Возле дома за её спиной квакнул гудок. Из чёрного Ниссана выглянул улыбающийся Кумэда, предложил подвезти до университета. Она согласилась — в машине работал кондиционер. Машина пробралась по тесным улицам, выскочила на мост. Над рекой в синем летнем небе кружили ястребы. И это в центре города, большого, миллионного. Внизу перекатывала гальку мелкая вода.

— У нас самая чистая река в Японии! — сказал Кумэда. — И вода в нашем городе — самая вкусная. Я никогда не покупаю воду в бутылках, потому что водопроводная лучше.

Вода действительно была прекрасная. Накипи не оставляла — белая эмаль внутри чайника месяц за месяцем оставалась как новая. И воротнички по вечерам были почти так же белы, как утром. Город дышал чистым воздухом без пыли. За перекатом, на спокойной глубокой излучине замелькали фигурки рыбаков. Зайдя в воду в высоких сапогах, они стояли, неподвижно держа удилища.

— И рыба здесь есть! — заверил Кумэда. — Видно, и в Японии присутствие рыбаков само по себе наличия рыбы не предполагало. Кумэда знал кое-что о рыбе, стало быть… — Нет, я не рыбак! — Кумэда смутился. — Сэнсэю, знаете ли, вечно некогда.

Конечно, прибытие в университет на машине чужого сэнсэя могло вызвать вопросы своего. Но теперь, когда её представили Кумэде официально, известив весь факультет, что он — сосед, а она — бабушка, теперь большого риска не было. Она вышла из машины спокойно. А вот на лестнице почувствовала себя неважно — подъём, обычно лёгкий, в жару стал испытанием. А пользоваться лифтом Хидэо ей строго запретил. На случай землетрясения. В кабинете она умылась, порадовалась своему отражению в зеркале — свежему, как после бани. Но сидеть в этой бане ей предстояло целый месяц! Раскисшие мозги шевелились вяло, подчиняясь русскому рефлексу: жара — это отпуск. Часам к одиннадцати в раскалённом бетонном доме невозможно стало дышать. Спасения можно было поискать в лесу, благо от корпуса до первых сосен — десять шагов.

Университетский городок на окраине обычно вызывал ворчание сэнсэев: неудобно, далеко от центра, от администрации… Но летом, когда центр утопал в смоге, а инженерный факультет в зелени, ворчание стихало. От леса, намокшего за сезон дождей, тянуло распаренным веником. Среди родной пижмы ползали странные прозрачные паучки, видные только точкой тельца, да коленками. Густые травяные заросли, набухшие влагой, зашевелились, выпуская на тропинку большого глухаря. Он глянул равнодушно на женщину и спокойно зашагал по своим делам. Она замерла, любуясь птицей, и не заметила, как к её ногам подобралась змея.

— Ну какие в университете змеи? — рассмеялся Хидэо. Конечно, на асфальте автостоянки змей не водилось. А в лесу Хидэо ни разу не бывал. — Мне некогда гулять! — отмахнулся он возмущённо.

И убежал. Сэнсэи и летом сидели на собраниях, длинных и частых, как зимой. В залах заседаний не было не то, что кондиционеров, даже вентиляторов. А местный этикет предписывал сэнсэям являться в костюмах с галстуками. В любую погоду.

В полдень спасаться от жары следовало в столовой. Там работал кондиционер. Пообедать можно было и в саду, на бетонном острове среди озерца, в тени бетонной беседки. Она перебралась на остров по японскому горбатому мостику, расположилась за свободным столиком… Прямо у её ног вытекал из трубы поток, гоняя по потолку беседки солнечные зайчики. Голубое кафельное дно озерца поблескивало брошенными кем-то монетками, шары стриженых кустов роняли в воду белые и жёлтые цветы, ленивый ветерок приносил запахи политого газона… Обычный обед в обычном японском университете. Летний обед.

В столовой в больших бачках хранился запас бесплатного коричневого китайского чая — горячего, холодного… Чай, кондиционер, беседка в саду — на борьбу с жарой был брошен мощный арсенал. Автоматы, торгующие питьём и мороженым, гудели от напряжения. Маленький фургончик безостановочно сновал по университетскому городку, чтобы зарядить новые обоймы банок кока-колы. Студенты предпочитали западное питьё и отрывались от него только ради другого неяпонского лакомства — сливочного мороженого. В тени пальм, на скамейках, на больших камнях и просто на газоне спали студенты. Ей очень хотелось последовать их примеру, но сэнсэю спать в парке не положено! Бедные сэнсэи! Японское лето не для них!

Зато можно побродить по магазину, прохладному от мощных кондиционеров. Она купила рисовое печенье, покрытое мисо, завёрнутое в нори. Солёненькое, кисленькое — спасение в жару. На раскалённом теннисном корте было пусто. Рядом с инженерным корпусом был отличный теннисный корт со специальным покрытием. Дверь сетчатой ограды запиралась, но получить ключ в секретариате факультета мог любой сотрудник или студент. И она тоже. Ракетки, не очень модные, но почти новые, нашлись на тротуаре в день сбора крупного мусора, мячики в изобилии валялись в окружающих корт кустах, студенты ленились ходить за столь пустяшной вещью ценою в пару сотен йен. Дорогая игра в теннис доставалась ей бесплатно. Она часто заходила вечером на корт, доставала из стеклянного шкафчика при входе тетрадь и записывала две фамилии — свою и Наташину — на следующее утро. Запись позволяла играть целый час. Но Наташа не часто могла вырваться из дома.

— Давайте поиграем в теннис утром перед работой, — предложила она Хидэо.

Он смутился.

— Я не умею играть! — Но её настойчивость — я тоже играю неважно! — выжала из него правду: — Сэнсэю не положено прыгать с ракеткой. Корт для студентов! Но Вам, иностранному сэнсэю, игра не возбраняется.

К четырём часам термометр в её кабинете дополз до тридцати. Она прекратила бесплодные попытки поработать, достала из шкафа купальник и полотенце — с приходом лета в её кабинете появились и такие вещи. По коридору бежал профессор Такасими. Он отправлялся на собрание.

— Вы плаваете в факультетском бассейне? — спросила она.

Такасими смутился.

— Сэнсэи не плавают, а я… Я не умею плавать. — И удивился: — На факультете есть бассейн?

Как пахнет зреющий рис!

Я шёл через поле, и вдруг -

Направо залив Арисо.

Басё

Кто плавать может, тот и утонуть может.

Японская пословица

Она долго не могла найти, где бы искупаться, хотя воды в городе было хоть отбавляй — море, река.

— В реке у нас не купаются, — огорошил её Шимада. — Там воду никто не контролирует, на берегу нет объявлений о том, что купаться разрешено.

Но русские лезут в воду даже под табличкой "Купаться запрещено!" — в выходной она отправилась к реке. Она выбрала тихую, глубокую заводь на окраине города, прошла к воде между кабачками цукини, длинной редькой дайкон, перцем, баклажанами — жители маленьких домиков держали на прибрежной луговине огороды — неогороженные, неохраняемые. Чистая река с песчаным берегом — идеальное место для купания. Но вокруг не было ни души. Только мальчики лет десяти в одинаковых кепках, с одинаковыми рюкзачками, наверное, школьный класс, чинно слушали учителя. А, выслушав, ушли. И никто не бросился к реке, никто на воду даже не взглянул. Потрясённая увиденным она разделась, зашла в тёплую прозрачную воду, поплыла. И тут же заметила, как на балконах многоэтажного дома на противоположном берегу появились люди, с любопытством взиравшие на невиданное — человека в реке. Река — неправильное место для купания в Японии. А правильное место — бассейн.

Миура объяснил ей, как доехать до городского бассейна. Сам он там не бывал, потому что дорого, плата за вход четыреста йен. Митико посоветовала отправиться в бесплатный бассейн в университетском спорткомплексе, но предупредила, что придётся долго оформлять пропуск. Митико в бассейн не ходила. Она умела, конечно, плавать, но не любила. О существовании бесплатного бассейна в ста метрах от факультета никто из японских студентов не знал. Знали китайцы, корейцы, русские… Они и показали ей дорогу. Двери раздевалок всегда были открыты. Документов при входе никто не проверял, чужие, не университетские, которым пользоваться бассейном не полагалось, не входили и так. На мужской половине всегда было многолюдно, на женской — пусто. Только изредка заходила парочка юных китаянок. И душ на женской стороне всегда был свободен, и дорожки — женское университетское неравноправие в бассейне оборачивалось на пользу дамам. Бросив беспризорно вещи в открытой раздевалке, она вошла в холодную воду — водопроводную, проточную. Солнце её подогреть не успевало. В бассейне неспешно поплёскивались арабы, молодые китайцы наматывали метр за метром, словно исполняя урок. Парочка японцев плыла грамотно, технично, выделяясь модными дорогими шапочками и плавками.