Попавшийся под горячую руку Гриша выслушал её рассказ рассеянно.
— Два месяца не можете отправить статью? Подумаешь! Мои работы по полгода у сэнсэя валяются, а я не возражаю. Гуляю, отдыхаю… — Гриша с удовольствием лизнул мороженое. — А Вы никак в здешнюю жизнь не впишетесь, никак не поймёте, работать — здесь не главное. Главное — не ссориться. А Вы всё ссоритесь. Зачем Вам это надо?
Через неделю после возвращения из командировки Хидэо отдал ей рукопись, в которой были исправлены три слова, и приказал перепечатать.
— Как быстро Вы всё делаете! — похвалил он её, принимая через час исправленный вариант. — Пометив его номером четыре, Хидэо гордо сообщил: — Я не ленюсь перерабатывать свои статьи помногу раз!
Ему явно нравился номер. Ей — нет. Потому что процесс исправления трёх слов в течение месяца никак нельзя было назвать словом "перерабатывать"!
Через две недели она решительно постучала в кабинет Хидэо.
— Так мы не успеем закончить ни одной статьи!
— Не беда, после Вашего отъезда я Вам напишу! — благодушно улыбнулся он.
— Но то, что мы с Вами делаем, не произведения Шекспира! Материал устареет!
— Почему Вы всегда так спешите? Я должен всё обдумать, не торопясь, и тщательно проверить! — оборонялся сэнсэй.
Но она напирала безжалостно:
— Прочтите сейчас, и пошлём статью в журнал, наконец!
Хидэо посмотрел на неё затравленно.
— Вот так сразу и послать?
— Сразу? Да она лежит у Вас третий месяц!
На лбу Хидэо выступила испарина, в глазах засветился страх. Перед чем? Почему здесь никто не хотел сделать что-то сразу и до конца — поставить студенту оценку, отправить работу? Почему все боялись глаголов совершенного вида, совершённого действия?
— А вдруг там ошибка? — в ужасе залепетал Хидэо. — Стоит один раз ошибиться… Единственная ошибка может нанести непоправимый вред репутации!
И Хидэо зажмурился, чтобы не видеть того ужаса, который ожидает человека с испорченной репутацией. Так вот что запирало работу в долгий ящик — панический страх ошибки! Японский обычай — ошибок не забывать. И не прощать. Считать ошибки несмываемым пятном на репутации, пачкающим её надолго. Навсегда. Возможность ошибки страшила сэнсэя больше, чем отсутствие работы! Решительные действия пугали больше, чем бездействие! И потому он всеми силами пытался отложить последний шаг. А легкомысленная иностранка, ничего этого не понимая, подталкивала его к пропасти. Хидэо заметался в поисках выхода и, наконец, нашёл его.
— Завтра! Я верну Вам работу завтра.
И вздохнул облегчённо, когда она встала. И плотно закрыл за нею дверь.
Утром Хидэо вернул ей рукопись.
— Это английское слово я никогда не использую, лучше замените его другим. Перепечатайте статью!
Хидэо хотел продолжить прежнюю игру! Но новое слово было ничем не лучше старого.
— Я устала перепечатывать! У меня разболелась голова! — малодушно взмолилась она. И тут же была наказана за слабость — сэнсэй перехватил инициативу, отрезал жёстко:
— Не ленитесь! Вы выглядите очень здоровой! Здоровее меня! — И, заметив, что она закипает, сказал мягче: — Среди авторов работы есть и моё имя, поэтому работа должна быть сделана наилучшим образом! Я хочу внести свой вклад.
Свой вклад он понимал специфически — капризы, проволочки…
— Я ничего перепечатывать не буду! — взвилась она. — Не буду зря тратить время.
— Как это — не буду? — Опешил Хидэо. Лицо его покрылось капельками пота, очки сползли на кончик носа. — Вы всё время возражаете! Почему Вы всё время возражаете? Я не понимаю… — испуганно бормотал он.
Наверное, он и вправду не понимал её странной реакции. Её необычных мыслей. Его подчинённые, если он что-то говорил, всегда отвечали "хай!" и исполняли. А тут вдруг — не буду! Сэнсэй никогда такого не встречал! Он привык лепить из пластилина, а она оказалась каменной. Он чуть не плакал.
— Я трачу на Вас столько времени! Я всё делаю для Вас…
Он и вправду делал всё, что обязан делать хороший сэнсэй — дал ей тему, теперь работу проверял, исправлял ошибки… Он честно исполнял свои обязанности и ожидал, что она исполнит свои — подчиняться. А она постоянно выламывалась из той роли, которая ей была предписана! Хидэо смотрел умоляюще:
— Ваше пребывание в Японии должно пройти плавно!
Он очень любил это словечко "плавно". Но она не слушала его. Выходя из кабинета, она даже попыталась хлопнуть дверью. Правда, у неё это не получилось — в Японии на каждой двери стоял тормоз. Япония не любила резких движений.
Бросив работу, она шла домой, сердито думая, а не слишком ли Хидэо увлёкся ролью заботливого хозяина, а она — ролью вежливой гостьи? Не заигрались ли они? И не пора ли ей, не особенно вникая в японскую специфику, положить конец этой игре и вернуться на своё законное место, место русского профессора? Даже если для этого придётся уехать из Японии, прервать контракт. На следующее утро, отправляясь в университет, она приготовила гневную речь. Но Хидэо улыбнулся виновато, покорно остановил свой бег, только попросил:
— Говорите, пожалуйста, потише! Я очень устаю от Вас! Вчера Намико сразу догадалась, что я беседовал с Вами, я пришёл домой почти больной.
Хидэо и правда выглядел измученным. Он согласился прочесть статью сейчас же. Войдя в его кабинет, она увидела Чена.
— Я пригласил его, чтобы принять участие в обсуждении нашей работы, — объяснил Хидэо.
— Но доктор Чен не специалист в нашей области, чем он может помочь? — удивилась она, но развивать эту тему не стала, сообразила — Хидэо пригласил посредника. Анна говорила — все острые дела японцы исстари предпочитают решать через посредника.
— Давайте помолимся, — смиренно сказал Хидэо, — чтобы Бог помог нам провести обсуждение мирно!
Значит, окончательно она измучила бедного сэнсэя, раз в посредники он призывал не только Чена, но и Бога. Они договорились так — она перепечатает статью в последний раз, а Хидэо немедленно отправит её в редакцию. Доктор Чен не проронил ни слова — он был идеальный посредник. И Бог тоже помог.
Вечером они с Анной сидели в маленьком ресторанчике.
— Посредник возникает потому, — говорила Анна, — что японцы бурных стычек не выносят. Хрупкие они, нежные. А мощные поля такой энергичной особы, как ты, да ещё обуреваемой сильными эмоциями, вообще испепеляют чувствительную японскую душу, — смеялась Анна. И вздыхала. — Это все признают, Япония — рай для туризма, а для сотрудничества, для бизнеса — ад.
— Нет, ад, пожалуй, это слишком, — не соглашалась она, — просто Япония — нечто специфическое. С чем можно справиться в конце концов.
Глава VII. Острова
Весь век мой в пути!
Словно вскапываю маленькое поле,
Взад-вперед брожу.
Басё
Маленькая страна, маленькие люди…
Ты не думай с презрением:
"Какие мелкие семена!"
Это же красный перец.
Басё
Если сосед построит амбар, я рассержусь.
За излишней скромностью скрывается гордость.
Ячмень у соседа вкуснее, чем рис дома.
Японские пословицы
— Я отметил наиболее интересные работы в журнале закладками. Я делаю это для студентов, но и Вы почитайте, — Хидэо указал на густую бумажную бахрому, торчащую среди страниц. На её статье закладки не было. — Это очень престижный журнал! Разве в нём напечатана Ваша работа? Я не заметил.
Не заметить было трудно, её большая статья открывала выпуск.
— Ах, да, но это не относится к моей теме.
Опять невпопад — на полях её текста ярко краснели жирные точки, поставленные рукой Хидэо там, где она цитировала его.
