– Это был не мешок, а сплошные лохмотья.

Она вцепилась в могильный холмик, выдирая из него тонкие полоски ткани. Стивен поднял девушку на ноги, и она набросилась на него, как фурия: царапалась, молотила кулаками, пинала кроссовками, топала ногами и ругалась. Удержать ее оказалось куда сложнее, чем он думал. Она была прирожденным уличным бойцом, несмотря на свои шесть месяцев беременности.

– Подонок! Гад паршивый!

Они двигались вместе, раскачиваясь в неуклюжем и яростном танце.

– Отпусти меня, – выдохнула она наконец и, когда он разжал руки, села на выступ аргиллита, придерживая живот и тяжело дыша.

– Твой мешок был весь в дырках. В него уже проросли волокна.

Она повернула голову и откинула спутанные волосы.

– Я не хотел видеть, как этот ковер сожрет ее, – признался наконец Стивен.

– Ты должен мне спальный мешок. – Не поворачиваясь, девушка показала большим пальцем назад. – А где ее мешок?

– Не знаю. В лагере, должно быть.

– Да, ты мой должник. – Она встала. – Пойду-ка я гляну, что ты еще там натворил.

Проходя мимо стены, девушка искоса посмотрела на нее и испустила нарочито громкий вздох. Через минуту, когда она скрылась из виду, Стивен последовал за ней.

Она распаковала рюкзак, проверяя свое имущество. Вытащив шляпу, которую он скрутил в трубочку, снова возмущенно фыркнула и нахлобучила ее на голову. Бахрома заслонила ей пол-лица.

Открыв несессер и увидев смятый и расправленный листок, она подняла его и фыркнула: “Классно!” Затем принялась перебирать письма, складывая их по порядку. И тут из несессера выпала чешуя.

Девушка замерла, глядя на нее. Потом повернула голову.

– Это ты ее сюда положил? Стивен присел.

– Я нашел ее в твоей шляпе. – Он сложил на груди руки и холодно улыбнулся. – Любишь допекать людей, да?

– А ты любишь опекать их, да? – огрызнулась она. Стивен сдержал приступ ярости и показал на чешую.

– Не хочешь рассказать мне, что это такое?

– С какой стати?

– Интересно. Меня не волнует, что ты живешь тут одна. Меня не волнует то, что ты беременна. Меня не волнует, сколько тебе лет. – Он встал, подошел к картинной стене, нагнулся и показал на изображение корабля в космосе. – Насколько мне известно, ты единственная, кому удалось это сделать.

– Я этого не делала. Стивен выпрямился.

– Ты понимаешь, что я имею в виду.

Он решил не тратить больше слов, а просто стоял, сложа руки, и ждал.

– Да, – сказала наконец девушка и посмотрела на чешую. – Видишь ли… Я видела сны, когда была больна. Эти… существа похожи на сов, только у них блестящие голубые перья… – Она осеклась. – Вот черт! Значит, они были здесь на самом деле?

– Ты могла бы нарисовать их?

Очевидно, эта мысль не приходила ей в голову.

– Наверное. – Она глянула на Стивена, прищурив глаза. – Может, принесешь мне новый спальный мешок, пока я буду рисовать?

Стивен, не говоря ни слова, отошел, поднял свой аккуратно сложенный спальный мешок, положил рядом с ней, а затем отступил на прежнюю позицию. Девушка посмотрела сперва на мешок, потом на него.

– Я похоронил твой мешок, так что я отдам тебе свой. Себе я оставил подкладку. Здесь не так уж холодно, да и дождей не бывает. – Он показал на ее карандаш. – Рисуй!

Девушка взяла карандаш.

– Ладно, только не смотри под руку. – Она мотнула головой в сторону стены. – Иди тоже порисуй. Тебе полезно потренироваться.

Стивен бросил на нее грозный взгляд. Она ответила тем же. В этом смысле она была лучше Флер. Круче. В глубине души Флер была очень нежной – или же у нее была в душе незаживающая рана, которая делала ее уязвимой. Хорошо, что эта девочка настолько моложе него, несмотря на свою беременность. Так безопаснее – и для нее, и для него.

Стивен почти с симпатией наблюдал за тем, как остервенело она стерла часть своего рисунка, сдув со страницы крошки резинки, и мрачно уставилась через разметавшиеся волосы на чешую. Оторвавшись от этого зрелища, он побрел обратно к стене и снова начал рисовать линии, пытаясь добиться чистого цвета,

Услышал, как она встала, кряхтя от усилий. Стивен не обернулся. Он просто продолжал вести линию, которая окрашивалась во все оттенки от бледно-оранжевого до темно-фиолетового в зависимости от того, с какой силой шел большой палец. Девушка подошла и сунула ему листок бумаги с рисунком.

Они действительно были похожи на сов – с круглыми, словно розетки, широко расставленными глазами на большущих головах. Глаза на рисунке выглядели фасетчатыми, как у мухи.

Пока Стивен разглядывал рисунок, девушка помрачнела еще больше.

– Что-то вроде того. Не знаю. Я болела, не забывай.

Ушей у них не было. Крупная чешуя закрывала шею наподобие воротника, а более мелкие чешуйки покрывали руки и грудь. Одно из этих существ протягивало руку – четырехпалую, не исключено, что с двумя большими пальцами. Изображения заканчивались на талии.

– Они стояли? – спросил Стивен. – Или стояли на коленях? Ты же лежала…

Девушка нахмурилась, однако менее мрачно, искренне пытаясь вспомнить.

– Не знаю.

– Ложись! – безапелляционно приказал он. Она открыла было рот, пытаясь возразить. – Ложись! Это поможет тебе вспомнить.

– А может, я не хочу вспоминать, – проворчала девушка, но легла.

Стивен встал над ней.

– Так? Или так? – Он опустился на колени. – Закрой глаза. Подумай.

Она внезапно села, растерянная и возбужденная.

– Что такое?

– Ужасно странное чувство… По-моему, я не помню, как они выглядели ниже, не потому что они сидели, а потому что они подняли меня.

– Ты помнишь, как они тебя подняли?

– Какого черта ты ко мне пристал? Зачем тебе это надо?

– Я хочу поговорить с ними. Я хочу знать, почему они убили Флер.

Она открыла рот, собираясь сказать какую-нибудь грубость, но передумала. К ее чести, это была не осторожность, а сочувствие.

– Мне кажется, я не особенно задумывалась над тем, что я хочу им сказать.

Стивен пропустил ее реплику мимо ушей.

– У меня ничего не получается. – Он показал на стенку.

– Да. Я вижу.

Они умолкли. Похоже, она задумалась о чем-то.

– Как я понимаю, – произнесла девушка немного отстраненно, не выдавая своих мыслей, – ты хочешь, чтобы я помогла тебе?

Стивен кивнул, радуясь, что она облегчила ему задачу.

– А с какой стати? Ты же просто отволок меня вниз и оставил в женской пещере. Потом ты приперся сюда, присвоил мое имущество… Зуб даю, ты даже письма мои прочитал! Ты испортил мою стенку – и считаешь, что я должна помочь тебе? Но почему? С какой стати я должна приставать к ним с вопросами, на которые ты хочешь получить ответ?

– Дело твое, – промолвил Стивен, направившись к своим пожиткам.

– Эй! – окликнула она.

Он не обратил на нее внимания.

Она стояла, уперев руки в боки, и смотрела, как он собирает вещи.

– Бог ты мой! Как ты похож на моих младших братьев! Ты хочешь поговорить с инопланетянами, у тебя это не очень-то получается… но ты скорее уйдешь, чем сделаешь то, что должен сделать.

– А что я должен сделать? – спросил Стивен после паузы.

– Извиниться.

Она наслаждалась своей властью над ним: властью подростка над взрослым. Он мог понять ее, во всяком случае отчасти.

– За что? За то, что я отнес тебя туда, где тебе могли помочь? За то, что я ошибся? За то, что я не умею так хорошо рисовать, как ты?

Он пожал плечами, застегнул рюкзак и пошел к выходу, ощущая спиной ее взгляд.

– Стивен! – крикнула она. – Что ты хотел нарисовать? Он остановился, давая ей возможность продолжить, хотя оборачиваться не стал.

– Как ты хотел задать им свой вопрос? – спросила девушка обычным тоном.

Стивен вытащил из кармана блокнот, раскрыл его и бросил на пол. Она подошла косолапой походкой, посмотрела, заинтересовалась – и подняла блокнот.

– Ух ты! СПИД и чума. Неплохо.

– Твои картины навеяли, – криво усмехнулся Стивен.