* * *
Есть в одиночестве свобода,
И сладость — в вымыслах благих.
* * *
Живи. Не жалуйся, не числи
Ни лет минувших, ни планет,
И в стройные сольются мысли
В ответ единый: смерти нет.
* * *
Жизнь —
Безумный всадник. Смерть — обрыв нежданный,
Немыслимый.
* * *
Жизнь — только щель слабого света между двумя идеально черными вечностями.
* * *
Когда год за годом твердишь о намерении что-то сделать и тебе уже тошно оттого, что никак не можешь на это решиться, гораздо проще убедить всех, что ты уже это свершил, — и до чего же приятно забыть наконец всю эту историю!
* * *
Люби лишь то, что редкостно и мнимо,
Что крадется окраинами сна,
Что злит глупцов, что смердами казнимо,
Как Родина…
* * *
Мы забываем, что влюбленность
Не просто поворот лица,
А под купавами бездонность,
Ночная паника пловца.
* * *
Надо помнить, что искусство движется всегда против солнца.
* * *
Нас мало — юных, окрыленных,
Не задохнувшихся в пыли,
Еще простых, еще влюбленных
В улыбку детскую земли.
* * *
Не знаю, замечал ли кто-нибудь прежде, что одно из самых главных свойств жизни — это полная оторванность человека от всего, что его окружает. Если нас не обволакивает со всех сторон пленка плоти, мы умираем. Мы существуем только до тех пор, пока мы обособлены от того, что находится вокруг нас. Наш мозг подобен шлему космонавта. Человек должен оставаться внутри самого себя, иначе он погибнет. Смерть — это сбрасывание покровов, смерть — это причащение.
* * *
О, любовь, ты светла и крылата…
* * *
О, смерть! С землей уснувшей
Разлука плавная светла:
Полет страницы, соскользнувшей
При дуновенье со стола.
* * *
Писатель погиб, когда его начинают занимать такие вопросы, как «что такое искусство» и «в чем долг писателя».
* * *
Поэт, печально размышляя,
Твердит прекрасному: прости!
Он говорит, что жизнь земная —
Слова на поднятой в пути —
Откуда вырванной? — странице
(Не знаем и швыряем прочь)
Или пролет мгновенной птицы
Чрез светлый зал из ночи в ночь.
* * *
Сколько могил,
Сколько могил,
Ты — жестока, Россия!
Родина, родина, мы с упованьем,
Сирые, верные, греем последним дыханьем
Ноги твои ледяные.
Хватит ли сил?
Хватит ли сил?
* * *
Смерть — это утренний луч, пробужденье весеннее.
* * *
Так лучезарна жизнь, и радостей так много.
* * *
У всех твоих планов есть одна замечательная особенность: они всегда, как полуоткрытые двери, и захлопываются от первого ветра.
* * *
Чем больше людей читают книгу, тем меньше она понята, словно от ее распространения ее смысл теряется. Произведение обретает подлинное лицо, как только стихнет первый всплеск литературной известности.
* * *
НАГИБИН ЮРИЙ МАРКОВИЧ
Юрий Маркович Нагибин (1920–1994). Русский писатель. Автор повестей «Трудное счастье», «Павлик», «Великое посольство», «Далеко от войны», «Бабье царство», «На кордоне», «Лето моего детства», «Перекур», «Пик удачи», «День крутого человека», «Один на один», «Заступница»; сборников рассказов «Большое сердце», «Две силы», «Человек с фронта», «Зерно жизни», «Господствующая высота», «Зимний дуб», «Последний штурм», «Ранней весной», «Человек и дорога», «Далекое и близкое», «Погоня», «Мещерские были», «Зеленая птица с красной головой»; а также сценариев к фильмам «Председатель», «Директор», «Красная палатка», «Чайковский», «Ночной гость»; книг о творчестве «Размышления о рассказе», «Литературные раздумья», воспоминаний «Тьма в конце туннеля», «Моя золотая теща» и др.
Бесстыдство — непременная черта антисемита.
* * *
В русских удивляет сплав расслабленной доброты с крайней жестокостью, причем переход от одного к другому молниеносен.
* * *
Во всех областях жизни… есть такие поразительно прочные люди, уцелевающие при всех переменах и поворотах, несмотря на все свои пороки и ошибки: это — доносчики, служители «святого дела сыска».
* * *
Единственное, что делает человеческую жизнь высокой, — это способность полюбить чужую жизнь более собственной.
* * *
Жизнь пишет историю начерно, молва перебеляет ее страницы.
* * *
За все в жизни приходится расплачиваться, ничто не дается даром: ни любовь, ни творческая победа, никакая малость.
* * *
Иностранцам в безмерной наивности кажется, что русские гостеприимны и общительны, а это смесь старинного, лишенного какого-либо чувства, атавистического хлебосольства и звериной хитрости. Русские низкопоклонничают перед иностранцами и ненавидят их.
* * *
Книга — чудо еще и потому, что в самой невзрачной обложке, в самом мизерном виде она может аккумулировать в себе энергию, перед которой меркнут все адовы силы плутония и стронция. Книга движет историю, направляет общественную жизнь и народное чувство, формирует человека.
* * *
Любить можно лишь ни за что, а если за что-то, это уже другое чувство, тоже по-своему ценное и достойное, но нет в нем обреченности, безоглядности и бескорыстия истинной любви.
* * *
Народ без демократии — чернь.
* * *
Несчастье безнравственно, ибо приводит к отчуждению и ненависти.
* * *
Нет ничего более ненужного на свете, чем любовь женщины, которую не любишь.
* * *
Отдельные люди бывают хороши, человечество… — во все времена отвратительно. Его умственно-моральный потенциал безнадежно не соответствует чуду его физиологической сути. Во все времена человечество делилось на одиночек, заслуживающих звания людей, и на массу болельщиков.
