Когда Теламон, исполняющий теперь вдобавок обязанности начальника стражи, объявил, что в Аргосе не осталось ни одного хаймара, закипела новая работа. Сотни метельщиков, мусорщиков, плотников и каменщиков взялись за дело. Вымыли от крови полы, заменили ковровые дорожки, вставили новые двери и окна, замесили глину и натаскали камней, чтобы заделать проломы и укрепить башни. Кроме того, слуги прошлись по всему дворцу с зажжёнными курильницами, перебивая запах крови и гари благовониями.

К полудню, когда архиепископ Велир с процессией священников и послушников совершил ход по всем ярусам Аргоса, освящая коридоры, залы и комнаты, следов ночного смятения почти не осталось. Только с крыш и надстроек ещё доносился стук молотков.

Королева принимала доклады в своей опочивальне. Рядом находились шестеро рыцарей-телохранителей и Мойрана, только-только пришедшая в себя. В донесениях с застав не было ничего особо тревожного – там произошли лишь мелкие стычки, – но Сильвиру беспокоило количество таких стычек. Враг атаковал заставы по всему Амархтону, демонстрируя огромные возможности, которые давала ему сеть городских подземелий.

– Хадамарт не особо и старался захватить Аргос, – поделилась королева мыслями с Мойраной. – Скорее он просто хотел показать нам свою мощь, убеждая, что нам нигде от него не укрыться. И высокомерной Сильвире больше негде чувствовать себя в безопасности.

Среди прочих прибыл и старший секутор Радагар, несший в эту ночь дозор у Северных врат:

– Нас атаковали на рассвете. Мгла. Около четырёх сотен болотных даймонов повалили сплошной стеной. Они шли как безумные, гибли от наших стрел и копий, ничего не страшась… Кроме той силы, которая управляла ими из Мглы.

– Акафарта? – тихо спросила королева.

– Нет, не думаю. Эта сущность далека от жажды завоеваний.

– Тогда кто?

Радагар сурово поглядел в глаза королеве.

– Судя по силе заклятий, которые подняли из древнего сна болотных даймонов, во Мгле собрались некроманты. Они и движут эти полчища.

– Некроманты, – задумчиво произнесла королева. – Ты сможешь продержаться до завтрашнего полудня, Радагар?

– Мы перебили всех нелюдей, но ещё одной атаки нам не выдержать. Многие из моих людей полегли. Прикажите Мегорию…

– Когорта Мегория мне нужна для других целей, – резко ответила Сильвира. – Ступай. Удерживай позиции как хочешь. Ты столько лет мечтал победить некроманта, вот тебе и дарован такой шанс.

Глаза Радагара налились мужеством обречённого.

– Я служил ещё твоему отцу, Сильвира. Не стану спрашивать, почему ты так несправедлива ко мне, – произнёс он негромко. – Если моя смерть докажет тебе мою преданность, мне не жаль будет умереть.

– Я знаю, что ты предан мне, Радагар, – чуть слышно ответила королева. – И это меня убивает. Лучше бы ты был моим врагом.

Старший секутор откланялся, не вымолвив больше ни слова.

После полудня, когда от Западных врат прибыл с вестями Главк, страшная картина прошлой ночи, наконец, стала полной. Королева с замиранием сердца слушала доклад главы Серебряного Щита о дикой орде нерейцев, рвущейся в слепой злобе на стены, о попытках Этеокла остановить их без пролития крови, о красных жрецах и о страшном ударе по Западной крепости.

– Тела павших собираем до сих пор, – мрачно поведал Главк. – На том участке стены, куда обрушился кровавый дождь, было около двухсот воинов, а уцелело едва ли полсотни… Этеокл чудом остался жив. В последний миг его втолкнули в привратную башню.

– Хвала Всевышнему! А Дексиол?

– Дексиол-то и втолкнул его… А сам не успел.

– Что ты говоришь! – королева чуть привстала. – Что с Дексиолом?

– Его больше нет. Тело опознали по шлему, – Главк помолчал, не зная, что добавить. – Магия жрецов крови не причиняет ущерба камню и дереву. Только людям. Эта магия предназначена исключительно для убийства.

– Кто теперь командует лучниками?

– Никто. Надо поскорее назначить нового военачальника. Однако никого равного по опыту Дексиолу сейчас не найти. Его ближайшие соратники были в момент удара рядом с ним. Никого не осталось.

Королева опустила голову. Почему-то сейчас ей, закутанной после лечебных мазей в домашний халат, стало жутко неуютно без доспехов и меча на поясе. Она ощутила себя совершенно беззащитной.

– Что будет дальше, Главк?

Рыцарь, славившийся отвагой и силой на весь юг, был верным соратником королевы, но никогда не понимал её с полуслова, как самые близкие друзья. И сейчас он решил, что владычица спрашивает о планах врага.

– Хадамарт не пойдёт на штурм. Этой ночью он повторит ту же атаку кровавым дождём. Он будет повторять её вновь и вновь, пока армия не падёт духом…

– Я не о том, Главк, – прозвучало с тоской из уст владычицы. – Что будет с городом? Со страной? Со всеми нами?

Главк молчал, глядя на королеву, как её голова клонится вниз, будто она смертельно устала. Ему потребовалось целых полминуты, чтобы понять: Сильвира поникла головой только потому, что её придавила беда – злой рок, павший на все народы, зависящие в эту минуту от её решения.

– Я не знаю, моя королева. Как тактик, я могу предположить, как именно развернётся бой, но предсказать его исход мне не под силу. Одно знаю: держать оборону нет смысла – такая тактика только на руку Падшему. Кровавые дожди будут поливать Западные врата каждую ночь. Отступление к Аргосу тоже ничего не даст. Хадамарт тотчас войдёт в город, а в уличных боях его даймоны будут иметь преимущество за счёт подземной нечисти, что повалит из всех щелей. Архистратег Тибиус предлагает уходить из Амархтона. Решение за вами.

 Королева ничего не ответила. Она сидела, глядя в пол и не замечая ничего вокруг, мрачная, замкнувшаяся в тяжёлых раздумьях.

«Решение, Сильвира. Ты знаешь, этот рыцарь пойдёт за тобой и поведёт своих людей куда угодно. Прикажи ему встать под кровавый дождь, и он исполнит приказ, не колеблясь. Он готов закрыть тебя грудью от ядовитых стрел, как любой из твоих телохранителей, но он не примет решения за тебя. Никто этого не сделает. Это твоё бремя и твоё призвание».

Она подняла глаза, встретившись с мужественным взглядом Главка.

– Собирай весь Серебряный Щит. Прикажи Тибиусу снарядить все силы, какие только остались в Сумеречном городе. До вечера все должны быть готовы. Завтра на рассвете мы выступаем к Западным вратам. Это всё.

Главк покорно кивнул, не моргнув глазом:

– Будет исполнено, моя королева.

***

Морфелонцы в эту ночь не смыкали глаз. Их войско, выдвинувшееся накануне вечером, не успело отойти далеко, и из лагеря были отчётливо видны зарева пожаров над Аргосом. Воины сидели вокруг костров под открытым небом, иные стояли, глядя на город, откуда доносились крики людей и свист крылатых бестий. Одни шептались, другие молча глядели в горящую ночь, и каждый чувствовал на душе беспокойство и глубокую печаль. Те из воинов севера, кто служил в городе со времён Амархтонской битвы, и вовсе чувствовали себя предателями.

Наступил рассвет, но немногие в этот час спали в шатрах. Костры побледнели и погасли, ветер стих, воцарилась ещё большая тишина, усиливая тягостные чувства. Тяжеловооружённые воины Дубового Листа, прибывшие с князем Радгердом, привыкшие к весёлому говору воинов на привале, к песням и оживлённым шуткам, впервые видели такой тихий и мрачный лагерь.

С наступлением утра звуки битвы над Амархтоном утихли. Остался только поднимающийся дым. Что случилось в городе этой ночью? Жива ли королева? Или город уже в руках врага?

Князь Радгерд лично подгонял сотников, чтоб те как можно скорее поднимали войско и двигали его в путь. Эмиссары Сарпедона уже пригрозили тюрьмой нескольким смельчакам, пожелавшим отправиться на разведку в город.

– Собирайтесь, собирайтесь, славные сыны Морфелона! Ваш край нуждается в вас! – возвысил голос один из Глашатаев Войны.

Сурок просидел всю ночь у костра один, ни разу не обратив взгляд на Амархтон. С виду на него, облачённого в добротные лёгкие доспехи сарпедонского воителя, можно было подумать, что он сохраняет железное хладнокровие. Но это было не так.