— Неужели и ты, Кристиан, мечтаешь о семейной жизни? — воскликнул Рэтт Баттлер. — Неужели Сандре все-таки удалось уговорить тебя?

Сандра улыбалась, глядя на Рэтта Баттлера. Только сейчас она поняла, что Рэтт хоть и старше годами Кристиана, но все равно остается юношей, для которого еще не понятен смысл жизни. А Кристиан за эти дни совсем по-иному стал смотреть на мир.

— Да, мы уже поженились, — абсолютно серьезно сказал Кристиан Мортимер, — так что можешь теперь называть Сандру миссис Мортимер.

Рэтт улыбнулся.

— Ну что ж, мне остается только поздравить вас, хотя, собственно говоря, я пришел по другому поводу. По-моему, Кристиан, тебе следует всерьез заняться своим здоровьем.

— Я это знаю и без тебя, Рэтт, спасибо за беспокойство.

— Нет, Кристиан, я говорил с доктором Дугласом и понял, дела твои не так уж и плохи. Несколько месяцев спокойной жизни — и ты придешь в корму. Твои старые раны зарубцуются, и ты вновь сможешь вернуться к прежнему образу жизни.

— Боже, как я устал всем объяснять, — вздохнул Кристиан, — что мне не нужна другая жизнь, что я хочу оставаться самим собой. Рэтт, согласись, что если бы ты сегодня узнал, что у тебя страшная болезнь, ты бы ведь не стал пинтами глотать лекарства, а бросился бы в разгул. Так что я еще веду себя очень осмотрительно и спасибо за это Сандре.

— Рэтт, в самом деле, — сказала Сандра, подходя к Баттлеру, — ты очень хороший человек, спасибо тебе за заботу, но Кристиану ты ничем не сможешь помочь. Он сам должен решать за себя.

— Но хоть ты, Сандра, можешь повлиять на него, заставить слушаться врача. Если ему не нравится доктор Дуглас, пусть выслушает кого-нибудь другого, кому он доверяет.

— По мне все врачи одинаковы, — возразил Кристиан, — и пусть доктор Дуглас говорит, что хочет, я сам знаю, что требуется моему телу.

Ночь наполняла комнату влажным запахом травы, лунный свет серебрил доски пола и ненужным казался огонек свечи, стоявшей на полу в медном тазике, наполненном водой. Ведь Сандра очень боялась пожаров и как ни смеялся над ней Кристиан, никак не соглашалась оставить свечу, не обезопасив себя от огня подобным образом.

Рэтт Баттлер смотрел на то, как Кристиан, морщась от боли, попытался дотянуться до колоды карт. Услужливая Сандра тут же подала ему колоду, и мистер Мортимер принялся ее тасовать. Он даже не глядел на свои руки, карты змеились, растягиваясь в воздухе замысловатой линией. Был слышен легкий треск соприкасающихся глянцевых листов картона.

— В картах заключен весь мир, — сказал Кристиан Мортимер, раскладывая их картинками вверх. — Тут есть короли, дамы, есть президенты — тузы, есть полицейские — валеты. Так вот, Рэтт, я не хотел бы быть младше короля. Я это говорю не для того, чтобы обидеть полковника или Жака, но я во всем хочу быть первым. Я не против того, чтобы покончить с бандитами, но делать это нужно по-другому.

— Может, ты и прав, Кристиан, но и я начинаю склоняться к тому, что стоит надеть на время значок полицейского… С бандитами нужно бороться от имени закона, иначе одно беззаконие будет порождать другое.

— Нет, Рэтт, — возразил Кристиан, — игра должна быть честной. Можно хитрить, можно делать ложные ходы, но у твоего противника тоже должен быть шанс на выигрыш.

— Бандиты — не противники, — возразил Рэтт, — это дикие звери, которых нужно безжалостно уничтожать.

— Ого! — удивился Кристиан. — Неужели, Рэтт, ты забыл… Скорее всего, и в твоей жизни было много противозаконного.

— Теперь-то я уже другой, — возразил Рэтт Баттлер, — теперь я понимаю, что было плохого и хорошего в моей жизни.

— Погоди, ты проживешь еще лет десять и, может быть, разочаруешься в сегодняшних днях, поймешь, что прожил их неправильно. Лучше всего, Рэтт, не вспоминать о прошлом, а жить так, как подсказывает тебе совесть. Тебе очень хочется нацепить на лацкан сверкающую звезду — тогда цепляй.

— Мне хочется, — вздохнул Рэтт, — чтобы люди не боялись бандитов.

Сандра спохватилась. Она взяла небольшой стаканчик, наполнила его виски и подала Рэтту Баттлеру. Тот не спеша пил и чувствовал, как напиток горячими волнами расходится по его телу. Ему казалось, что виски в бутылке Кристиана Мортимера какое-то особенное, что это волшебный напиток, дающий силы хозяину, приносящий ему удачу. Ведь никогда Кристиан, сидя за карточным столом, никого не угощал, кроме Сандры, из своей бутылки, точно так же, как пил он всегда из своей серебряной чашечки.

И Кристиан, поняв, о чем думает Рэтт Баттлер, сказал:

— В самом деле, Рэтт, я слишком суеверный человек. Я не хочу менять своих привычек, ведь значок полицейского — это новая вещь, которую я буду обязан носить на своей груди все время. А неизвестно, понравится ли она моей удаче. Я знаю, что удача обожает мою серебряную чашечку, мой револьвер, обожает мои усы, которые я ни за что не сбрею. Иногда мне кажется, что удача — это Сандра, внезапно появившаяся в моей жизни. Я ее так себе и представлял — прекрасной женщиной, стоящей у меня за спиной. Ты не поверишь, Рэтт, временами я боялся оглянуться и не увидеть ее. Когда я играю, я чувствую как кто-то стоит у меня сзади. Вот и сейчас, карты в моих руках и посмотри, Рэтт, ты никого не видишь? Никто не прячется за спинкой кровати?

Сандра с удивлением смотрела на Кристиана, так серьезно говорил тот. Ко Кристиан удивил ее еще больше.

— Рэтт, если ты увидишь там смерть с косой, ты тоже скажи мне, быть может, я предложу ей сыграть партию в покер и выиграю несколько лишних лет жизни.

— Тебе не стоит пить, — сказал Рэтт.

— Пожалуйста, не учи меня жить, я сам знаю, что мне нужно, и я, кстати, Рэтт, никогда не мешал тебе по ночам. К тому же я живу не один. Я думаю, время на разговоры найдется и завтра.

— Извини его, Рэтт, — сказала Сандра.

— Да нет, я думаю, Кристиан прав, — вздохнул Баттлер, направляясь к двери, — я и в самом деле пришел не вовремя.

Женщина виновато улыбнулась, закрывая за Рэттом Баттлером дверь.

— Он очень хороший человек, — сказал Кристиан Мортимер, вращая на пальце серебряную чашечку, — таки люди редкость. А ты как думаешь, Сандра?

— Я чувствую, Рэтт очень благородный человек, — ответила женщина.

— Он благороднее меня, — Кристиан обнял Сандру за талию, пытаясь расстегнуть пуговицу на ее пеньюаре.

— Вы хоть очень и похожи, но в то же время абсолютно разные. Ты, Кристиан, живешь сегодняшним днем, а Рэтт — это видно по нему — всегда думает о будущем. Он никогда не доволен достигнутым…

— В этом-то его беда, — вздохнул Кристиан, — ведь будущее никогда не наступает.

Женщина опустилась на колени перед кроватью и с мольбой посмотрела в глаза Кристиану.

— Обещай мне, что ты будешь жить.

— Все, что в моих силах, я сделаю, Сандра, но быть вдовой тоже неплохо.

— Не говори так, Кристиан.

— Но ты же мой друг, Сандра, и я не хочу тебя обманывать. Я мог бы пообещать тебе что угодно, но обещаю только то, что в моих силах. Я обещаю любить тебя пока жив.

— Это я и хотела от тебя услышать.

Женщина сбросила пеньюар и легла рядом с Кристианом Мортимером. Тот смотрел в потолок.

Сандра задула свечу, огонек погас.

— Не нужно ничего, — попросила она, — ты только лежи рядом со мной, к я буду слушать твое дыхание.

Кристиан Мортимер пытался дышать как можно более ровно, но все равно Сандра слышала легкий хрип, вырывающийся из его груди. Она была неподвижна, лишь только изредка проводила кончиками пальцев по горячим ладоням Кристиана Мортимера. И мужчина и женщина смотрели на потолок, туда, где танцевал лунный блик, отраженный тазиком с водой.

Ночь навевала мысли о покое. В городе было тихо, но тишина иногда бывает обманчивой.

И Кристиан и Сандра понимали, что, возможно, это последняя спокойная ночь в Клостер-Тауне.

Ранним утром, лишь только поднялось солнце, полковник Брандергас разбудил Рэтта Баттлера. Тот не сразу понял, чего от него хочет старший друг.