Ройс и Митч не заблуждались: они знали, что полного просветления Лолли не достичь. Видимо, психиатрическая помощь требовалась ей с того самого момента ее детства, когда оба ее родителя погибли в автокатастрофе. После того, как она стала жертвой группового изнасилования, ей тем более не оказывалось психиатрической помощи.

И тем не менее улучшение было налицо. Лечащий психиатр был согласен с мнением Ройс, что Лолли будет прогрессировать при поддержке любящей семьи.

«Никогда не пренебрегай силой любви!» Сегодня подлежал проверке краеугольный камень родившегося у Ройс плана, поэтому нервничала она не меньше, чем при первом посещении Лолли. Бабка разглядывала внука, не подозревая о своем родстве с ним, Ройс же тем временем молилась, чтобы ее идея сработала – не только ради Лолли, но и ради Митча. Она любила его сильно, до боли. Ради его счастья она была готова на все. Он клялся, что счастлив, но Ройс знала, что он больше всего на свете мечтает увидеться с матерью.

Существует ли более могучее чувство, чем материнская любовь? Нет, решила Ройс, покачивая Мэтью. Материнская любовь – это свято.

– Хотите его подержать? – спросила она свекровь.

– О, да! – Лолли протянула руки.

Теперь начиналось самое трудное. Ройс подождала несколько минут, желая убедиться, что Лолли и Мэтью хорошо друг с другом. Лолли с удовольствием покачивала малыша и шептала ему ласковые словечки.

– Тут неподалеку ждет отец Мэтью. Он хочет с вами увидеться.

– Со мной? – спросила Лолли рассеянно. – Кому это захотелось меня увидеть?

Ройс мучилась сомнениями. Готова ли Лолли к встрече с сыном? Не рано ли?

– Это ваш муж? – Взгляд Лолли обрел осмысленность.

– Да. Он тут, рядом.

– Пригласите его. – Лолли улыбнулась маленькому Мэту. – Сейчас я познакомлюсь с твоим папой.

Ройс встала, мысленно молясь об удаче. Сработает, не может не сработать!

– Держите Мэта крепко. Я сейчас.

Митч улыбнулся, когда Ройс пригласила его войти. Он любил ее так, что не смог бы выразить свою любовь словами. Раньше он не подозревал, что такое глубокое чувство возможно. Вместе с Ройс они сотворили чудо – сына.

Он вошел следом за Ройс в гостиную и впервые за двадцать с лишним лет увидел родную мать. В последнюю их встречу она набросилась на него с садовой лопаткой и едва не лишила зрения. С тех пор она постарела, поседела, но ее овальное лицо с синими глазами осталось прежним. Она не обратила внимания на родителей малыша, которого увлеченно покачивала на руках.

– Спасибо, – шепотом сказал Митч Ройс. – Ты не представляешь, как это важно для меня – увидеть маму с Мэтом.

Лолли поцеловала ребенка в головку, на которой уже появился клочок темных волосиков. Ройс потянула Митча за руку, побуждая выступить вперед.

– Лолли, это отец Мэтью, Митчелл Дюран.

Митч поспешно сел в кресло, поставленное психиатром перед диваном: он утверждал, что сидящий мужчина выглядит менее угрожающе. Лолли прижимала к себе малыша, глядя на Митча как на совершенно чужого ей человека.

– Здравствуйте. – Митч облегченно вздохнул. План Ройс сработал: с накладными усами, в седом парике, в очках с толстыми стеклами он казался неузнаваемым даже самому себе. Во всяком случае, он избежал даже намека на сходство со своим отцом.

– Здравствуйте, – несмело ответила Лолли, подозрительно поглядывая на гостя и еще сильнее прижимая ребенка к пышной груди, словно боясь, что Митч выхватит его у нее и выбросит в окно. Обернувшись к Ройс, сидевшей рядом с ней на диване, она спросила, словно Митча не было рядом:

– Он не стар для вас?

Ройс улыбнулась Митчу, как бы говоря, что первая трудность преодолена.

– Он выглядит старше своих лет.

Митч ничего не сказал. Психиатр предупреждал их действовать постепенно. На сегодня с него было достаточно того, что мать согласилась находиться в одном с ним помещении, чтобы испытать счастье. В былые времена он не мог даже мечтать о том, чтобы увидеть сразу всех дорогих ему людей в одном месте, тем более с улыбками на лицах, совершенно счастливыми.

Стоит ли удивляться, что он так беззаветно полюбил Ройс? Ведь это чудо свершилось благодаря ей. Она больше года трудилась, чтобы приблизить его.

– Митч – судья, – уведомила Ройс Лолли.

– Вот как? – Лолли стало любопытно. – Как судья Уопнер?

– В этом роде, – ответил Митч, радуясь, что мать адресовала вопрос ему. Она провела столько времени в изоляции от мира, что ее представление о действительности было полностью сформировано телевидением. Несомненно, по ее понятиям, судебный процесс сводился к прениям сторон, которые в реальной жизни не проводились бы на публике, но были раздуты до масштабов «мыльной оперы» ради судьи Уопнера – персонажа из сериала «Народный суд».

– Расскажите о самом вашем занятном деле, – попросила Лолли.

Митч заколебался. За свой недолгий судейский стаж он разбирал дела торговцев наркотиками, одно убийство, о котором нельзя было подумать без содрогания, и дело о растлении малолетнего, о котором здесь не стоило упоминать. Ему на помощь поспешила Ройс.

– Однажды Митч спас пуму.

– Вот как? Каким образом?

Видя, что его сын спит на руках у бабушки, Митч стал рассказывать матери о пуме, напавшей на охотника. Он обстоятельно изложил подробности, стараясь, чтобы рассказ получился интересном, а мать привыкла к его голосу и облику.

– Надо же! – Лолли всплеснула руками. – Пума осталась на свободе. Как хорошо!

Митч никогда не считал защиту пумы своим лучшим делом. Что ж, у каждого свое представление о правосудии.

Время пролетело незаметно. Сестра в джинсах (персонал заведения обходился без формы) позвала мать на обед. Врач разрешил Митчу короткое посещение, а не бесконечные посиделки! Впрочем, он не жаловался. Они продвинулись гораздо дальше, чем можно было надеяться.

– До свидания, – сказал Митч. Лолли вцепилась в руку Ройс.

– Когда вы еще придете?

– Хотите, я и на следующей неделе захвачу ребенка и Митча?

Лолли застенчиво посмотрела на Митча и ответила:

– Пожалуй. Мне нравятся разные забавные истории.

– Мы приедем в следующую субботу, – пообещал Митч. Обнимая жену за талию, он провожал глазами мать.

– Спасибо, – тихо сказал он Ройс, когда мать вышла.

– Все будет хорошо, – заверила его Ройс. – Вот увидишь. Это только начало.

– Я так долго ждал этого дня! У меня нет слов, чтобы выразить, как я тебе благодарен. Разве что еще раз признаться в любви. – Он легонько поцеловал ее в щеку и потрепал сына по попке. – Я люблю вас обоих – так, что не выразить словами.

– Я тоже тебя… – Ройс умолкла. Митч обернулся, не снимая руки с талии Ройс, и увидел, что мать вернулась в гостиную.

– Погодите, Ройс, – сказала она. – Я хотела вам кое-что сказать.

Лолли остановилась перед ними, глядя на Мэтью. Он стал беспокойнее, напоминая Ройс, что пришло время кормежки. Плач ребенка отвлек Лолли. Она ласково заговорила с ним и поцеловала в пухлую щечку.

– Лолли, – поторопила ее Ройс, – кажется, вы хотели что-то сказать?

Лолли посмотрела на Ройс, потом на Митча, потом опять на Мэтью.

– Когда-то, давным-давно, далеко отсюда, у меня тоже родился ребенок. – На глазах у Лолли появились слезы. Митчу отчаянно хотелось заключить мать в объятия. – Но у меня забрали моего любимого сына. Мне сказали, что я плохая мать. Но это неправда. Поверьте, я любила Бобби. Я не забыла его. Он – самое ценное, что было и есть у меня в жизни.