Нас же, в Национальной безопасности, только двое: я и Идуан, не считая, конечно, Толстого, который последнее время чувствует себя гораздо уютнее в своем кресле, чем на улице. Таким образом, мы с Идуаном должны вступить в единоборство с другими полицейскими службами, приняв участие в охоте на Бюиссона, закоренелого и опасного преступника. И в этой охоте преуспеть должны мы и никто другой.

— Держи, в этих томах ты найдешь описание всех героических подвигов Мсье Эмиля, — говорит мне Роблен, кладя на стол кипу дел. — Ты увидишь, что он малый не промах, во всяком случае, не похож на других.

— Почему?

— Потому что он умен, черт возьми, и, кроме того, мелочный, недоверчивый, скрытный и смелый. Ты знаешь, чем он наводил на всех ужас?

— Нет.

— Тем, что он брал с собой на прогулку не только свою пушку, но и носил в кармане гранату, чтобы подорвать себя вместе с полицейским, который его возьмет. Ты будешь читать дела здесь или возьмешь их с собой?

— Я забираю их.

Роблен заговорщицки подмигнул мне:

— Ты прав, малыш. Таким образом ты первый узнаешь, что в них. А если они еще кого-нибудь заинтересуют, тому придется подождать.

Я возвращаюсь в свой кабинет, держа под мышками картонные папки. На столе я нахожу записку от Идуана, который уведомляет меня о том, что отправляется в «Санта-Марию», американский бар на улице Соссе.

Я открываю первое дело.

21 декабря 1937 года. На улицах Труа очень холодно. Высокий мужчина, втянув голову в плечи и сунув руки в карманы толстого, хорошего покроя пальто, входит в сопровождении закутавшейся в меховое пальто женщины в магазин на улице Колонель-Дриан. Владелец магазина господин На ждет их. Мужчина снимает шляпу, расстегивает пальто и представляет свою спутницу:

— Это мадам Филип, о которой я говорил вам на прошлой неделе. Она хотела бы снять вашу лавку.

Господин На почтительно приветствует мадам Филип, молодую, красивую брюнетку, собирающуюся открыть свой салон-парикмахерскую. Она вручает ему аванс — полторы тысячи франков. Выходя из лавки, она изящным движением оборачивается назад и спрашивает:

— Господин На, я хотела бы прислать из Парижа рабочих, которые должны отделать помещение. Чтобы избежать расходов на отель, они будут жить в задней лавке. Вы не будете возражать, если они поставят там кухонную плиту, некоторую утварь и разложат матрацы?

Не в силах отказать своей новой очаровательной жилице, господин На соглашается.

Мужчина и женщина покидают лавку, торопливыми шагами проходят улицу Колонель-Дриан и выходят на бульвар Виктора Гюго. Пройдя около четырехсот метров, они сворачивают на боковую улицу, где их ждет припаркованный у тротуара черный «хочкисс» с включенным мотором. Мужчина садится рядом с шофером, а женщина — на заднее сиденье. Машина тотчас же трогается и берет направление на Париж.

— Все в порядке? — спрашивает сосед женщины.

Это невысокий черноволосый мужчина с выдающейся вперед челюстью. Он съежился в углу автомобиля, подняв воротник серого пальто. У него внешность мелкого служащего, только черные и проницательные глаза выдают в нем человека сильной воли. Это Эмиль Бюиссон.

— Да, все в порядке. Можно занять лавку в любое время.

— Хорошо, а теперь помолчим. Мне нужно подумать.

Голос у Бюиссона слабый, но властный, в нем легко улавливается бургундский акцент.

29 декабря. Трое инкассаторов Лионского кредитного банка, Леон Форестье, Луи Шевалье и Луи Декомб, выходят из Банка Франции с большой суммой денег — восемнадцатью миллионами франков.

Выйдя на улицу, Леон Форестье вынимает из жилетного кармана часы, смотрит на них и ворчливо брюзжит:

— Без десяти пять! А на улице уже почти ночь!

— Не ворчи, Леон, — смеется Шевалье, подбрасывая сумку с деньгами. В такой темноте нас не увидят даже гангстеры, если захотят напасть на нас.

При этих словах нервный Декомб сует правую руку в карман пальто и сжимает пальцами рукоятку пистолета.

Трое служащих пересекают бульвар Виктора Гюго и выходят на улицу Колонель-Дриан. До Лионского банка остается всего несколько шагов, когда прямо на них выскакивает банда из пяти человек, уперев в грудь каждого из них дуло пистолета.

— Сумку, быстро!

Голос маленького человека, отдавшего приказ, действует парализующе. В нем слышится смертельная угроза. Инкассаторы не двигаются с места. У Форестье опускаются руки, сумка выпадает из рук Шевалье, Декомб не осмеливается спустить курок своего пистолета. Агрессоры грубо опрокидывают их на мостовую и запрыгивают в подъехавшую черную машину. Когда инкассаторы встают на ноги, черный «хочкисс» уже сворачивает на Бельгийский бульвар. Форестье, Шевалье и Декомб вынимают пистолеты и стреляют. Из автомобиля раздаются ответные выстрелы.

Объявлена тревога. Окрестность Труа, и в частности дорога на Париж, с поразительной скоростью блокируются заграждениями. В темную ночь, когда весь город ужинает за спущенными жалюзи, никто не замечает пятерых мужчин, проскользнувших один за другим в лавку господина На, железные жалюзи которой уже опущены.

Когда банда в полном составе собирается в задней комнате, мужчины освобождаются от пальто и курток, складывают оружие на этажерку, в пределах досягаемости, и с удовлетворением осматриваются по сторонам.

Бюиссон с легкой улыбкой, демонстрирующей его ослепительно белые зубы, приказывает:

— Мило, принеси шампанского!

Мило Куржибе — мужчина среднего роста, с зачесанными назад по последней моде волосами, с зелеными и мягкими глазами. Женщины находят его столь же привлекательным, как и Жана Габена. Мужчины называют его Беглецом, потому что ему удалось бежать с каторги в Кайенне, где он отбывал срок за убийство любимой женщины. На протяжении последних шести лет оба Эмиля, Бюиссон и Куржибе, работают вместе. Они оба умны, решительны и смелы, но их отличает друг от друга одна существенная деталь. Бюиссон может убить человека не моргнув глазом, в то время как Куржибе не выносит крови. Он предупредил своего друга: «Никогда не проси меня стрелять». Бюиссон согласился.

Беглец возвращается с несколькими бутылками шампанского; Летят вверх пробки, наполняются бокалы. Пятеро мужчин праздкуют легкую победу.

— Отсидимся десь несколько дней, — говорит Бюиссон, — пусть легавые рыщут… в Париж вернемся поодиночке.

Шмуль ставит бокал на пол.

— А если кто-нибудь постучит к нам, что будем делать, Мимиль? Пришьем его? — спрашивает он.

Бюиссон поворачивается к нему лицом и пожимает плечами.

— Карл, ты был и остаешься эльзасским дураком, — говорит он. — Здесь у нас прекрасное укрытие. Вот что я решил: днем напялим на себя спецовки маляров и будем делать вид, что работаем. А сейчас давайте есть.

В то время как пятеро мужчин пируют, сидя на полу и попивая шампанское, полицейские сбились с ног в поисках черного «хочкисса». Именно поэтому Абель Соти, сидя за рулем «ситроена» кремового цвета с пуделем на коленях, беспрепятственно проезжает мимо семи поставленных заграждений. Около десяти часов вечера он приезжает в Париж, сбрасывает с колен пуделя, поднимает сиденье и достает из-под него сумку с деньгами.

Комиссар Белен, которому поручен розыск налетчиков, чувствует себя в полном отчаянии из-за нападок прессы. Ему не только не удается выйти на след преступников и опознать их, но более того: банда безнаказанно продолжает орудовать.

Шестеро вооруженных налетчиков врываются однажды вечером в центральный магазин Сен-Дени. Управляющему, господину Кабану, пришлось расстаться со значительной денежной суммой и ценными бумагами.

Неподалеку от моста Ножан в Фонтене-су-Буа шестеро вооруженных бандитов останавливают фургон, в котором перевозилась денежная сумма в размере одного миллиона франков. В то время как один из бандитов прокалывает шины фургона, невысокий человек с черными проницательными глазами вырывает из рук инкассатора сумку с деньгами…