— Так вот — кирпичи! — Разин кивнул на пол.

На дощатом полу валялись обломки от двух кирпичей. Степанов нагнулся и рассмотрел их.

— Ну, тогда — вроде все сходится. Но, вот только не понятно? Он сюда пришел — сразу прыг в петлю?!

— Ну, выходит так.

— Интересно! Ладно.

Внизу на улице послышалось урчание двигателя автомобилей. Желтые копья света фар пронзили темноту. На площадку перед сушилкой сначала въехал микроавтобус УАЗ, а за ним лениво подкралась белая «Нива». Степанов взглянул вниз. Разин, кашлянув — робко сказал ему:

— Вот — эксперт приехал, и наши. Ну и следователь, наверное — дежурный. Сейчас осмотр делать будут!

— Хорошо! А вот Петрович то кинолога позвал?

— Алексей Иванович, да зачем тут кинолог?! Тут, и следов то — никаких нет! И если, что по снегу — собака все равно не возьмет!

— Это плохо — пробурчал Степанов и отошел в угол.

Следователь прокуратуры и судмедэксперт поднялись по лестнице и принялись за осмотр трупа. Разин светил им большим фонариком — который принес водитель из «Нивы». Степанов стоял и курил сигарету. Он посмотрел вниз и увидел, что Сазонов нервнотопчится у автомобиля. Пожилой милиционер — словно утенок утрамбовывал снег своими валенками. Алексей понял — что михаил Петрович волнуется. Докурив сигарету он, не стал бросать окурок на пол и, посмотрев на копошившихся, у трупа людей в темноте двинулся к лестнице.

— Ну — Леша? Что думаешь? — встретил его вопросом Сазонов.

Степанов пожал плечами:

— Ты вагончик осмотрел?

— Да дался тебе это вагончик! Тут, нет — не кого! Что там то на верху?

— Что на верху?! Весит мой одноклассник. Но вот что странно Петрович — повесился он уж больно быстро!

— Что значит быстро? — не понял его Сазонов.

— Ну, вот ты, допустим — решил вздернуться, что сначала сделаешь?

— Я, слава богу — пока в петлю не хочу… — буркнул Михаил Петрович.

— Нет, все же ответь?! Что сделал бы?

— Ну, не знаю?! Ну, наверное — выпил бы для храбрости водки — забрался на табуретку и хлоп! Вот и все? А, что по — твоему, он, этот Метелкин — не так все сделал?

— Да нет. На табуретку он забрался. Правда, вместо ее — кирпичи использовал, но вот в остальном — вроде не так.

— Что не так? Веревка что ли не правильная? И ли висит — он по особенному?! Ты, что загадками то говоришь — выкладывай! — обиделся Сазонов.

— Ну не выпил он перед смертью водочки! А ведь пить то — судя по рассказам свидетеля — любил!

— Ну, может — не хотел перед Богом — пьяным представать! Кто его знает?! — мрачно пошутил Сазонов.

— Тебе шутки, а ведь может тут зацепка есть!

— Ты о чем это? — вновь не понял его Михаил Петрович.

— Да о том — он как будто торопился, на тот свет! А ведь мог и посидеть, поразмыслить! Я тебе что говорю — чует мое сердце, тут был еще кто — то!

Сазонов пожал плечами. Я вроде в вагончике посмотрел. Никаких следов. Вернее следов то куча — да кому они принадлежат? Тут, наверное и бомжи тусуются — и ребетня травку курит! Поди, сейчас разбери! Там столько хлама!

— Вот поэтому — я просил у тебя собаку!

— Да нет сейчас собаки! Нет! Ее везти черт знает сколько! К утру только доставят! А ведь собака — сам знаешь, если плохая через четыре часа след хрен возьмет, тем более — сейчас влажность, нюх запросто собьет. Снег то вокруг!

— А Мухтар твой?

— Да нет… Его, и на пенсию то справили, нюх потерял.

— Плохо это! Завтра позвоню в управление и лично у полковника для нас сюда кинолога с собакой откомандировать попрошу! Без собаки не работа это! Не работа!

— Птфу ты! Ну что ты престал с этой собакой!

— Ладно — не будем ругаться — может, конечно, я и ошибаюсь. Метелкин — просто повесился. А я тут фантазии развожу. Но все равно — надо все версии проработать. И одна из них — тут был еще один человек!

— Еще один? Да с чего ты взял? Разин и Хомутов его бы сразу заметили! Тут же пустырь!

— Понимаешь, Петрович! У меня уже был в практике такой случай! Так же приехали! Вроде — нет ни кого. Но пока осмотр делали, преступник ушел! Он за нами наблюдал, и все спланировал. Так же отсиделся в сарайчике — и ушел! А мы думали тоже самоубийство! А потом оказалась — имитация. Убил и повесил. Вот когда мы сюда и приехали — я и попросил, двигатель заглушить. Хотел — спугнуть его. Если бы он прятался. Он бы — задергался. Но вижу — в это раз ошибся. Но все равно, есть у меня предчувствие — что тут, кто — то был!

Сазонов пожал плечами и буркнул:

— Ну, сейчас осмотр закончат — судмедэксперт тебе хоть примерно скажет — похоже это на имитацию или нет. Чего сейчас то об это говорить. Давай уж дождемся!

Ждать пришлось долго. Следователь прокуратуры попросил понятых. Сазонов отправил за ними в деревню — водителя на стареньком УАЗике. Через минут сорок — он вернулся с двумя полупьяными мужиками, которых подняли прямо с коек местного вытрезвителя — обещая, за роспись в протоколе, отпустить домой, и не держать до утра.

Сазонов, ушел с ними наверх сушилки. Степанов терпеливо ждал в машине — когда группа закончит осмотр. Через минут пятнадцать — ржавая лестница, зазвенела под каблуками, и вниз спустился следователь прокуратуры. Он шел в распахнутом пальто без шапки. Его лица Алексей рассмотреть не мог. Степанов вышел из УАЗика и двинулся к нему навстречу:

— Ну, что скажите?

Следователь подошел к Степанову вплотную и остановился:

— А вы кто?

— Я подполковник Степанов из областного управления уголовного розыска. Меня вот отправили усилить работу местных сыщиков.

— А! Наслышан. Здравствуйте. Нам Волчек уже говорила, что вы приехали. Вот представился случай познакомится. — следователь кивнул на сушилку: — Правда, не очень хороший! Меня зовут Евгений Мордвинов. — он протянул Степанову руку.

Алексей пожал ладонь и вновь спросил:

— Так что скажите Евгений?

— Хм, ну что говорить. По осмотру — обычное самоубийство. Тело с характерными признаками удушения. Следов насилия вроде нет. Есть правда старые синяки — но они, судя по всему, к смерти не относятся. Так мне эксперт сказал. Хотя конечно более точно надо говорить будет уже после вскрытия и более тщательной экспертизы.

— И все?

Мордвинов посмотрел на Степанова с удивлением:

— А что вы ждали?

— Ну, хоть что — то… — растерянно добавил Алексей.

— Ну, к сожалению — нет.

Степанов тяжело вздохнул и повернулся, что бы сесть в автомобиль. Но в этот момент Мордвинов воскликнул:

— Ах да, странная записка в кармане. У этого — Метелкина. Правильно, так ведь его фамилия? — Евгений протянул Алексею бумажку.

Тот буквально вырвал ее из рук следователя. Щелкнув зажигалкой — он осветил записку. Корявым подчерком на мятом клочке бумаги были написано всего три слова: «Простите, если можете».

— Как вы думаете? Товарищ Степанов — что бы это могло значить? — спросил Мордвинов.

Алексей посмотрел ему в лицо и пожал плечами:

— Сейчас трудно. Что — либо говорить.

— Я слышал, вы хотите связать Метелкина каким то образом — с нашим рогачевским маньяком?

Алексей пожал плечами и тихо буркнул:

— Пока не знаю. Вот все карты то спутались. Мне нужно было с ним живым поговорить. А, что с мертвого толку то? Теперь можно только догадываться.

Мордвинов кивнул головой и протянул руку:

— Извините — но это мне надо забрать. Вещественное доказательство, как никак!

Алексей, отдал ему записку и, достав сигарету — закурил:

— А, что с происшествием? Какое решение?

— Хм, а что. Материалом оформлю. Состава преступления не вижу. Обычное самоубийство.

Назад в поселок — возвращались молча. За всю дорогу ни Сазонов, ни Алексей, ни Разин не вымолвили не слова. Все, были уставшими и, говорить не хотелось.

УАЗик подкатил к дому Сазонова в три ночи. Алексей дождался — когда Михаил Петрович первым зайдет во двор, помня о Мухтаре. Быть поваленным в снег — как Разин, он не хотел. В дом, прошли — стараясь не шуметь. Алексей, не зажигая света, разделся и лег на диване в большой комнате, где ему постелила жена Михаила Петровича. Он, тут же уснул — словно провалившись в бездомную яму тревожного сна.