Степанов удовлетворенно кивнул головой.

— А теперь — если он местный, надо проверить грузовики, внедорожники и Нивы на всякий случай. Я не думаю — что их несколько сотен в поселке наберется. Потом мы проверяем — когда, какая, вчера допустим из — государственных, выезжала вечером. Потом начинаем проверку личных. Вот так! Может, что и зацепим. Ну, а там — как Бог пошлет!

— Точно! Вот, ты все — таки, настоящий профи! Я честно думал, что ты так! Приехал, нас подгонять, а смотрю — правда, много пользы принесешь. Ну, или мы тебе! Поймаем мы этого гада! Гадом — сам буду! — Сазонов зло выкинул окурок в снег.

В этот момент, из — за поворота дороги, показался микроавтобус. Светло синий, УАЗик был похож — на сельскую скорую. Сазонов, посмотрев на автомобиль, тихо заметил:

— А вот и труповозка. Пусть везут.

— Михаил Петрович, а кто женщина то убитая? Так и не знаете?

— Нет пока. Но я думаю — к вечеру узнаем. Наверняка уже по поселку слухи пошли, а родственники в милицию прибежали.

— Она молодая?

— Ну, на вид двадцать пять, тридцать. Но это не точно. Тоже изнасилована. Тоже задушена. Ладно, поехали в отдел. Тут уж участковый сам разберется. — Сазонов подошел к «Волге» и открыл дверку.

Степанов покосился на Разина и окликнул его:

— Эй! Ласковый май! Поехали!

Разин, засеменил к нему на ходу, все, оборачиваясь на полянку.

В вестибюле отдела они столкнулись с высоким мужчиной. Он стоял и словно пьяный держался за стенку. Степанов удивленно посмотрел на него и остановился. Сазонов толкнул его в бок, но тут их окликнули из дежурной части.

— Эй! Михаил Петрович. Вот мужчина заявляет уход женщины! Может сразу к вам?!

Сазонов тяжело вздохнул и подошел к мужчине стоящему у стены.

— Извините, я начальник уголовного розыска. У вас родственник пропал?

Мужчина посмотрел на него покрасневшими глазами и печально кивнул головой:

— Да. Жена.

— Ну, тогда пройдемте в кабинет.

Степанов специально немного отстал от Сазонова и высокого, на несколько шагов. Он рассматривал одежду посетителя. Черная куртка и темно — синие штаны были выпачканы в известке. В кабинете мужчина без приглашения уселся на стул и тихо сказал:

— Если можно — воды налейте.

Разин налил ему теплой воды. Мужчина выпил стакан залпом. Степанов заметил, что руки у него здорово дрожат.

— Вас как звать? — спросил его Сазонов.

— Илья. Илья Сергеевич Антонов.

— Вы в Рогачево живете?

— Да. На Красногвардейской. Дом пятьдесят.

— Ну, что у вас стряслось?

— Так, это жену убили!

Сазонов переглянулся со Степановым и, прокашлявшись, продолжил:

— Как убили?! Кто?

— Так я не знаю. Вам, наверное — видней.

— Не понял вас мужчина?

— Ну, ее ведь нашли на речке — мертвой?! — мужчина посмотрел на Сазонова печальными глазами.

Его губы задрожали, но он сдержался и не заплакал.

— На речке? Хм. Странно. А кто это вам сказал?

— Так сосед мой Егор. Егор Кольцов. Он прибежал и говорит — дядя Илья, тетю Валю убили. Ее голой на речке подо льдом нашли.

Сазонов тяжело вздохнул.

— Извините. Мы действительно нашли на речке труп женщины, но пока даже не знаем — кто она?! Откуда ваш Егор мог знать, что это она?

— Товарищ начальник, я не знаю. Меня это не касается. Я пришел. Вот что бы узнать, кто, мог убить — мою Валенькуууу….

Тут мужчина не выдержал и зарыдал. Он вздрагивал, словно через его тело пропускали электричество. Степанов, кинул Разину и, тот, опять налил в стакан воды.

— Вот, выпейте. Выпейте. Успокойтесь! Может это еще не ваша Валя?!

— А кто ж это?

— Я не знаю пока. Может и Валя, а может, и нет. У вас фотография то жены есть. Вы фотографию принесли?

— Ой, да! Да! Вот! — мужчина трясущимися руками достал из внутреннего кармана помятую любительскую фотографию.

На ней было изображение молодой женщины. Скорее всего, это было фото — с какого то дня рождения. Женщина была ярко накрашенной с пышной прической на голове. Но, несмотря на макияж Степанов сразу же узнал в ней лицо той погибшей с речки. Он кивнул Сазонову. Тот, достал папиросу и закурил:

— Ну, гражданин начальник. Валя это или нет? Что вы молчите. — Тревожно спросил у него Антонов.

— Пока я не могу ничего сказать. Вам все равно самому придется опознать вашу жену. Вас надо сейчас везти в морг.

— Нет, ну на вид то — похожа?

— Илья Сергеевич, я ж сказал. Пока официально не опознаем, я не чего не могу вам говорить. Вы, лучше, ответе нам — когда вы, ее последний раз, видели?

Антонов внимательно посмотрел сначала на Сазонова. Потом на Разина и как — то растеряно сказал:

— Ну, это, так вчера…. вчера и видел.

— А если — по точней. В каком, часу?

— Ну, это утром.

— Так. Во сколько утром?

— Ну, не знаю. Часов в девять.

— Так уже лучше. А как вы расстались? Ну, где она работает? И вообще — может, назовете нам ее имя фамилию? А то я из вас все вытягиваю?!

Антонов посмотрел на Михаила Петровича и порывшись в кармане достал паспорт. Положив его на стол, он постучал по документу пальцем.

— Вот. Вот ее ксива. Гражданин начальник. Только что — то вопрос мне ваш не понравился. О том. Как мы расстались!

Степанов заметил, как резко изменилось лицо мужчины. Оно из несчастного — вдруг превратилось в наглое. Равнодушная ухмылка сковала щеки. Алексей непроизвольно взглянул на руку Антонова. На указательном пальце — синел наколотый перстень.

Сазонов взял паспорт и полистав его — ухмыльнулся:

— А, что ж вы нам тогда фотографию принесли? Ведь — вот в паспорте то она куда понятней.

Антонов покачал головой и пригладил торчащие на макушке волосы:

— Нет. Она тут на себя то не похожа. Да и там ей всего двадцать пять. Это ведь старый паспорт. А эта фотка — самая свежая. Ее в прошлом месяце сделали.

Сазонов протянул паспорт Алексею. Тот открыл страничку — где была поставлена прописка. На размытой синей печати, он прочитал адрес. — Дружбы семнадцать.

— Позвольте. Она ведь ваша жена. Но фамилия у нее Голубкова. Адрес прописки другой. Что — то не сходится?! — Степанов вопросительно посмотрел на Антонова.

Тот ухмыльнулся и, повернувшись к нему вместе со стулом, ответил:

— Так, мы так и жили. Как говорится в гражданском браке. Уже три года. Я ей — между прочим, предлагал. Она сама — тянула. Но, все равно — я ее, как жену, считаю. Да и теща, мать ее не очень то хотела, что б мы расписывались. — Антонов опустил глаза.

— Вы, Илья Сергеевич — раньше судимый как вижу?

Антонов, вздрогнул и, подняв глаза — ехидно улыбнулся. Степанов заметил, что у него металлические вставные зубы.

— А, что гражданин начальник, так заметно? Так я вроде как стараюсь не трещать с батвой и фенькой.

— Хм, нет, говорите вы здраво и вполне прилично. Но вот у вас перстень наколот. По моему — ходка в зону за грабеж. Если я еще разбираюсь в тюремной символике. — Степанов улыбнулся.

— Ну, точно! А вы не опер случай?

— Это не важно. Я просто занимаюсь этим видом искусства. Вот вижу, что вы судимы? Так ведь?!

— Ну да! Было дело — восемь лет назад. Ну, освободился. Так я — завязал. И ни — ни!

— Постой, постой — так ты не Антон ли?

Антонов растянулся в улыбке. Белый метал его зубов кляцкнул словно пассатижи.

— Точно!

— Ху, так я тебя знаю! Просто, вот — обросшего, не признал. А так — смотрю, не могу понять, где я твою рожу видел?! Ты же все в основном ко мне лысый попадал. И ходка то у тебя не одна. До этого пару раз за хулиганку садился! — прорвало Сазонова.

Он искренне обрадовался, что узнал этого человека.

«Видно у старика уже с памятью то не все в порядке года!» — подумал Степанов.

— Так точно. Я смотрю на вас Михаил Петрович. Что думаю — специально не узнаете, думаю, жалеете меня. Горе у меня все — таки!

— Да! Жалеешь! А ну говори, все как есть?! Что ты нам тут пургу то метешь?! Ну что там с твоей Валькой? Что как? Рассказывай — не тяни!