Бледный, как мел, эльф кивнул стриженой головой.

— А еще однажды ты говорил, что не сомневаешься в том, что Айден приходится тебе братом, но ты ему не брат…

Марк снова кивнул. Тонкая улыбка скользнула по бесстрастному лицу Энлиля.

— Так вот, все это не противоречит тому, что мы вычитали в одной из тетрадей, являющейся дневником медицинского эксперимента. И лучше я вам зачитаю, так будет надежнее. — Он взял тетрадь в красной кожаной обложке и стал медленно читать вслух:

«Утро седьмого дня. Я умертвил человеческих детенышей, не считая целесообразным дальнейшее поддержание жизни в бесполезном для меня генетическом материале. Одного из кадавров также пришлось усыпить — началось отторжение пересаженного материала». Дальше идут медицинские термины, мало мне понятные, — пробормотал Энлиль. — Их лучше Ейхо объяснит… Что-то о гиперфункциях, гипофункциях… Ага, вот: «…идея совместимости отдельных биологических структур головного мозга людей и эльфов давно занимала меня, и вот наконец я близок к цели, а именно к созданию идеального существа… День сорок второй. Существо демонстрирует неплохие результаты— его магические показатели резко возросли, а способность к поглощению информационного потока просто поражает. Это настоящий прорыв экспериментальной нейрохирургии. Очень жаль, что увидеть, чем закончится эксперимент, мне не суждено, придется законсервировать оборудование. Тяжело будет уничтожать с таким трудом созданный биоматериал, но выхода другого нет…» На этом текст обрывается, не хватает нескольких страниц, но вывод напрашивается сам собой…

— Не-е-ет!!! — вдруг закричал старший сын. — Нет! — повторил он и, сорвавшись с места, кинулся в глубь леса. Нике, рыжая девчонка, бросилась за ним. Энлиль все с той же невозмутимостью проводил ее взглядом и заключил:

— Я считаю, что Марк — один из чудом выживших объектов генетических экспериментов. Это объясняет его амнезию, способности «супермозга», приступы эпилепсии и некоторые мелкие странности.

Тут я не выдержал:

— Вы хотите сказать, что Элверт… то есть Марк, — поправился я, — на самом деле результат чудовищного эксперимента?! Надо быть твердо уверенным, чтобы выдвигать такую немыслимую теорию!

— Я уверен на девяносто девять процентов, — холодно глядя на меня, произнес Энлиль, — и готов отвечать за каждое свое слово. Часть в этом парне — это принц, похищенный пятьдесят лет назад. И часть — неизвестный генетический, — тут его голос все-таки дрогнул, — материал. И затеял я этот разговор только для того, чтобы вы все поняли, как важно доставить его на «сорок вторую»: черная всасывающая воронка, снящаяся ему каждую ночь, может однажды сомкнуться, и тогда… То, что он сжег энергетические линии, — просто невероятная удача.

Командор, достав из кармана носовой платок и вытерев пот со лба, буркнул:

— Дерьмо! — Мгновение он молчал, потом разразился целой очередью замысловатых ругательств. Большинство из этих ругательств, произнесенных его ровным хриплым голосом, я раньше не слышал. — Энлиль, — сказал он затем, и по лицу его было видно, что он с трудом сдерживает гнев, — ты что, не мог все это преподнести как-нибудь поделикатнее? — Выдержка изменила Ричарду, он закричал: — Да ты представляешь, что он теперь может выкинуть! И как он себя чувствует!

— Это пройдет, — спокойно ответил Энлиль. — Зато он будет стараться постоянно себя контролировать.

В конце концов, его можно считать родоначальником новой ветви на великом древе разума.

— Иногда мне кажется, что ты не живой, а только слабая тень эльфа, лишенная души и сердца, — прошептал Командор, сжимая и разжимая огромные кулаки.

— Ты не ошибаешься, босс, — без тени улыбки ответил маг. — Я труп и есть, я умер уже очень давно, просто разложение тела слегка затянулось. — Резко поднявшись, он направился в сторону, противоположную той, куда убежали Марк и Нике.

Руководитель МЕССИИ растерянно посмотрел на меня.

В тот день я познал ненависть…

К концу первой недели, когда мы достигли наконец границы республики Берн, страсти слегка улеглись. Кроме нас шестерых, включая Марка, о том разговоре никто не узнал, и странная холодность в отношениях между членами этой маленькой группы очень удивляла остальных, особенно Хруста и Сандра. Нике все время проводила с странно тихим и задумчивым Марком, демонстративно игнорируя Энлиля. Гоблин, чувствуя себя виноватым, держался отдельно от всех, общаясь только с Яковом и своей ручной лярвой. Меня же одолевали проблемы более насущные: переход по землям республики был чреват неожиданными и неприятными встречами. А принц Айден все еще не мог передвигаться самостоятельно, поэтому сойти с тракта мы по-прежнему не могли. Неприятности не заставили себя ждать…

В том, чем я занимаюсь, куча преимуществ: постоянные путешествия, встречи с новыми людьми. Да и работа на свежем воздухе очень укрепляет организм. Но иногда мне кажется, что зря мамаша в свое время не настояла на том, чтобы отправить меня послушником в кафедральный храм нашей доблестной империи. Вот такая грустная мысль посетила меня сегодня, когда наш отряд попал в засаду, устроенную регулярной бандой республики Берн во главе со своим президентом. Ветрило мужик крутой и просто так на дело не подписывается, а количество спущенных на нас «псов» говорило о его великом уважении к нашей небольшой дружеской компании. Короче, не успели мы опомниться, как оказались окружены стеной хорошо вооруженных пехотинцев, защищенных от стрел железными щитами, что сразу лишило нас главного преимущества — меткости длинноухих спутников. Это они классно придумали, ничего не скажешь. Но, несмотря на это, эльфийские парни были решительно настроены смертью доказать свою преданность королевской семье, и если бы не многомудрый Командор, искренне мной уважаемый, мое перемещение на верхний ярус уже состоялось бы. Сидел бы я на облачке, почесывал себе задницу, попивая сорокаградусную амброзию… А вокруг ангелы, и все сплошь бабы… Не жизнь, а красота! И тут всунулся он, с диким криком кинувшись к горилоподобному президенту, который восседал на покачивавшемся под ним мерине. От такой наглости все просто обалдели.

— Сашка, паразит, какими судьбами! — Ветрило рявкнул на своих подчиненных, те скоренько опустили арбалеты и пропустили нашего самоубийцу к телу вожака.

От— удивления зануда Левендел чуть не подавился собственным языком, Энлиль, успевший принять позу «кто звал смерть?», демонстративно зевнув, вытащил пилку для ногтей, а эльфы плотнее встали вокруг драгоценной телеги с Айденом внутри и Марком снаружи. Президент снял свою упитанную тушу с лошадки (облегченный вздох животного слышали все), и оба мужика обнялись, крепко, до треска в ребрах.

— Рад тебя видеть, Длинный! — Нежный голос Ветрила тембром соперничал с грохотом падающих с гор камней.

Рыжие близнецы, радостно взвизгнув, ринулись вслед за папашей:

— Дядя Алекс!

— А! — загрохотал толстяк, обхватывая обоих и прижимая к своей необъятной груди. — Рыжие щенки! А ну сознавайтесь, негодники, кто мне тогда насыпал в ботинки самовозгорающейся пыльцы! — и он шутливо попытался пальцами-сосисками схватить их за уши.

Я насторожился. Судьба и работа неоднократно сводили меня с этим человеком, и, уж поверьте мне, более скользкого типа трудно себе представить. Его полнота обманчиво скрывает стальные мышцы и хитрый жестокий ум, отнюдь не заплывший жиром. Уже одно то, что он держит в повиновении мерзавцев различных мастей, готовых идти за него в огонь и воду, говорит о его неординарности. Сейчас он был настроен миролюбиво, однако лично меня это не успокаивало. В прошлую нашу встречу он поклялся лично снять скальп с вашего покорного слуги, если «еще раз увидит мою хитрую рожу» — цитирую дословно, — и у меня были основания доверять его слову. Оставалось только надеяться, что с тех пор я изрядно изменился (к лучшему, конечно) и он не узнает в заматерелом воине худого щупленького паренька, из рукава которого при хорошей встряске выпало четыре туза, при том, что на столе до этого им был разложен пиковый покер.