О собранной музыкантом для «Big Time» группе Дэвид Синклер в журнале «Q» писал: «Магически расслабленный ансамблевый звук: барабаны играют так, будто наспех слеплены из найденного во дворе слесарной мастерской хлама; у гитары, кажется, вместо струн проволока для разрезания сыра; а духовая секция свои инструменты, похоже, взяла напрокат у старьевщика!»

Визуально, впрочем, «Big Time» оставлял желать много большего. Если бы целью фильма было создать не просто сувенир о концертном турне, если бы в него были включены визуальные находки Уэйтса и его неподражаемая самобытная остроумная манера общения с публикой, то и получился бы он куда более убедительным и здорово обогатил бы фильмографию артиста. В том же виде, в каком он был сделан, — снятый в нарочитом полумраке сборник песен из хорошо знакомых недавних альбомов, — «Big Time» оставляет множество вопросов, в том числе и о том, что это за загадочная «обезьянка Герц» упомянута в титрах.

«Big Time», тем не менее, остается бесценным кладезем доверительных ремарок Уэйтса: «Ко мне часто — действительно часто, настолько часто, что я не могу об этом не рассказать, — подходят люди и спрашивают: «Том, правда ли, что женщина может забеременеть без сексуального контакта?»»

У Уэйтса, как звезды собственного проекта, было в голове вполне явственное представление о самом себе, и этому представлению завершенный фильм далеко не всегда соответствует: «Многое мне в себе в этом фильме не нравится. Мне, например, всегда казалось, что я выше ростом. Я думал, что выгляжу как Робер Гуле[201] или как Шон Коннери. И был в шоке, увидев этого сгорбленного, потеющего и потирающего затылок старикашку. Суровый вечерочек, видать, выдался». В конечном счете Том, правда, примирился с видом самого себя на экране и с иронией замечал: «Теперь я понимаю, почему обо мне говорили как о единственном человеке, способном заменить Джеймса Бонда».

Из вошедших в звуковую дорожку «Big Time» песен «Cold Cold Ground», «Train Song» и «Time» звучали превосходно; «Underground», «16 Shells From A 30.6» и «Gun Street Girl» — вполне заурядно. Из «Way down in the Hole» получилась заводящая прихожан проповедь, a «Rain Dogs» к концу завертелась в безумной гонке. В альбом были включены всего две новые песни: скованная студийная запись довольно тяжеловесной кантри-баллады «Falling Down» и «Strange Weather» — смесь Курфюрстендам[202] и Клонакилти [203].

У «Strange Weather», написанной Уэйтсом и его женой Кэтлин, — своя интересная история. Марианна Фэйтфул, как и Уэйтс, записывалась на «Island», и «Strange Weather» стала титульной песней выпущенного в 1987 году ее альбома-возвращения. Первоначальная его концепция была вполне интригующей: Уэйтс предложил выстроить альбом полностью вокруг темы Сторивилля, для которой уже изрядно поврежденный к 80-м годам голос Фэйтфул подходил просто идеально. Сторивилль — район Нового Орлеана, традиционно считающийся родиной джаза. В годы Первой мировой войны городские власти закрыли его многочисленные бордели и бары: считалось, что они оказывают разлагающее влияние на находящихся в увольнительной солдат.

В своей автобиографии Марианна вспоминает о «телефонной дружбе», которая сложилась у нее с Уэйтсом, и об альбоме в целом: «Придуманная Томом концепция сильно отличалась от моей. Он хотел выстроить весь альбом вокруг одной темы: «месть шлюхи». По его представлению, я, нарядившись в чулки-сетку с поясом, должна была горланить непристойные песни… Как бы по душе мне ни был этот имидж секс-бомбы, я плохо представляла себя в виде нераскаявшейся шлюхи, орущей во все горло бордельный блюз. Проект подобного рода потребовал бы многих недель подготовки — прослушивания старых пластинок и записей, и делать его было бы хорошо с человеком, у которого есть время. Том же был занят своей жизнью: женился, рожал детей, выпускал альбомы. Все, что вышло из нашего разговора, — заглавная песня «Strange Weather», которую Том написал вместе со своей женой Кэтлин».

Несмотря на свое бесспорное очарование, «Big Time», к сожалению, не способствовал продвижению карьеры Тома Уэйтса в той мере, на которую рассчитывал и сам артист, и его поклонники. Фильм, безусловно, подтвердил его репутацию как одного из самых оригинальных и самобытных талантов последнего времени, но это была уже проповедь перед правоверными, число которых ни альбом, ни фильм увеличить так и не смогли.

«Как это нередко бывает с фильмами, подобными этому, охват и воздействие его остаются ограниченными: уэйтсовский сиплый вокал вряд ли способен привлечь к себе кого-то, кроме его преданных поклонников», — фыркал критик Дидье Дойч в рецензии в журнале «Video Hound's Soundtracks».

Как бы оправдываясь, Уэйтс утверждал, что «Big Time» был снят за сутки и что общий бюджет его составлял 100 долларов. Быть может, если бы авторы фильма могли позволить себе гладиаторские бои и подводные съемки, число зрителей заметно увеличилось бы. А если бы в окончательный вариант вошли бы и сцены Уэйтса с Фэй Дэнауэй, то и фильм получился бы совсем другим — так, по крайней мере, Уэйтс говорил об этом в свое оправдание.

Существовала у Уэйтса и своя, отличная от всех других, точка зрения на фильм: ««Big Time» — кино приключенческое, своего рода экшн. Один парень в Чикаго сказал мне, что преподаватели музыки будут в шоке; еще кто-то сказал, что фильм выглядит так, будто снимали его в желудке у больного зверя».

Лейбл «Island» оплатил промо-видео и отправил Уэйтса в турне — продавать себя самостоятельно. Результат получился предсказуемо неровный — артиста возили, чтобы он рассуждал на такие разнообразные темы, как часы, конфетти и где именно стригутся сами парикмахеры. Уэйну, водителю, от пассажира изрядно доставалось: на руках у Уэйтса вечно сидел подозрительного вида пудель Марио, а сам он отвечал на вопросы невидимого собеседника: «Описать себя пятью словами?» — «Нет левого поворота!» «Любимая страна?» — «Сент-Луис!» «Планы на будущее?» — «Я живу ради приключений и для того, чтобы слышать стенания женщин».

«Big Time» стал четвертым альбомом Уэйтса на «Island», и в ознаменование отмечавшегося в 1988 году серебряного юбилея фирмы музыкант отправил Крису Блэкуэллу звуковое письмо, в котором выразил свою благодарность и восторг по поводу того, что Блэкуэлл наконец-то вылез из борцовского костюма карлика и занялся шоу-бизнесом!

Оглядываясь назад, Уэйтс, конечно же, сознавал присущие «Big Time» недостатки: «Трудно ухватить и сохранить то, что происходит в конкретный момент. А как только работа закончена, хочется вернуться и что-то переделать. Видишь, как трусы из-под брюк торчат».

Мнения по поводу «Big Time» разделились. Безусловно, были у него и свои поклонники: «Time Out» с восторгом назвал фильм «величественным», a «Melody Maker» сравнил его просмотр с чтением романа Нельсона Олгрена[204], в котором каждая вторая страница вырвана. Не очень приятное чувство. У альбома поклонников было еще меньше: «Альбом «Big Time», конечно, — всего лишь полдела, половина общей картины. Он к тому еще и вполовину интересен по сравнению с предыдущими уэйтсовскими кошмарами», — писал «Melody Maker». A «NME» и вовсе назвал его «малообоснованным экспериментом, ничего не добавляющим к фильму и мало что говорящим, как отдельная звуковая дорожка. Лучше один раз увидеть…»

Как и «Nighthawks at the Diner», вышедший десятилетием раньше его предшественник, «Big Time» не сумел передать очарование уэйтсовских концертов. От просмотра «Big Time» только вновь возвращалось сожаление в связи с тем, что гораздо более интересные «Дикие годы Фрэнка» так и остались неэкранизированными.

Следующий этап своей блестящей карьеры Том Уэйтс проводил не столько в студиях, на концертной сцене или съемочной площадке, сколько в до недавнего времени весьма чуждых для него местах — залах суда. Закончив работу над «Big Time», Уэйтс решил померяться силами с крупнейшими в мире корпорациями.