– Что там, детка? – испуганно спросила тетя Тео.
– Код «розовый» – это значит…
У Алисы не хватило мужества договорить.
– Ну, что это значит?
– Это значит, что в больнице пропал ребенок, – обреченно произнесла Алиса.
– Что ты говоришь!
– По этому сигналу закрывают все выходы. Никто не может выйти без разрешения охраны.
Алиса задумалась и добавила:
– Если бы код использовался в то время, когда пропал Патрик, трагедию можно было бы предотвратить. Во многих других штатах эта система безопасности тогда уже была внедрена, только Луизиана отставала. Ее внедрили через несколько месяцев после похищения Патрика.
– Раз прошло столько времени, никакие коды уже не могли помочь Патрику.
– Ты права, конечно.
Алиса попыталась представить себе, что бы она чувствовала, если бы пропал ее собственный ребенок. У нее, наверное, сердце бы разорвалось. Она горячо сочувствовала матери, у которой украли младенца.
Послышался стук в дверь, и она сразу же распахнулась. На пороге появились охранник и молодой полицейский, за ними стояла растерянная медсестра.
– В больнице чрезвычайное происшествие, – сказал полицейский. – Из родильного отделения пропал ребенок. Это этажом ниже.
– Какой ужас! – сказала Теодора.
Алиса едва нашла в себе силы кивнуть. Во время разговора медсестра заглянула под кровать, а охранник обследовал ванную комнату. Алиса тщетно пыталась убедить себя, что ей нечего бояться.
– Вы не видели ничего подозрительного? – спросил полицейский.
– Нет. Я уже несколько часов не выходила из палаты, – ответила Алиса.
– Я должен записать вашу фамилию.
Алиса ответила, надеясь, что он слишком молод и не помнит историю похищения Патрика, но по его лицу поняла, что ее надежда была напрасно д.
– Алиса Росси, – повторил полицейский. – Почему-то ваша фамилия кажется мне знакомой.
Алиса попыталась улыбнуться и пожала плечами. Но тут вперед выступила рыжая медсестра. Она дежурилa в отделении две последние ночи.
– Равель недавно показывала ее в новостях.
– Правда? И что там было?
Ясно. Полицейский знал, кто такая Равель, но не видел трансляцию с приема Макса Уильямса. Алисе было очень неуютно под его изучающим взглядом, но она не отводила глаз.
– Она была замешана в похищении ребенка, – припомнила медсестра. – Когда-то давно. Спроси у нее.
Сестра протиснулась к двери и вышла.
– Это правда? – сурово спросил полицейский, глядя на Алису так, словно ожидал обнаружить у нее под юбкой украденного ребенка.
– Да. Это случилось много лет назад. – У Алисы сдавило горло, и звук выходил какой-то неживой. – У моей кузины пропал ребенок. Но я здесь ни при чем.
– Я помню это дело, – перебил ее пузатый охранник. – Ребенка так и не нашли.
Он передвинулся и закрыл собой проем двери, словно ожидая, что Алиса бросится к ней и убежит.
– Полиция решила, что ребенка украли, чтобы продать на усыновление, – вмешалась Теодора.
Полицейский какое-то время внимательно изучал носки своих ботинок. Затем принял решение:
– Оставайтесь в палате. Не выходите отсюда. Я обязан доложить…
Снова ожили больничные динамики:
– Отмена кода «розовый»! Ложная тревога! Отмена кода «розовый»!
Алиса повернулась спиной к мужчинам и подошла к тете.
– Похоже, они нашли ребенка, – сказала Теодора.
– Теперь я могу уйти? – спросила Алиса, не поворачиваясь.
– Конечно, – ответил полицейский. – Извините за беспокойство.
Как только дверь за мужчинами захлопнулась, Алиса бросилась в кресло и закрыла лицо руками.
– Я думала, что меня снова обвинят в похищении, – глухо сказала она.
– Я бы этого не допустила, – успокоила ее Теодора.
– Спасибо. Какое счастье, что у меня есть ты.
Хотя тетя Тео улыбалась, в глазах ее стояли слезы.
– Я не могла бы любить тебя больше, даже если бы ты была моей родной дочерью, поверь.
– Я тоже тебя люблю. И то, что ты мне рассказала сегодня, ничего не изменит в наших отношениях. Хотя, честно говоря, меня это потрясло. Мне противно, что моим отцом оказался такой трус и ничтожество, как Гордон Лекруа.
– Ты похожа на свою мать. Ты унаследовала не только ее красоту, но и ум и талант.
– Надеюсь, я не такая равнодушная, как Гордон. Я хотела бы, чтобы те, кого я люблю, знали об этом.
– Ты всегда была очень нежной и заботливой. Ты будешь прекрасной женой и матерью, детка. Не волнуйся.
Теодора прикрыла глаза, и Алиса поняла, что тетя очень устала.
– Поезжай домой и выспись, а я тоже засну, – сказала Теодора.
Алиса поцеловала тетю в щеку.
– Ты не успеешь проснуться, а я уже буду здесь.
В коридоре она заметила группу полицейских. Выход был с другой стороны, и Алиса постаралась идти спокойно, не привлекая внимания.
Почему она так испугалась? Они же нашли пропавшeгo ребенка. Слава богу, он не повторит судьбу несчастного Патрика Дюваля. Но Алиса снова почувствовала себя такой же беззащитной и уязвимой, как много лет газад.
Интересно, как Феб перенесла потерю ребенка? Алиса была уверена, что ее сестра сама замешана в этом юхищении. Что-то странное было во всем этом деле, хотя, возможно, Феб и ни при чем.
Теперь, узнав, что Феб ее сестра, а не кузина, Алиса фониклась к ней большим сочувствием. Может быть, Феб с самого начала знала обо всем и ревновала к ней отца? Чувствовала в Алисе соперницу?
Может быть, стоит поговорить с ней об этом? Погруженная в свои мысли, Алиса пересекла пустой солл и вышла на улицу. Прохладный кондиционированный воздух сменился жарким и влажным. Или лучше поговорить с отцом? Это серьезный вопрос. Ей захотелось встретиться с Гордоном лицом к лицу и высказать ему все. Но к чему это приведет? Если бы он хотел с ней общаться, у него было достаточно возможностей. А не притвориться ли, что она по-прежнему ничего не знает?
Во всяком случае, так будет легче для нее. Алиса убеждала себя, что совсем не расстроена, это отчасти было правдой. Уже давно Лекруа потеряли свою власть над ней. Какое счастье, что она не знала правду, когда жила у них. Алиса и так была несчастна, потеряв родителей. Если бы она узнала, что Гордон – ее отец, его равнодушие стало бы для нее катастрофой, и бог знает, какие комплексы выросли бы на этой почве. Алиса была в растерянности, она не знала, что должна слать, что чувствовать. Может быть, ей просто нужно поспать, как говорится, ночь приносит добрые советы.
