Литмир - Электронная Библиотека
A
A

И он похлопал её по плечу, словно обещая не оставить один на один с неизбежным страданием.

Через пару месяцев ранним субботним утром её разбудил телефонный звонок.

— Дочь! У меня родилась ещё одна дочь! Принцесса номер два! — громыхал в трубке счастливый голос Николы. — Хочешь увидеть? Я заеду за тобой.

Она быстро оделась и вышла на улицу — ей срочно нужен был подарок для принцессы! Среди магазинов, закрытых в столь ранний час, выгружала из маленького фургончика свежий товар зеленщица. И хотя лавчонка начинала торговать с девяти, женщина с готовностью прервала свою работу, чтобы продать неожиданной покупательнице четыре крупных персика. А, услыхав слово "подарок", надела на каждый персик пухлую пластмассовую сеточку, уложила фрукты в коробку, повязала пышный бант — достойная упаковка для подарка имелась даже в овощном ларьке.

Никола вошёл злой, волоча за руку растрёпанную, зарёванную Элизабет. Платье на ней было надето задом наперёд.

— Замучила она меня! Всё я делаю не так! Не так, как мама, одеваю её, не так кормлю! Даже одеялом укрываю не так!

Она умыла девочку, переодела, накормила кашей. В машине Элизабет забралась к ней на колени и уснула, обвив ручонками. В трёх шагах от частной клиники, где рожала Вероника, нашёлся цветочный магазин. Должно быть, недостатка в клиентах у него не было. Никола купил большой букет, вручил дочке.

— Пусть привыкает дарить маме цветы…

Сама клиника оказалась крошечным двухэтажным домиком. Они вошли в незапертую дверь, переобулись в клеёнчатые тапочки, толпившиеся в безлюдной прихожей, поднялись на второй этаж, прошли по узкому коридорчику… И никто не встретил их, не остановил. Только юная, беленькая от чепчика до туфелек сестричка поклонилась, улыбнулась и посторонилась, уступая им дорогу. Толпа посетителей с букетами в родильном доме — такое невозможно представить себе в России! А здесь стерильность, кажется, никого не волновала. Но малышей от инфекций родственников и цветов всё-таки защищали — они располагались в застеклённой детской, куда не входил никто, кроме медиков и мам. Посетители могли любоваться новорожденными только через стекло, устроившись на диване в холле, пока мамы их кормили.

Ребятишкам кроме памперса полагалась ещё казённая рубашка с коротким рукавом — такая в родильном доме была униформа. Сморщенные красные ручки и ножки дёргались на воле, пугая непривычной для русского глаза обнажённостью.

— Закаливают, — пожал плечами Никола. — У японцев так принято.

Покормив дочку, Вероника уложила её на стол, служивший младенцам общей кроватью. Их было всего семеро, на большее здесь не рассчитывали.

— Потому Вероника и выбрала частную клинику — тут меньше пациенток и больше внимания к ним, — рассказывал Никола. — Со своим врачом она познакомилась несколько месяцев назад, он наблюдал за ней, а потом принимал роды. И ещё месяц станет осматривать её и дочку. Быть пациентом в частной клинике лучше, хотя и дороже — за неделю, которую Вероника проведёт здесь, мы уплатим четыре тысячи долларов, три четверти этой суммы — за роды. Конечно, это дорого, — сокрушался Никола. И улыбался. — Но ведь плачу не я! — Медицинская страховка, положенная по контракту, покрывала и роды. Не всякая страховка включала такое событие, но у Николы, сотрудника специальной лаборатории, был хороший контракт.

Из родильного отделения рядом с детской вышла медсестра с новорожденным на руках. Улыбаясь шире обычного, она склонилась к мальчику лет пяти, что возился с игрушками на ковре, показала братца. Молодой отец и пожилая женщина, оторвавшись от телевизора, терпеливо ожидали своей очереди, чтобы познакомиться с новым членом семьи.

— Мне тоже первой показали вчера сестру! — щебетала Элизабет.

— Мы с ней сидели тут весь вечер, — кивнул Никола. — Пока Вероника рожала, смотрели мультфильмы по телевизору, только поесть выходили. Тут ресторанчик неподалёку.

Из детской вышла бледная, счастливая Вероника.

— Какая ты красавица! — поцеловал жену Никола. — Ну кто поверит, что только вчера родила?

В палате, совершенно такой же, как в новых московских больницах, из четырёх кроватей были заняты только две.

— Хорошо, что мы решили не платить за двухместную, — рассудительно сказал Никола. И рассмеялся. — Я экономлю японские деньги!

Вероника пошла проводить гостей. В открытую дверь была видна большая комната с татами на полу, с полками вдоль стен. На полках тесным строем сидели куклы.

— Здесь нас учат ухаживать за детьми, — объяснила Вероника. — И рожать.

Эту часть работы брали на себя стоявшие между куклами телевизоры, магнитофоны, видео — целые горы аппаратуры, как везде, где чему-нибудь учат японцев. На стене висел экран, по комнате ходила взад-вперёд молодая женщина с большим животом. Не обращая внимания на глазевших, женщина вдруг опустилась коленями на татами, стиснула побелевшими пальцами стул…

— Схватки, — сочувственно произнесла Вероника. — Я тоже тут вчера гуляла. — И вдруг сказала с возмущением: — Когда я пришла в клинику, меня хотели заставить подписать бумагу, что во время родов я не буду кричать. Обязательство такое. Конечно, я отказалась! И кричала, как хотела. А японки подписывают. И молчат.

В родильном доме стояла мёртвая тишина. Крытая галерея с кафельным полом уходила от задних дверей клиники к новому большому дому, под боком у которого притулилась клиника.

— Госпиталь, — объяснил Никола. — В случае осложнений женщину могут отвезти в операционную, а не будь этого, никто бы сюда, наверное, и не пошел.

Через неделю в воскресное утро в её дверь позвонили. Никола с малышкой, пристёгнутой на груди, предложил:

— Поехали с нами в город за покупками!

— Тебе не рано по магазинам ходить? — спросила она Веронику, усаживаясь в машину. — И семидневной дочке лучше побыть дома.

Но счастливая мама улыбнулась.

— Я соскучилась по шопингу!

В супермаркете Элизабет привычно забралась в тележку.

— Везите меня! Я люблю гулять!

Никуда, кроме магазинов, гулять её не водили.

— Вся Америка так живёт! — пожал плечами Никола. — А куда ещё идти? Вот если бы мы жили в Токио, можно было бы сходить в Диснейлэнд.

Ещё через месяц они зашли попрощаться.

— Улетаем в Саппоро, на Хоккайдо! Выиграли поездку в лотерее в книжном магазине Марузен.

Малышку везли с собой.

— А какие проблемы? — удивлялась Вероника. — Мамина грудь и памперсы всегда с ней. Что ещё нужно?

Почётный гость японского правительства (Пять строк)

Словно копоть сметает,

Криптомерий вершины треплет

Налетевшая буря.

Басё

— И почему Вы так хотите, чтобы приехал муж?

Вопрос Хидэо звучал неожиданно, странно. Почему жена хочет увидеть своего мужа после долгой разлуки? Разве это надо объяснять?

— Хорошо, я подумаю, что можно сделать.

Хидэо говорил так, словно ему предстояло совершить нечто немыслимо героическое, хотя приглашение родственников было процедурой обычной, рутинной. От Хидэо требовалось только одно — написать приглашение, пять строк. Этот разговор случился в начале апреля.

— Я напишу приглашение, это нетрудно, — сказал Хидэо через месяц. — Но сейчас я занят.

Кончался май.

— Давайте надеяться, что Ваш муж сможет приехать, — отбил Хидэо её следующий натиск, странно улыбаясь.

Ей не понравились ни его улыбка, ни эта формулировка — "давайте надеяться…" Она совсем растерялась, отказываясь осознать очевидное — Хидэо, который был в их доме в Москве и называл мужа лучшим другом, почему-то его приезда в Японию не хотел.

— Нет, нет, что Вы! — смутился Хидэо. — Я вовсе не против визита Вашего мужа! Мы же друзья!

Но даже если бы мужа не связывали с сэнсэем никакие экстра отношения вроде дружбы, он обязан был написать приглашение для члена семьи иностранного сотрудника — таковы правила.

89
{"b":"252966","o":1}