастеров не было, он за рулем недавно.

Видимо, такой ответ собеседника устроил.

— Понял… О встрече договорились заранее?

— Да, конечно. Ратников взял меня прямо из дома.

— А кто выбрал маршрут?

— Разумеется, я! Олег смутно представлял, куда и как ехать, он вообще плохо за рулем ориентируется.

Следующий вопрос был задан так, будто это удар по печени:

— Скажите, Владимир Александрович… Вы действительно считаете, что произошел несчастный случай?

— Не понял, — тряхнул головой адвокат. — А разве похоже на то, что Олег специально с разгона в эту иномарку врезался? Из любви к острым ощущениям?

— Я имею в виду другое, — Господин Холодовский не торопясь убрал ладони с живота и переложил их на подлокотники кресла.

— Как раз наоборот! Не мог ли кто-нибудь специально подстроить автокатастрофу? Например, чтобы устранить Ратникова?..

— Шутите?

— Нет.

Тон был такой, что Виноградов снова вынужден был поверить. И прежде чем дать ответ, еще раз прокрутил в памяти вчерашнюю ситуацию на дороге, непредсказуемые, суматошные действия Олега и все, что последовало за ними.

Наконец, адвокат покачал головой:

— Там не было никакого умысла. Глупая случайность, я абсолютно уверен!

— Почему?

— Долго объяснять.

— Я не тороплюсь… А ваше ценное время будет оплачено.

Следующие минут десять Владимир Александрович рассказывал и чертил схемы дорожной обстановки. Посетитель слушал, кивал, задавал уточняющие вопросы и вдумчиво изучал корявые карандашные наброски.

В конце концов он придвинул их к себе:

— Спасибо! Вот теперь, кажется, вы меня убедили. Можно забрать?

— Конечно! Да и вообще, — с облегчением отмахнулся Виноградов, — кому это нужно? Такой огород городить ради обычного бедолаги журналиста… Проще дать ему кирпичом по башке в парадной или послать наркомана с ножичком.

— Действительно, — пожал плечами Аркадий Юрьевич. — Как обесценилась жизнь человеческая… Кстати, что там насчет пострадавших?

— Пока неизвестно. Сегодня определюсь. — Владимир Александрович довольно демонстративно взглянул на циферблат и убедился, что беседуют они уже без малого час:

— Если успею… Сначала надо связаться со следствием.

— Зачем?

— Узнать, возбуждено ли уже уголовное дело — номер и кому его отписали.

— Думаете, без уголовного дела вопрос не решится?

— Аркадий Юрьевич, там покойник, — напомнил Виноградов. — К тому же ночью прошла сводка ГАИ о дорожно-транспортных происшествиях по городу.

— Да-а… А если дать денег? Я имею в виду — много денег, понимаете? Действительно много!

— Понимаю. Деньги нам еще пригодятся, и немалые. Но не сейчас. Пока мы даже не знаем, кому и за что платить.

Господин Холодовский задумался:

— Скажите, Ратникова арестуют?

— Не думаю, вряд ли. Отберут, скорее всего, подписку о невыезде, пока следствие идет, помурыжат, а потом… как сработаем!

Собеседник поморщился:

— Господи, все не вовремя! Владимир Александрович, мне плевать, сколько и чего он там получит на суде, ясно? Главное, чтобы Ратников оставался на свободе ближайшие месяц-два. Можете обеспечить?

Адвокат почувствовал себя по меньшей мере удивленным:

— Видимо, я все же не понимаю…

— Вы не ответили на вопрос! Можете?

— Попытаюсь.

— Это не ответ, — неожиданно резко хлопнул ладонью о подлокотник Аркадий Юрьевич.