– Даже если кто-то из любовников Феб украл Патрика, ему нет никакого смысла похищать другого ребенка.
– Это логично, – согласился Санчес, – но мы не все знаем.
– Вы еще не нашли мужа той медсестры, Грейси Харпер?
– Пока нет. Он исчез сразу после развода. Обычно мы легко находим людей по номеру социального страхования, но он очень давно не пользовался своей страховкой.
– Я думала, такие вещи хранятся в тайне. В ответ на это Санчес хмыкнул:
– Это так, но у меня свои источники. Я думаю, что бывший муж Харпер работает где-то, где платят зарплату наличными, поэтому он не засвечивается у федералов.
– Значит, вы можете его никогда не найти – этого Клода?
Алиса даже обрадовалась, что не возлагала на это особых надежд.
– Если он жив, я его найду, – твердо сказал Санчес. – Кроме того, я проверяю архивы дорожной полиции во всех ближайших штатах. Большинство людей не уезжают далеко от родных мест. А если уезжают, то в основном на Аляску или в Калифорнию. И все имеют водительские удостоверения.
– Но он мог поменять фамилию.
– Не думаю, что он это сделал. Со всех точек зрения, он обычный парень без криминального прошлого и алиментов. Нет причин менять фамилию. В любом случае отпечатки пальцев у него все равно остались прежние и в компьютере они записаны.
Алиса почувствовала облегчение: у нее все-таки есть надежда.
– А если все это не сработает, я пущу в ход свое секретное оружие, – продолжал Санчес. – Существует центральная база данных, в которой регистрируются все гарантийные талоны, которые люди заполняют и отсылают фирмам. Знаете, на крупные покупки, телевизоры, компьютеры и так далее. Как бы вы ни стремились спрятаться, искушение получить право на гарантийный ремонт пересиливает.
– Почему же вы тогда не начали с этой базы данных?
– Туда не так просто забраться.
– Труднее, чем в файлы налоговой полиции?
– Конечно. Все сразу же думают о налоговой полиции. Спрос рождает предложение, вам нужно только заплатить нужному человеку. А чтобы порыться в базе гарантийных талонов, нужно еще такого человека найти и уговорить его дать информацию.
– Я стараюсь пока не слишком на это надеяться, надежды меня уже много раз обманывали, – призналась Алиса. – Может быть, Клод Харпер ничего и не знает.
– Это вряд ли, – возразил Санчес. – Люди, как правило, не умеют хранить секреты. Они обязательно доверят кому-нибудь свою тайну. У Грейси не было близких подруг. Медсестры больницы, в которой она работала, сказали, что Грейси Харпер была очень скрытной, поэтому я ставлю на бывшего мужа. Он что-то знает. Через несколько месяцев после похищения ребенка они сыграли роскошную свадьбу. И все счета оплачивались наличными.
– Правда? Почему же другие детективы этого не установили? – спросила Алиса.
Ей стало обидно: ведь для того, чтобы узнать такую простую вещь, не требуется восьми лет.
– Полиция закончила свое расследование до свадьбы. Они проверили счета Грейси Харпер и выяснили, что с ними все нормально. Никаких денег из неизвестного источника не появлялось. Со счетами Клода тоже ничего подозрительного не наблюдалось. А частные детективы, которые занимались этим делом позже, даже не подумали выяснить, как и на что живет замешанная в деле медсестра.
Алиса задумчиво погладила Бенсона.
– Вы считаете, что Грейси Харпер кто-то заплатил? – тихо спросила она Санчеса.
– Вполне возможно. Видите ли, ее убийство для полиции – абсолютная загадка. Никаких мотивов, никаких улик. Из дома ничего не пропало. Я считаю, что ее убили, чтобы замести следы похищения. Боялись, что она заговорит.
– Но ведь то, что вы договорились встретиться, могло быть просто совпадением.
– Я уже говорил: я не верю в совпадения. Особенно когда убивают главного свидетеля по делу, которым я занимаюсь.
– Вы, наверное, правы. Я бы очень хотела, чтобы дело было раскрыто. Все эти годы я живу под подозрением.
Санчес внимательно посмотрел ей в глаза.
– Есть еще что-нибудь, что вы мне не рассказали? Даже если вам кажется, что это не имеет отношения к делу, это может оказаться полезным.
Алиса не думала, что угроза Макса таким образом воплотилась в реальность, но все же решила довериться Санчесу до конца.
– Макс Уильямс хочет, чтобы я ушла из «ТриТех» и уехала из города.
После того как она рассказала, как Макс угрожал ей, Санчес спросил:
– Вы говорили об этом Джейку?
Алиса покачала головой:
– Нет, и я не хотела бы, чтобы вы ему рассказывали об этом. Не стоит становиться между отцом и сыном.
– Я вас понимаю, – ответил Санчес. – Но у Макса обширные связи в криминальной среде, и он…
– Правда? – удивилась Алиса.
– В Новом Орлеане это обычное дело. Это всегда был коррумпированный город, в котором криминальные элементы играли не последнюю роль. А Макс начинал со складов в порту, эти парни там чуть ли не всем заправляют. А он заработал деньги и к тому же завязал нужные связи, так что делайте выводы сами.
– Но он же хочет заниматься большой политикой! Разве ему не повредят такие знакомства?
Санчес выразительно хмыкнул, и Алиса поняла какой наивной она ему кажется.
– До сих пор никому из политиков это не повредило, Я не говорю, что Макс занимался наркотиками или чем-то в этом роде, но он знаком с нужными людьми. Если бы он захотел от вас отделаться, ему достаточно было бы снять телефонную трубку.
Санчес задумался.
– Но украсть ребенка и подставить вас – поверьте, это не его стиль, – продолжал он. – Я два года проработал в архиве ФБР и понял, что существуют мужские и женские преступления. Женщины, в отличие от мужчин, редко душат или режут свою жертву. Зато могут застрелить или отравить.
– Вы хотите сказать, что эта ловушка подстроена женщиной? – спросила Алиса.
– Видите ли, все это проделано для того, чтобы вы выглядели виновной. История с ребенком Дювалей – совсем другое дело. Вполне вероятно, что младенца забрал его настоящий отец или Клай отделался от него.
– Вы не верите в то, что ребенка украли, чтобы продать?
– Ни капли. В это может поверить только несведущий человек. Существует подпольный рынок и торговля через Интернет. Они не крадут детей в больницах, иначе их бы давно накрыли.
