«Да, Сильвира. Мне нужны люди. В том числе и ты. Без тебя мне не удалось бы осуществить тот замысел, который в конечном итоге сделает всю Каллирою моей империей. Хочешь увидеть будущее, которое уготовано этой стране благодаря твоим усилиям? Я готов сохранить тебе жизнь, ничего не требуя взамен. Только для того, чтобы ты это увидела».

Всё человеческое существо Сильвиры содрогнулось и сжалось. Откровение, озаряющее её достигший критического предела рассудок, грозило погрузить её в пучину вечного отчаяния, ибо теоит приоткрыл ей лишь самую малую часть своих мыслей – тех, которые способен понять смертный.

«Не бойся. Всё уже позади. Заверши то, что начала. Последний рывок. Надо отважиться. Взгляни глубже – в самое сердце этого существа. Узри истину о самой себе, владычица».

Ровно и бесстрастно Сильвира смотрела в раскрывающиеся слои сущности теоита, всё сильней и сильней ощущая нарастающий жар огненного шара.

«Истина! Вот она, истина, от которой ты бежала столько лет, королева юга!»

«Война ничего не созидает. Война разрушает. Война порождает ненависть, страх и вражду. А ненависть, страх и вражда порождают новых чудовищ. Ты знала это. Хорошо знала. Но всё равно шла своим путём. Призывала к войне. Собирала армии. Асамар не лгал. Ты была для него наиболее удобным врагом. И делала всё так, как ему хотелось».

Да, Зрящая Тальга была права. Хадамарт стал частью Сильвиры. Её жажда уничтожить этого врага, её рвение и соперничество с ним – всё это на деле только придавало ему сил. Её вера поддерживала его власть. Более того: постоянно призывая народы Каллирои к борьбе против ига Хадамарта, выставляя его причиной всех бед, она, сама того не осознавая, побуждала людей искать источник вселенского зла где-то в стороне, а не в собственном сердце.

Миг озарения пронёсся ослепительным вихрем и растворился в расширившемся сознании. Страха и отчаяния больше не было. Сильвира ощутила необъяснимую лёгкость и свободу, так что улыбка сама по себе появилась на её разбитых губах.

«Да, я это чувствовала. Но ничего не могла с собой поделать. Не могла остановиться, потому что наша вражда зашла слишком далеко. Моя вражда. Мои представления о мире, о враге и о зле оказались слишком закостенелыми. И поздно о чём-то сожалеть… О, если бы я могла сказать это моим людям! Впрочем, это ничего не даст. Не поймут. Не поверят».

Она расслабила веки, глядя в лик теоита уже без всякого страха и даже вражды.

«Ты пуст, Хадамарт. Ты ничто. К тебе не может быть ненависти, не может быть презрения. Ты так и не понял, что, убив королеву-воина, ты сделал из неё королеву-миротворца. Потому что с моей смертью наступит новая эпоха – Эпоха Примирения…»

Яростный энергетический разряд ринулся от огненного шара. Архидаймон, который приволок на цепи Сильвиру, изумлённо заревел, не понимая, чем вызвал такой гнев владыки. В следующий миг его разорвало на куски и разбросало перед глазами ошеломлённых властителей тьмы и повергнутых в ужас красных жрецов.

Тело больше не боролось с тяжёлыми ранами. Взор королевы угас, но глаза остались открыты. Осталась и застывшая на губах улыбка.

«Спасибо тебе, Всевышний. Спасибо, что претерпел мою гордыню, мой страх и моё отчаяние. Пытки, унижения, позор… как всё это смешно в сравнении с тем, куда я иду! Всё проходит, всё увядает… путь заканчивается… начинается река. Вечная река. Совершенство. Совершенство…»

***

– Хоркис, тебе ещё не наскучило? Нам пора в путь.

– Нет, – произнёс спиромаг, и в голосе его впервые послышалось сильное возбуждение. – Ход битвы изменился.

– Что-что? – архимаг Кассиафат прищурил глаза. – Ты видишь что-то такое, чего не вижу я?

– Ход битвы изменился, – повторил спиромаг Хоркис, уже совладав с возникшим беспокойством. – Я это чувствую.

(Мгла)

Марк чувствовал след. Ему не нужно было изучать стелящийся под ногами мох, чтобы понять, куда направилась Амарта. Правда, с каждым шагом след слабел, и Марк уже не мог понять, жива она или нет. Но то, что она впереди, он знал абсолютно точно.

«Иди же. Да не шатайся. Иди ровно», – приказывал он телу, сжимая зубы при каждом неудачном шаге, отзывающемся болью по всему телу. Несколько раз его нога проваливалась в топь, он с трудом выбирался, едва не потеряв меч-посох. Потом лежал, с наслаждением отдыхая. Вставал и снова шёл. Шёл, уже даже не задаваясь вопросом, какой в этом смысл, и что он сможет противопоставить своему врагу.

Наконец он уткнулся в непроглядную, непроходимую стену белой мглы и пошёл вдоль неё, пока не заметил странный просвет. В конце концов пелена поредела, и Марк увидел впереди брешь – пролом, открывающий вход в огромный мглистый дворец.

Гнездо!

Вот и всё. Марк глубоко вдохнул влажный воздух, собираясь шагнуть внутрь, как вдруг со всех сторон на него нахлынуло тревожное чувство приближающегося врага. Мгновение, – и он ощутил жуткий холод: тело его покрылось инеем, а разум сковали ледяные кольца.

Холод, Иней и Лёд! Тройка изолитов-убийц, посланных Хадамартом, о которых говорил Мелфай! Они здесь! А это означает, что Амарта мертва. Да и Марк тоже. Ему, отчаявшемуся и израненному, не отбиться от непревзойдённых экзекуторов Хадамарта…

«Но ведь они должны были убить только Амарту! Мелфай ничего не говорил на счёт меня!»

Сердце тоскливо застучало. Мелфай его обманул. Вернее, не сказал всей правды. Это конец. Они не будут с ним церемониться, принуждая его к тому или иному решению. Они пришли, чтобы прибрать беспорядок после Кукловода. Уничтожить его вышедшую из-под контроля куклу.

Марк сжал рукоять меча, опираясь на него всем телом, и закрыл глаза.

Как глупо. Быть убитым в двух шагах от цели. Даже если Лейна почувствует его тревогу, она не успеет прийти на помощь. Да и чем она сможет ему помочь?

«Не вздумай сдаваться! Найди силы и бейся! Вспомни, ради чего ты пришёл сюда!» – с яростью приказал он себе.

На мгновение Марк чётко ощутил всех трёх убийц, приближающихся полукругом, и тотчас утратил их. Они будто слились, образуя единый порыв ледяного вихря, вырывающего сознание Марка из привычного мира и лишая его всего, что он знал, что любил и во что верил.

Они пустили в ход чары одиночества! Это не те враги, которые предпочтут скрестить с ним клинки. Они доведут его до полного изнеможения, и убьют только тогда, когда он упадёт без чувств…

***

Лейна встрепенулась, ощутив тревожный холодок в груди.

– С Маркосом беда! Я иду к нему.

– Не нужно. Ты ему ничем не поможешь.

Голос Мелфая поразил её своим спокойствием. Всего минуту назад рядом с нею, перед покрытым туманом болотистым леском, сидел болезненно-бледный, едва ли не умирающий юноша. Теперь же юный маг был сосредоточен и хладнокровен, как перед магической схваткой.

– Что? О чём ты говоришь, Мелфай?

– Там Холод, Иней и Лёд. Этот враг не по зубам ни тебе, ни Маркосу.

Глаза девушки расширились от ужаса.

– Но… как же? Ты же говорил, что им нужна только Амарта. Ты ничего не говорил о Маркосе!

Мелфай не ответил, и это был красноречивый ответ.

– О, нет…

Лейна рванулась с места, как тут в её лёгких вспыхнула такая боль, что она упала на болотную траву, мучительно простонав.

– Лежи. Не ходи туда. Уже ничего не изменить.

Боль ослабла. Краем глаза Лейна увидела то, что так тщательно скрывал юный маг.

Камень. Синий камень Акафарты. Въевшийся вместе с браслетом в его запястье настолько, что рука посинела до локтя. Теперь Мелфай этого не скрывал.

Лейна тяжело дышала, упираясь руками в землю.

– Так ты всё знал… А я тебе поверила… Поверила, что ты изменился. Зачем ты это делаешь? Зачем тебе смерть Маркоса?

Глаза юного мага оставались неподвижны.

– Это его собственное желание. Ты же знаешь, он скорее предпочтёт смерть, чем воссоединение со своим Сарксом. А перед Акафартой он не устоит. Для него же будет лучше, если он умрёт от меча посланников Хадамарта. Простая смерть – это не так уж страшно.