Нарисовать четырехмерное тело невозможно, представить себе немыслимо, в природе нет ничего подобного. Вероятнее всего, четвертое измерение просто не существует в физическом мире. Однако математики им занимаются, сообщения проникают в популярную печать, кто-то их пересказывает понаслышке, и за четвертое измерение с охотой хватаются мистики. Никто там не бывал, опровергнуть домыслы невозможно, легко поселить в четвертом измерении духов, призраков, мертвых, бога и затем сослаться на математику: дескать, существование загробного мира подтверждено и даже доказано наукой.
Хитрая методика эта возникла у адвокатов религии еще в начале XVII века. Как только наука завоевала авторитет и уважение к ученым начало проникать в массы, мистики сразу же ухватились за мантию науки. Астрономы доказывают, что Марс, Венера, Луна — такие же миры, как Земля? Пожалуйста, пусть будут такие же, но населим их ангелами и скажем, что астрономия доказала существование ангелов. И тут же пишутся «экстатические» религиозные путешествия на планеты.
В XVII веке — планеты, в начале XX века — четвертое измерение, сейчас пошел в ход антимир. Мне самому пришлось столкнуться с этим последним вариантом.
Я написал статью о возможности радикального, теоретически неограниченного продления жизни. Статья была опубликована у нас, затем переведена в Индии и вызвала отклики… священнослужителей. Один из них вступил со мной в дискуссию и даже осудил меня в своей книге «Легкий путь к другим планетам». Причем, я узнал, что «легкий путь» состоит в том, чтобы сосредоточить душу над переносицей и с этой стартовой площадки отправить ее на любую планету, материальную или же нематериальную, «о которых вы, материалисты, даже и не подозреваете» (совсем как у Крыжановской). И в той же книге было написано:
«Новейшие сведения из мира науки: открыт антипротон — античастица. Ученые утверждают, что кроме атомов могут существовать и антиатомы, кроме материи — антиматерия. Все это подтверждает нашу древнюю книгу «Бхагват Гита», в которой говорится, что кроме материального мира есть и нематериальный, населенный богами, духами и душами».
Нужно разъяснить, где тут совершен подлог? Антипротон отличается от протона электрическим зарядом, он заряжен отрицательно, а не положительно. Антивещество, если оно существует где-нибудь в природе, заряжено иначе, чем вещество. Оно отличается от вещества примерно так же, как северный полюс магнита от южного. Но если у магнита два полюса, из этого еще не следует, что на втором сидят ангелы.
И мой корреспондент отлично понимал это. Но свой «Легкий путь» он писал не для нас с вами, а для людей малосведущих, физики не знающих, однако уважающих науку вообще. Наука сейчас в чести, и религия надевает одежды наукообразия. И надевает различные наукообразные маски защищающая религию литература.
Сложным оказалось население в мире фантастики: фантастика научная, фантастика ненаучная, ненаучно-реалистическая типа «Фауста», да еще наукообразно-мистическая, спиритическая…
Пожалуй, для наглядности все это можно изобразить графически на условной карте страны Фантазий.
Страна эта нарисована в виде острова, примыкающего к обширному берегу Сказки, (см. форзац).
На том берегу проживают орды богов, душ, духов, ангелов и чертей, колдунов, говорящих зверей… а также немногочисленное племя сказочных мастеров. От последних ведут происхождение герои научной фантастики.
Глубокий пролив Естественности разделяет в стране Фантазий Берег Фантастики Научной от Фантастики Ненаучной.
Вообще-то я не сторонник жанровых границ, мне существеннее кажутся связи, переходы. Потому я и не обозначил границу между фантастикой и сказкой, изобразил перешеек, тут важнее переход. А пограничную черту можно провести в любом месте, и везде она будет спорной, как в повести Веркора «Человек или обезьяна». Где человек — понятно, где обезьяна — понятно, а куда отнести промежуточное звено?
Но границу с ненаучной фантастикой все же полезно установить, потому что с ненаучностью связана мистика.
Надо сказать, что в западном литературоведении этот раздел известен. Там различают «сайенс фикшен» — научный вымысел (по-нашему — научную фантастику) и «фэнтези» — фантазию. К «фэнтези» относятся истории с чертями, призраками, мертвецами, оборотнями, вампирами, колдунами, русалками… Научная и мистическая фантастика там сосуществуют, публикуются в одних и тех же изданиях, многие авторы пишут и «сайенс фикшен» и «фэнтези». Делает это Бредбери, делал и Уэллс. Последнему принадлежат откровенные фантазии: «Мистер Скельмерсдейл в царстве фей», или же «Искушение Харрингея» (о дьяволе, предложившем художнику продать душу за шедевр), или «Неопытное привидение».
Кингсли Эмис — английский фантаст, поэт и теоретик — отмечает, что, как правило, на Западе авторы «сайенс фикшен» — люди прогрессивные, авторы «фэнтези» — консерваторы, что в литературе преобладает научная фантастика, а в кино — ненаучная фантазия. Возможно, что тут играет роль и техника съемки. Об этом пойдет речь ниже.
Наука и мистика сосуществуют на Западе, может быть, потому там так явственно видна граница между научной и ненаучной фантастикой. У нас же положение иное. В дореволюционной фантастике действительно сосуществовали призраки и путешествия на Марс под единым заголовком «фантастический роман». Затем, в противовес мистической фантастике, был выдвинут термин «научная фантастика». Но после 1917 года мистическая фантастика исчезла, противоположность ушла, на виду осталась только научная фантастика, и происхождение названия забылось. Так что уже к концу 30-х годов встал вопрос: «Как понимать научность в научной фантастике и где граница с ненаучной?»
И возникло немало путаницы.
Ведь слово «научный» имеет разные оттенки: основанный на науке, подтвержденный наукой, не противоречащий науке, принятый к науке, доказанный, серьезный, правильный, даже — безукоризненно точный. В каком смысле должна быть научна научная фантастика? Какие предъявлять к ней требования?
Что называть научной фантастикой и что — ненаучной?
Казалось бы, условность. Хочешь — определяй так, хочешь — иначе. Но недаром «определение» происходит от слова «предел». Определив по-своему научность, разные литераторы торопились вытолкнуть за предел литературы всех, кто не подошел под определение, кто писал не по их вкусу. Зачисляли непохожих в ненаучные, неуважаемые и потому ненужные. И вдруг мы узнавали, что космос — это американская фантастика, а наша обязала быть земной, что далекие фантазии буржуазны, а наши должны укладываться в рамки пятилетки и пр. В результате советский клин в фантастике суживался, мы без боя отдавали темы, проблемы и сюжеты идейным нашим противникам.
А зачем же отступать без боя?
Поэтому я предлагаю (и настаиваю на своем предложения!) принять такое определение фантастики, которое не стесняло бы художника в выборе оружия для литературной полемики.
Назовем фантастикой литературу (и область кино), где существенную роль играют фантастические образы, то есть необыкновенное, несуществующее, неведомое или явно придуманное.
Научной будем считать ту фантастику, где необыкновенное создается материальными силами: природой или человеком с помощью науки и техники.
Фантастику, где необыкновенное создается сверхъестественными силами, будем называть ненаучной фантазией.
Граница же идеологическая пройдет несколько иначе. Она будет определяться не происхождением образов, а позицией автора: во имя чего выбрал он образы? Мы уже знаем, что во имя бога племена спиритов не раз вторгались во владения науки, с другой стороны — и реалисты не гнушались приглашать мистические образы во имя человека. (Самый характерный из последних примеров — «Теркин на том свете».)
Не важно — откуда, важно — во имя чего.
Сверхъестественное в кино
В руках у меня фильмография. Подсчитываю. За семьдесят лет своего существования кино выпустило во всем мире около четырехсот фантастических фильмов, причем добрых две трети — картины о сверхъестественном.
