Коэффициент повторных осуждений относительно низок. Gibbens et al. (1977) обнаружили, что среди мужчин, против которых было выдвинуто обвинение в изнасиловании, 12 % осужденных и 14 % оправданных в течение последующих 12 лет были осуждены за новое преступление на сексуальной почве. При анализе результатов этого исследования нужно помнить о том, что большинство осужденных отбывали заключение в тюрьме и поэтому на протяжении определенной части изучаемого периода риск повторного совершения ими преступления был практически исключен. Приблизительно в трети случаев жертвой оказывалась знакомая насильника, а в одной пятой случаев она, по-видимому, с самого начала принимала какое-то участие в событиях, приведших к преступлению. Некоторые считают, что женщины, подвергшиеся изнасилованию, часто вначале сами поощряют мужчину или же уступают ему без особого сопротивления. Такую точку зрения нельзя признать оправданной. По данным Amir (1971), в половине случаев насильник (либо на словах, либо демонстрируя оружие) угрожал нанести жертве телесные повреждения; примерно треть потерпевших подверглись грубому или жестокому обращению. При такой опасной ситуации повиновение без особого физического сопротивления вполне объяснимо.

Имеются данные, свидетельствующие о том, что жертвы изнасилования порой на протяжении длительного времени страдают от психологических последствий. Nadelson et al. (1982) опросил 41 женщину, обратившуюся в клинику при больнице общего профиля вскоре после изнасилования. В процессе последующего наблюдения, которое продолжалось от года до двух с половиной лет, оказалось, что даже по истечении этого времени 50 % женщин боялись оставаться в одиночестве, а три четверти все еще подозрительно относились к другим людям. Многие жаловались на депрессию и сексуальные затруднения, которые они относили за счет изнасилования. Те женщины, которые не сразу обратились за медицинской помощью, были особенно подвержены тяжелому дистрессу (Stewart et al. 1987). Нередко глубоко переживают случившееся супруг потерпевшей и члены ее семьи. Во многих американских больницах общего профиля специально для жертв изнасилования созданы кризисные центры, укомплектованные многопрофильными бригадами медиков. (См.: Notman, Nadelson 1984; Mezey 1985 — обзоры, посвященные психологическим реакциям и оказанию помощи жертвам изнасилования.)

У некоторых мужчин, совершающих изнасилования, убийства или другие насильственные преступления, имеются значительные сексуальные проблемы или же они подвержены патологической ревности, что может сделать их еще более опасными (Gunn 1985а). Небольшую группу составляют мужчины, достигающие сексуального удовлетворения в результате нападения садистского характера на не разделяющих их желания партнеров (MacCulloch et al. 1985). Нередко единственным проявлением психической патологии оказывается само по себе аномальное сексуальное влечение.

При проведении опросов населения, посвященных сексуальному поведению, Kinsey et al. (1948) получили очень мало сообщений об инцесте. Это и неудивительно, поскольку вероятность того, что подобное признание будет сделано в процессе такого опроса, чрезвычайно мала. Клинический опыт дает основания утверждать, что имеющиеся статистические данные представляют необъективную картину, и на самом деле распространенность инцеста значительно выше. Большинство ставших известными случаев инцеста касаются сексуальных отношений между отцом и дочерью, но, вероятно, аналогичные отношения между братом и сестрой встречаются чаще. Инцест между отцом и дочерью в большинстве случаев возникает, когда девочка достигает возраста полового созревания. Способствовать этому могут некоторые социальные факторы, в особенности распад брака, вследствие которого дочь как бы замещает свою мать (см.: Herman, Hirschman 1981). Семьи, в которых имеет место инцест, нередко социально изолированы; многие из них живут в тесной квартире, где только одна общая спальня на всех. Примерно в трети случаев у отца наблюдаются асоциальные черты личности; типично также злоупотребление алкоголем (см.: Bluglass 1979b).

Вполне вероятно, что многие случаи становятся известными медицинским или социальным службам, но не полиции. Но даже если они известны полиции, только в отношении половины из них возбуждаются уголовные дела. Если девочка является малолетней, то уголовное расследование обычно приводит к заключению отца в тюрьму. Семье, как правило, требуется значительная психологическая и социальная поддержка, особенно если отца приговаривают к лишению свободы.

Долгосрочные последствия инцеста для семьи неясны (см.: Herman et al. 1986). В случае возбуждения уголовного дела любая связанная с этим огласка или наказание отца в уголовном порядке скорее всего тяжело отражаются на семье. (Обзор, посвященный инцесту, см. в следующих источниках: Hendersen 1972; Bluglass 1979b; Howard League Working Party 1985. Злоупотребления на сексуальной почве в отношении детей рассматриваются в гл. 20 данной книги.)

Многие подростки допускают единичные кражи в магазинах, но мало кто из них совершает это постоянно. Данные исследований, основанных на анализе результатов наблюдений (Buckle, Farrington 1984), а также сообщения о крупных убытках в магазинах позволяют предположить, что магазинные кражи, совершаемые взрослыми людьми, представляют собой распространенное явление. В Англии и Уэльсе количество зарегистрированных краж такого рода, совершенных взрослыми, значительно возросло в 1970-е годы, достигнув более чем 200 тыс. в год. Причины роста этого показателя неясны, но согласно общепризнанному мнению, большинство магазинных воров идут на это преступление скорее под влиянием жажды наживы, чем вследствие психических нарушений. В процессе исследования, которое было посвящено лицам, совершающим кражи в магазинах, Gibbens et al. (1971) установили следующее. Среди тех, кто предстал перед судом в центральной части Лондона, почти две трети составляли молодые девушки-иностранки, которые, по-видимому, в остальном обычно были честными, но воровали товары в магазинах из-за недостатка денег. И напротив, среди мужчин, совершающих кражи в магазинах, очень многие уже имели судимости за преступления практически всех видов, а каждый третий из них ранее отбывал наказание в тюрьме.

Gibbens et al. (1971) провели катамнестическое исследование, охватывающее более 500 женщин, за десять лет до того осужденных за кражи в магазинах. Согласно полученным данным, коэффициент повторных осуждений среди тех, кто совершил преступление впервые, составил 11 %, а для группы в целом — 20 %. В большинстве случаев повторное осуждение было обусловлено также магазинными кражами. На протяжении изучаемого периода в наблюдаемой группе коэффициент госпитализации в психиатрические больницы втрое превышал предполагаемый уровень 2,5 % (показатель частоты госпитализаций среди женщин среднего возраста). В составе общей группы исследователи выделили две подгруппы. Первая включала в себя 51 женщину со стойкими и выраженными отклонениями, затрагивающими многие сферы психики и поведения; эти женщины и ранее, и впоследствии совершили целый ряд краж товаров из магазинов, а две пятых из них — и другие преступления, такие как кражи иного характера, применение насилия и пребывание в общественном месте в состоянии явного опьянения. Вошедшие во вторую подгруппу (составляющую 10–20 % всей исследуемой группы) во время совершения первого преступления страдали депрессивным расстройством, которое часто было связано с соматическими симптомами, с затяжными житейскими сложностями или с недавними тяжелыми жизненными событиями. Обычно поведение этих женщин в предшествующий период не вызывало никаких нареканий. Большинство из них вновь не осуждались, и лишь незначительное меньшинство упорно продолжали заниматься воровством в магазинах. Позднее при исследовании, проведенном в Канаде, также была выделена серия аналогичных случаев, когда женщины, страдающие депрессивным расстройством, совершали кражи в магазинах (Bradford, Balmaceda 1983).