Я возвращаюсь в контору и докладываю обо веем Толстому. Он ликует:

— Завтра, Борниш, у вас будет все необходимое для ведения наблюдения. Мы возьмем грузовик и отправимся туда все вместе: вы, Идуан и я. Если мы их не схватим, то будем круглыми идиотами.

На следующее утро, просматривая в мясной лавке газету «Паризьен либере», я узнаю о том, что мы круглые дураки.

Нюс чувствовал себя несчастным человеком. Он устал спать на матрасе, на полу, отчего у него ныло все тело. Ему не хватало комфорта, не хватало двух его боксеров, не хватало Ивонны, которую он отправил в Овернь.

Они сидели в бистро и играли в покер.

— Ты совершенно спятил со своими псами, — заметил Пузатый, зять Нюса. — Я делаю все для них: покупаю мясо, вывожу на прогулку, варю им овощи, даю витамины, пою их водой из соски. Что ты еще хочешь? Чтобы я сводил их в кино или в цирк?

— Но ты не даешь им любви и нежности, в которой они так нуждаются! — вздыхает Нюс. — А собака без любви чахнет, как цветок без воды.

— Хорошо, — соглашается Пузатый, — в следующий раз я их полью.

— Чего бы я только не отдал, чтобы сейчас быть с ними, чтобы ласкать их!

— Ты спятил… кругом одни легавые…

Однако любовь Нюса оказалась сильнее страха и осторожности. Обнаружив, что грузовик с легавыми исчез, он купил первосортного мяса и бисквиты и отправился к себе домой.

Когда он возвращался назад на улицу Биша, за ним увязался хвост. Это был инспектор из летучей бригады, случайно оказавшийся в квартале и узнавший Нюса. Проводив его до улицы Биша, он позвонил своему шефу, комиссару Кло.

Некоторое время спустя неподалеку от дома Сюзанны Фурро остановился грузовик, набитый вооруженными полицейскими.

Наступил вечер. Сюзанна готовит на кухне ужин. Сидя за столом, Бюиссон, Нюс и Деккер молча потягивают анисовку.

Последние дни в отношениях между Деккером и Бюиссоном возникли напряженность и враждебность. Это началось в конце сентября, когда в квартале появился сияющий Франсис Кайо. Он распахнул полы плаща, сунул руку в карман брюк и вынул из него кольцо с большим бриллиантом, которое он с осторожностью, словно это было яйцо, положил на стол.

— Откуда оно у тебя? — подозрительно спросил его Бюиссон.

— Ты мне не поверишь! — ответил Франсис, опускаясь на стул. — Представь себе, что я зашел в «Хижину» пропустить стаканчик. Неожиданно меня подзывает хозяин и протягивает мне его со словами: «Держи, прошлой ночью вы оставили это в туалете, в раковине».

Франсис вздохнул и добавил:

— И как только мы могли заподозрить Анри!

Деккер побледнел. Бюиссон оставался невозмутимым. Накануне под предлогом похищения картин из замка он заманил Рюссака в лес Ла Фэ, и Деккер стал свидетелем расправы.

После ухода Франсиса между Деккером и Бюиссоном вспыхнула ссора. Нюсу с трудом удалось унять их. Начиная с этого дня мужчины испытывали друг к другу жгучую ненависть.

Сюзанна открывает окно, чтобы проветрить помещение, и неожиданно замечает во дворе прыгающие лучи света карманных фонариков. Она быстро закрывает окно и кричит мужчинам:

— Уходите! Полиция!

Первыми бросаются к двери Нюс и Деккер. Слишком поздно! На лестничной площадке уже раздаются шаги полицейских. Эмиль открывает окно, перешагивает через подоконник и смотрит на водосточную трубу соседнего дома, находящуюся в пяти метрах от него. Он колеблется. В этот момент раздается сильный стук в дверь, сопровождаемый властным возгласом:

— Полиция! Откройте!

Эмиль решается на прыжок. Несколько коротких секунд свободного падения кажутся ему вечностью.

Его пальцы впиваются в трубу с нечеловеческой силой. От удара у него потемнело в глазах, но он не разжимает пальцы, несмотря на адскую боль в суставах. Из квартиры Сюзанны, через открытое окно, до него доносятся мужские голоса. Эмиль осторожно подтягивается на руках и распластывается на крыше. С кошачьей ловкостью он переползает за высокую трубу. Как нельзя вовремя: через секунду черепицы крыши освещаются лучом света электрического фонаря и Эмиль слышит ворчливый и раздосадованный голос:

— Черт! Не мог же он в самом деле спрыгнуть с крыши. Он где-то здесь…

Полицейские продолжают поиски всю ночь: снуют по квартирам, осматривая каждый угол, заглядывая в каждый чулан…

Бюиссон неподвижно сидит за трубой. Час спустя он перебирается на крышу соседнего дома, фасад которого выходит на набережную Жеман. Разбив оконное стекло, он спрыгивает в мансарду, взламывает замок, открывает дверь и выходит на улицу. На берегу канала сидит рыбак, не спускающий взгляд с поплавка. Бюиссон спокойным шагом доходит до площади Республики и спускается в метро.

— У вас неприятности, господин Борниш? — спрашивает меня мясник.

Я убираю газету, из которой только что узнал об арестах, произведенных на улице Биша, и о побеге Бюиссона.

— Да, неприятности, — отвечаю я. — Знаете, я очень спешу. Не могли бы вы отнести это мясо Марлизе?

Поразительно, что я спешу получить головомойку, в то время как по всей логике мне следовало бы оттянуть этот момент. Более того, несмотря на то что сейчас конец месяца и я, как всегда, на мели, я беру такси.

На протяжении всего пути я думаю р том, что меня ждет в кабинете Толстого. Не успеваю я переступить порог, как он набрасывается на меня.

— Прекрасная работа, Борниш! Поздравляю! — гремит он. — Браво! На этот раз вы превзошли самого себя. Продолжайте в том же духе, и вы очень скоро станете старшим инспектором.

Я пытаюсь защищаться:

— Но вчера вечером, господин комиссар, вы сказали…

— А вы мне сказали, что наши друзья из префектуры полиции окопались на улице Биша!

— Но их там не было!

— Не было? Это потому что они не крикнули вам «ку-ку» из своего грузовика?

— Послушайте, патрон. Судя по газете, полицейских было более двадцати, не считая участковых. Они оцепили весь квартал. Что же я мог сделать один? И тем не менее они упустили Бюиссона!

— Да, это верно, — неожиданно смягчается Толстый. — Что вы собираетесь теперь делать?

Я думал об этом по дороге, поэтому мой ответ готов:

— Я нанесу визит судебному следователю Гольти и попрошу у него разрешения на допрос Деккера и Нюса.

— Мое почтение, господин следователь.

— А! Борниш, садитесь, дружище.

Гольти резким жестом выпроваживает адвокатов, запирает дверь на ключ и возвращается на вращающееся кресло.

— Что вас привело?

— Мне нужно разрешение, господин следователь. Я хотел бы допросить сам Деккера и Нюса, которых передала в ваше распоряжение префектура полиции.

— Но, Борниш, ваша служба не имеет никакого отношения к их аресту. Это не в вашей компетенции.

— Я знаю, господин следователь, но я веду расследование убийства одного мошенника, Анри Рюссака, сообщника Деккера и Нюса.

— У вас есть доказательства?

— Рюссак был убит из пистолета тридцать восьмого калибра. Из этого же оружия стреляли во время перестрелки после совершения налета в ресторане «Арбуа». Следовательно, убийца является сообщником Рюссака в вооруженном ограблении.

— Убедительно, Борниш, — одобрительно кивает головой судья, протягивая мне пачку «Голуаз».

— Спасибо, но я курю только «Филип Моррис», — говорю я и добавляю: — Это тем более убедительно, господин следователь, что одна проститутка, подружка Рюссака, сообщила мне о том, что последнее время он жил на улице Биша, у Сюзанны Фурро. Таким образом, если мне удастся заставить говорить Деккера или Нюса, то я смогу закрыть свое дело.

Фердинан Гольти стряхивает пепел и задумывается.

— Борниш, я дам вам разрешение на допрос, только я очень сомневаюсь, что кто-нибудь из них заговорит. Ваши коллеги из префектуры уже допрашивали их, и довольно усердно, но без видимых результатов. Нюс сказал, что не видел своего брата уже в течение нескольких лет. Что касается Сюзанны Фурро, она признала только, что Роже Деккер был ее любовником.