У них у всех были такие унылые лица, потому мне захотелось чуть-чуть пошутить, чтобы их расшевелить:

– Я, судари, изволила совершить акт суицида, получила много «хороших» травм, от чего лежала в больнице почти полгода, и заодно злокачественную опухоль мозга.

Но никого мои слова не рассмешили, одна только Ив легонько усмехнулась, но, как и все остальные, широко раскрыла свои глаза от удивления. Конечно, они все усердно борются за жизнь, а я хотела с ней вот так просто расстаться. Затем мне нужно было сказать о прогнозах:

– Ну, прогноз у меня не утешительный. Мне говорили, что я смогу пожить еще год или полтора. Но недавно произошло ухудшение, и сейчас я даже не знаю, сколько мне осталось.

На весь зал раздалось жалобное «Ох!». Конечно, не я одна в такой ситуации.

– Настроение – просто зашибись! – произнесла я с сарказмом в голосе.

– Спасибо за вашу историю, Эмили. А теперь объясните своё замечание, пожалуйста, – потребовал Стефан.

– Ну, я думаю, что Бог мертв.

– Почему ты так думаешь? – Руководитель перешел со мной на «ты».

– Смотрите: в Африке дети умирают от голода, там же происходит распространение смертельной болезни, погубившей уже тысячи жизней; возможно, в Европе совсем скоро начнется война – брат воюет с братом; ежегодно миллионы людей умирают не только от рака, но и от других болезней. Люди губят друг друга. Болезни губят людей. Мир умирает. Что это, смешная шутка вашего Бога? Или ему просто все равно?

– Хорошее замечание. Но, может, стоит в него просто верить? – говорит Стефан.

– Для чего? – спрашиваю я его.

– Если бы все человечество верило в него, то, возможно, мы могли бы избежать всех этих бед.

– А болезни? – настаивала я.

– Я не знаю всех ответов, Эмили. Я просто предполагаю. – Он снял с носа свои очки и надавил пальцами на переносицу. У него явно мигрень.

Я кивнула ему, соглашаясь с его словами. Мы все можем только предполагать.

Затем все друг другу чего-то желали, даже самим себе. Они говорили о борьбе, о победе, даже о смерти. Кто-то делился, что он из-за онкологии потерял слишком много в весе, но ведь это есть у всех, у меня тоже. Я просто слушала и смотрела на всех, они со мной не знакомы и, наверное, после моего рассказа не хотят со мной знакомиться, но мне все равно. Никто не обращал на меня внимания, одна только Ив.

– Меня впечатлила твоя речь, – говорит она. – Порой некоторые из нас слишком ослеплены надеждой и несбыточными мечтами о нормальной жизни.

– А ты нет? – спрашиваю я.

– Острый лимфобластный лейкоз почти не лечится, – спокойно говорит она. – Хотя я, конечно, продолжаю верить в свой малюсенький процент на выздоровление, ведь может случиться все.

– Угу, – произношу я.

Я даже не заметила, как прошли наши полтора часа. Мне понравилось говорить с Ив. Она вся искрится надеждой. Она похожа на искорку, на одинокую звездочку в ночном небе. Мне показалось, что если я буду общаться с ней, то, может, смогу также полюбить свой остаток жизни.

– Ну, что, спасибо всем, что пришли, – заключает Стефан. – Увидимся в следующую среду в то же время.

И мы все произносим: «До встречи».

– Не хочешь куда-нибудь сходить? – предлагаю я Ив.

– А куда? – смущается.

Я замечаю, что она очень стеснительная. На любой вопрос, обращенный к ней, или просто на любое внимание она отвечает смущением.

– Ну, в кафе, например. – Пожимая плечами.

– Я бы с удовольствием, но у меня нет с собой денег.

– Ничего, – отмахиваюсь я. – Поехали ко мне домой, я возьму деньги и заодно тебе кое-что покажу.

Мне вдруг захотелось показать Ив мои стихи. Те самые, которые я должна была писать для Эллис. Я никогда не раскрывала свои тайны и увлечения первому встречному вот так запросто, но ей мне захотелось открыться.

– Да ну, мне неудобно, – произносит она.

– Иде-е-е-ем, – протягиваю я и протягиваю её руку. – Меня все равно сестра, наверное, ждет.

– У тебя есть сестра? – удивляется девушка.

– Идем со мной, и я тебе все расскажу, – говорю.

И Ив подает мне свою руку.

Мы выходим из помещения и поднимаемся по лестнице. Кристи ждет меня у такси, она приветственно нам машет.

– Эй, привет, – здоровается сестра.

– Знакомься, это Ив. – Я усаживаюсь в такси.

– Привет, – произносит Ив, садясь рядом.

– Ты с ней познакомилась, да? – Я киваю. – Вот видишь, я же говорила, что тебе нужно посетить это занятие! – Кристи буквально вся светится от радости.

– Мы с Ив хотим пойти в кафе, только сначала домой заскочим, я кое-что возьму. Ты не против? – спрашиваю я.

– Нет, конечно, веселитесь, – сказала Кристи и назвала таксисту адрес нашего дома.

– Отлично!

Мы поехали. Ив улыбалась своим новым знакомым. Я была рада и потихоньку заряжалась надеждою девушки. Может быть, если я буду проводить с ней чуть больше времени, я смогу также искриться.

– Ты когда-нибудь ела яблоки в карамели? – спрашиваю я Ив, просматривая меню.

Мы сидим за столиком у окна в кафе, которое находится рядом с местом проведения заседаний группы поддержки. Здесь играет приятная музыка. Интерьер очень красивый и уютный, так и хочется остаться здесь жить. На подоконниках стоят горшки с цветами, на стенах – многочисленные картины и предметы детского искусства: забавные рисунки, подделки, раскрашенные фигурки из теста; на окнах – полосатые занавески, придающие ощущение ретро-времен. Персонал очень дружелюбный и приветливый – это замечаешь сразу же, как входишь в кафе.

Окно, возле которого мы расположились, небольшое, словно сделано по сюжету сказок, но из него было видно многое: узкая улочка, велосипедисты, прохожие, заглядывающие в окна.

Официантка на стекле, предназначенного для вывески блюда дня, приписывала маркером вечернюю акцию на напитки.

– Да. В детстве очень часто ела, я их так любила, – отвечает девушка.

– А сейчас? – любопытствую.

– Нет. Уже давно их не пробовала, – немного грустно, но довольно легко отвечает мне Ив.

– А я вот никогда не ела карамельные яблочки, – сообщаю я ей.

– Они очень вкусные. – Мне нравится, как улыбается Ив, потому что в этот момент её глаза блестят каким-то новым для меня светом. Словно бы её улыбка дарит теплоту и надежду.

– Почему бы тебе не заказать тоже?

– Мне нельзя сладкого, – говорит Ив и хмурится.

– Слушай, – медлю, подбирая слова, – а ты хочешь, ну, ощутить их вкус снова?

Девушка кивает, а затем произносит:

– Да, вот только по моей «диете» мне их нельзя.

Я подаюсь корпусом вперед и немного приближаюсь к Ив, сидящей на противоположной стороне, прячу рот за ладонью, как бы собираясь выдать свой самый большой секрет, и тихо говорю:

– А, может, к черту эту диету?

– В смысле? – Она моргает и смотрит на меня, недоумевая.

– Понимаешь, когда я узнала, что у меня нет шансов, то я составила список вещей, которые я должна сделать до смерти. – Откидываюсь назад и пожимаю плечами.

Наверное, Ив не понимает, к чему я это говорю, и потому я продолжаю:

– Наша жизнь коротка. Может быть, стоит от неё взять все? Хотя бы попытаться ощутить себя живым, если у нас не выйдет. Попробовать все то, чего мы были и будем лишены в будущем.

Ив недолго думает и кивает в знак согласия:

– Да. И мне закажи тоже карамельное яблоко. – Она берет меню и начинает просматривать его. – И колу. Я давно хочу попробовать, какая она на вкус, я ведь уже и не помню. – Затем она кладет его на столик и часто-часто моргает, смотря на меня. С её губ ни сходит улыбка.

Когда нам все принесли, то мы вместе стали вгрызаться в яблоки. Это было так забавно. Запеченные, политые карамелью яблочки были такие вкусные. Сок струился по подбородку, когда я кусала яблоко. Мы смеялись этому, подавали салфетки, отхлебывали колу друг у друга, ведь чужая кола намного вкуснее.

– И большой у тебя список? – спрашивает Ив.