Он передал Молли серебряную губную гармошку.

– Я ее сам купил на карманные деньги.

«Гармония» – было выгравировано на верхней части инструмента.

– Ой, спасибо большое! – искренне обрадовалась Молли. – Классная! – Она дунула в гармошку, они вместе расхохотались, услышав резкий звук.

– Если поупражняешься, то выйдет лучше, – заверил ее Джерри. – У меня сперва тоже плохо получалось. – Затем он вынул из кармана еще одну губную гармошку и заиграл. – О… да-а-а, – выдохнул он, закончив.

– Блеск! – Девочка засмеялась.

– А вот это я сочинил для китов. Это для моего проекта о видах, которым грозит уничтожение.

В этот раз полилась грустная мелодия. Между аккордами мальчик издавал странные гортанные звуки, в которые вплетались высокие ноты. Это он так изображал кита, поняла Молли. Хотя звучало на самом деле довольно забавно, она не засмеялась. Джерри был абсолютно серьезен, и ей не хотелось его обидеть.

И уж конечно, девочка даже предположить не могла, что через несколько дней она станет гораздо меньше задумываться о чужих чувствах, а Джерри будет задаваться вопросом, куда же исчезла прежняя добрая Молли.

Джерри трещал без умолку: рассказывал Молли о своей жизни в Америке, пародируя самых разных людей. Девочка беспрестанно хохотала, радуясь, что поехала в аэропорт встретить малыша. Конечно, от Джерри слегка несло мышиной мочой, но все равно было очень здорово видеть его снова.

В центре Кито такси остановилось, не доехав до гостиницы. Улица перед площадью оказалась так забита, что водитель не мог пробраться ближе.

Толпа поклонников, которые съехались в город послушать вечером японскую музыкальную группу, собралась у отеля. Молли заплатила шоферу, взяла Петульку и вместе с Джерри – тот в одной руке сжимал сумку, а другой намертво вцепился в шляпу – стала проталкиваться к гостинице.

– Когда ты была в Нью-Йорке, в этом бродвейском шоу, вокруг тебя тоже собирались такие кучи народу? – спросил Джерри на ходу.

Молли не знала, стоит ли рассказывать Джерри, что она превратилась в звезду Бродвея, загипнотизировав сперва агента и продюсера, чтобы получить роль в шоу, а затем и всех остальных, включая публику. Окружающие должны были считать ее самой талантливой исполнительницей всех времен и народов. Девочка все еще краснела от стыда, когда вспоминала, как обманом стала звездой. Малыш пришел бы в ужас, узнав, какой она тогда была эгоисткой. Нет, никогда больше она не станет использовать гипноз таким образом. А потому и не стоит объяснять приятелю, что тогда произошло. Девочка рассмеялась.

– Ой, я вовсе не была такой знаменитой, как эти парни. Они просто великолепны.

– Но ты тоже стала звездой! Во всех газетах о тебе писали.

– Ты прекрасно знаешь, что не стоит верить всему, что пишут в газетах, – улыбнулась она.

Наконец ребятам удалось пробиться к лифту отеля. Возбужденный служащий попытался загородить им дорогу, но затем узнал Молли и Петульку и нажал кнопку.

– Ах, собачка, – обратился он к мопсу, поглаживая того по голове, – они там все чокнулись.

В номере Микки читал книжку. Петулька ворвалась в комнату и подпрыгнула, приветствуя его.

– Как вы долго! – воскликнул Микки, садясь на кровать и улыбаясь Джерри. – Ты, верно, Джерри. А я Микки. – Он протянул руку, но увидел на ладони гостя мышь.

– Это Титч. А я и правда Джерри. Привет.

– Джерри торопится в душ, – заявила Молли, украдкой кивая на голову малыша и зажимая нос, – потому что у Титча было долгое путешествие – и все время на голове Джерри.

– После этого мы можем посмотреть на японских ребят, – предложил Микки. – Они дали нам самые шикарные билеты на их вечерний концерт. Хотите пойти?

– А то нет! – отозвался Джерри. – Но не со всеми фанами. Музыкантам, наверное, придется ускользнуть через потайной ход.

– Это точно! – Микки снова улыбнулся Джерри. – По билетам, которые они нам дали, мы попадем на стадион через особую дверь, а потом мы приглашены на вечеринку. Только поторопись.

А Титча надо будет оставить здесь с Петулькой.

Пока Джерри принимал душ, Молли переоделась в черно-белый полосатый топ с длинными рукавами и надела менее разношенные кроссовки. Джерри вышел из своей комнаты в джинсах и футболке с изображением кита. Он сделал для Титча уютное гнездышко в коробке, в крышке которой проделал дырочки, чтобы мышка не задохнулась. Молли оставила Петульке воды в миске.

Девочка наскоро перекусила кукурузными хлопьями, и… вот она уже готова.

Прежде чем выйти из номера, Молли быстро огляделась – не забыла ли что-нибудь. На столе валялся черный бархатный мешочек с золотой монетой. Почему-то ей не хотелось оставлять его в номере. Она взяла мешочек, вышла и закрыла за собой дверь.

Стадион на окраине города Кито напоминал гигантский космический корабль. Такси с ребятами въехало в особые ворота для важных персон и вскоре остановилось у служебного входа. Микки постучал, и дверь распахнул какой-то серьезный человек. Он посмотрел на билеты, кивнул и повел гостей по бесконечным серым коридорам и лестничным пролетам в самый центр здания. Гомон собравшейся где-то публики проникал даже сквозь стены.

Охранник повернул ручку белой двери и сказал, стараясь перекрыть шум:

– Ребята, после концерта идите наверх по этому проходу. Вечеринка будет там. Наслаждайтесь представлением!

Он распахнул дверь, и Молли, Микки и Джерри оказались в настоящем водовороте звуков. Дети находились на балконе, откуда прекрасно была видна сцена. Зрительный зал поднимался амфитеатром.

– Как называется группа? – прокричала Молли.

– «Заггер».

– Хорошо, что мы не там, внизу, – пробормотал Микки, разглядывая толпу, беснующуюся под ними.

– Да уж, там тебя раздавят и не заметят, – хихикнул Джерри.

Микки засмеялся:

– Ага, раздавят, как жука в грязи.

Молли обняла Джерри:

– Как же я рада видеть тебя. Я очень скучала.

Из громкоговорителей раздался глубокий голос:

– Señoras y señores! Дамы и господа! El momento que ustedes esperan… Вот момент, которого вы ждали… De la bienvenida por favor… «Заггер»!

И стадион взорвался. Сцена постепенно оживала. В центре появились серебряные барабаны с кольцом ламп над ними. Ряды клавишей, сияющих желтым светом, возникли слева, а электрогитара в потоке голубого неона – справа. Белый луч упал на облако белоснежных занавесей на заднике сцены. Портьеры раздвинулись, и трое парней в блестящих серебряных космических скафандрах вышли к публике.

Парни выглядели потрясающе. Их волосы были зачесаны вверх и уложены в острые гребни, отчего музыканты казались странными мальчиками-птицами. «Ирокез» самого высокого был оранжевым, среднего – красным, а самого маленького – зеленым. На плечах серебристых костюмов были заостренные накладки, тоже торчащие вверх, так что казалось, музыканты вот-вот расправят крылья и улетят.

Молли взглянула на Джерри и улыбнулась. Малыш был в восторге.

Самый маленький музыкант, мускулистый паренек, прыгнул на возвышение с барабанами, схватил две черные палочки и заиграл. Он точно и яростно отбивал ритм, заслышав который публика немедленно взвыла и принялась хлопать в такт.

Тем временем самый высокий парень подошел к синтезатору, а третий – к гитаре. Рядом с каждым музыкантом стоял еще и микрофон. Внезапно барабан смолк.

– Салют, Кито! – с сильным японским акцентом закричал в микрофон высокий исполнитель. – Как жизнь? Готовы к представлению?

Публика свистела и хлопала.

– Здорово! А ты, Чокичи, готов?

Мальчик с электрогитарой кивнул брату и поднял вверх большие пальцы.

– Готов, Тока?

Ударник тоже кивнул и наклонился к микрофону.

– А ты, Хироки?