— Но если и так, чего ради понадобилось ее убивать? — жалобно спросила она.

— Девочка моя, тут может быть много чего! Например, по каким-то причинам Джессика перестала с ним встречаться — то есть прекратила те отношения, которые между ними были. Это один вариант. Есть и второй. Если тот парень голубой, он мог ревновать…

— То есть, ты считаешь, что мальчишка мог…

— Ни ты, ни я ничего не знаем, но нам просто надо описать полиции всю картину.

Кэтрин помолчала, а затем вдруг взглянула на мужа с подозрением:

— Послушай, а ты откуда узнал все то, о чем сейчас рассказываешь?

— Давай пока не будем вдаваться в этот вопрос! — голос его звучал почти умоляюще.

— Хорошо. Пока оставим… — еле слышно пробормотала она.

— Но тут еще кое-что…

— Говори.

— Насчет фермы. Я понимаю, что сейчас еще слишком рано загадывать, но пока что ферму надо продолжать поддерживать, даже без Джессики.

— Каким образом?

— Я нашел одного парня в Хайертауне, он недавно вынужден был сдать свое хозяйство в аренду и болтается без дела. Он будет просто счастлив снова заняться фермерством, даже если это будет временная работа. Он и будет там вкалывать.

— А кто ему будет платить?

— Он может продержаться на мои деньги до тех пор, пока мы не покончим с другими неприятностями…

Кэтрин устало отбросила волосы со лба.

— Не знаю, что ты имеешь в виду под другими неприятностями, Эйб. Только все это смахивает на попытку извлечь какую-то выгоду из того, что случилось с Джессикой…

Гич обнял жену за плечи:

— Ну конечно, нет причин спешить с этим… Давай подождем, посмотрим, а ты потом успеешь решить…

Кэтрин задумчиво смотрела на него.

— Хотела бы я знать, что за всем этим стоит, Эйб. За твоими словами. Может быть, сейчас и не время все прояснять, только не держи меня за круглую дуру, ладно?

Люси Лэйн, первая спустившаяся к завтраку, объявила:

— Ну что, как всегда, яичница с беконом и колбаса.

Керси, который испытывал тайную страсть к жирной мясной пище, утробно пробурчал:

— Ничуть не лучше, чем дома…

Уайклифф отнесся к предложенному меню более стоически, оно его в целом устраивало.

Помимо них, в зале было занято только два столика: за одним сидела немолодая супружеская чета, вероятно, совершавшая познавательный тур по старым корнуольским церквям и выглядящая поэтому, словно парочка студентов на летней практике. За другим — двое довольно непрезентабельного вида коммивояжеров, которые явно сбились со столбовой дороги, поплутали, попали в эту глухомань и теперь, в качестве утешения, надрались до полной потери ориентации в пространстве.

Еще до девяти часов полицейская группа покинула бар и переместилась в свой временный следственный кабинет, за углом. Под мелким, словно повисшим в воздухе дождем все вокруг словно покрылось поблескивающей чешуей. У дверей их офиса Керси вдруг остановился:

— Одну минутку, забыл купить сигареты.

— Тогда прихвати в киоске и парочку газет.

Несмотря на дождь, на площади жизнь била ключом: у почтового киоска разгружали автофургон, несколько машин заправлялись бензином в гараже, а по наклонному откосу от реки втаскивали на канате лодку. Труро уже вступил в новый день, разве что незаметно было спешащих на работу или за покупками. Все-таки пасхальный понедельник для большинства — выходной.

В их временной штаб-квартире первоначальный хаос уступил место порядку. Все наладили относительно малыми силами — а именно, с помощью трех довольно помятых с виду полицейских. Уайклиффа провели в его малюсенький офис, а Керси с Лэйн занялись разбором новостей.

Нору, где разместился Уайклифф, в свое время занимал завуч школы. Площади тут хватало ровно на один письменный стол, два стула и шкаф. В одном из ящиков стола Уайклифф обнаружил журнал школьной медсестры и книжку формуляров для записи повреждений школьного имущества и здания.

Когда Керси зашел к шефу, тот стоял у окна, рассматривая мокрый асфальт спортивной площадки и стену за ней. Казалось, Уайклифф вспоминал собственные школьные годы — в одиночестве, под тихое постукивание стенных часов, которые, как и тогда, встарь, отмеривали самые длинные в мире минуты до конца урока…

Они присели.

— Ничего, если я закурю, сэр?

Ну да, риторический вопрос, просто чтобы показать, что они теперь снова начальник и подчиненный, и так будет в течение всего предстоящего рабочего дня. Керси положил на стол газеты.

— Есть в них что-нибудь?

Керси подтолкнул ему областную газетку, «Морнинг Ньюс», развернутую на нужном месте.

— В центральные издания они ничего передать уже не успели, но этот парень, во всяком случае, поработал неплоха…

Тут было две фотографии — один снимок снаружи и другой — в алтаре.

Название передовицы звучало не слишком оригинально: «Убийство в церкви: ритуальное жертвоприношение?» Далее в тексте говорилось: «Когда Преподобный Майкл Джордан, викарий Мореска, утром на Пасху прибыл в храм для проведения Святого Причастия, он обнаружил частично обнаженное тело Джессики Добелл, распростертое на ступеньках алтаря, у самых ног статуи Христа. Она была зверски убита ударом по голове, как полагают, нанесенным с помощью молотка, найденного рядом с местом преступления…»

О клавишах органа, зажатых бумажками, было сказано, что «раздавался нервирующий, скребущий по нервам аккорд, который лишь дополнял весь ужас этой сцены. Трудно расценить это злодейское преступление иначе, как безжалостное и наглое ритуальное убийство».

— Этой версией они смогут недолго наслаждаться, — заметил Уайклифф. — А что в наших внутренних рапортах интересного?

— Ничего определенного. Никто никого не видел во дворе церкви, а если там и был кто-то, то в Пасхальную субботу это дело естественное, так что никто не придал бы значения. Ну и, конечно, мы получили официальные показания от викария и от всех трех Винтеров.

— А сплетни? Тут нужны сплетни, да побольше!

— По правде говоря, Джессика вряд ли может рассчитывать в Мореске на хвалебный некролог, который обычно положен жертвам убийства… Тут болтают насчет ее неразборчивости, испорченности, особенно в сексуальной жизни. Нет, имен никаких не называют, но их будет нетрудно откопать, когда страсти немного поулягутся. И еще, похоже, что местные прихожанки во главе с сестрой викария здорово злились, что она прибирается в церкви. Не то чтобы кто-то другой хотел бы получить эту работу, просто Джессику считали нравственно недостойной.

— А что Винтеры?

Керси с омерзением отряхнул пепел, упавший ему на рубашку.

— Самого Винтера редко видят здесь, в деревне, — сказал он. — Но по воскресеньям вечером он бывает с женой в церкви. Судя по всему, он интересуется естествознанием, особенно — летучими мышами. Проводит даже какое-то исследование. Жена, Стефания, входит в Музыкальное Общество, которое возглавляют викарий и органист. На нее вообще смотрят как на лесное чудо… — лицо Керси скривилось в ядовитую гримасу: — Одна женщина выразилась так, что Стефанию, дескать, давненько не водили носом по радиатору, оттого она этот нос так высоко задирает… Их сын Джильс тоже участвовал в Музыкальном Обществе, но пару месяцев назад забросил это дело. Но он все равно ходит в церковь вместе с родителями. Говорят, у него ума палата. В школе он прямо блистает. Похоже, ему прямая дорога в Оксфорд.

— А насчет Гичей?

— Это совсем другая история. Отец Эйба Гича умер от сердечного приступа в шестьдесят с небольшим, а мать еще жива. Она снимает квартиру на двоих с другой старушкой-вдовой, в Фалмуте. А Эйб пошел в своего папашу, такой же трудоголик, и если так будет продолжаться, он тоже не дотянет до семидесяти. Кроме того, он страшный бабник, это все говорят. Он ведет свои дела по обоим здешним графствам и часто разъезжает для удобства в таком обитом плюшем трейлере, который служит ему и мобильным офисом, и походным домом заодно. Ну, и женщин он туда же водит.