Эй Джи махнул ему, давая отбой, и Хьюс, сняв маску, глубоко вздохнул.

– Все это хорошо, если предположить, что газ подействовал на лампу прежде, чем на людей, – подумал вслух Морган. – А если нет? Вдруг он подействовал на них раньше, чем погасла лампа? Тогда не исключено, что они не смогли отреагировать достаточно быстро, потому что их сознание было уже затуманено.

– Затуманено, как же! – буркнул Рахо.

Эй Джи смерил его взглядом прищуренных глаз, и тот умолк.

– Вы видели карты Купера. Он говорит, там есть шесть выходов. Пьетт, Рахо, Хьюс – вы пойдете налево, Борис и Иллес – направо. Поговорите с людьми. Узнайте, кто еще спускался туда – и вернулись ли они обратно. Даю вам час. Мне нужна информация.

Проводив ушедших взглядом, он уставился своими мраморно-голубыми глазами на Моргана.

С уходом Рахо ученый почувствовал облегчение.

– Раз свеча под воздействием газа погасла, значит, это был инертный газ. А коль скоро свеча погасла до того, как газ подействовал на людей, значит, он тяжелее воздуха. Кроме того, раз свеча погасла – значит концентрация газа была достаточно большой, чтобы создать нехватку кислорода. Это мог быть углекислый газ, азот или какой-то из более тяжелых газов. Возможно, кислород начали поглощать стены и пол, но без вытяжки это поглощение ограничено диффузией, поэтому вряд ли кислород мог улетучиться так быстро, что ваши люди не успели сообразить, в чем дело, и надеть маски. Какой-то неизвестный нам газ? Химические элементы одинаковы во всей вселенной – а следовательно, законы химии тоже должны быть таковы. Кроме того, я склоняюсь к мысли, что у инженеров звездолета хватило ума использовать именно инертный газ, а не ядовитое вещество, способное отравить всех. А может, это вовсе и не газ. Ведь лампа тоже погасла – выходит, атака не была направлена исключительно на человеческое сознание или человеческий организм.

– Слишком много предположений, доктор Морган, – мягко сказал Эй Джи.

– Да, военная карьера профу не светит, – согласился Андре Бхакта.

– Если бы ваш брат был в нашей команде, – произнес Эй Джи, – и я приказал бы ему спуститься в ту пещеру, вы волновались бы за него?

– Знали бы вы моего брата!.. – сказал Морган, однако его остроумия никто не оценил. Он помолчал немного и продолжил: – Я бы очень волновался. Слишком много неизвестных. Но если это был просто газ, у вас есть снаряжение. Газовые маски – достаточно надежная защита. Меня волнует другое: если инопланетяне не хотят, чтобы мы туда ходили, а защита против газа у нас будет, то что они предпримут в следующий раз?

– Странно то, что они оставили открытыми все двери, – заметил Бхакта.

– А может, они не хотят, чтобы мы туда спускались и оставляли отпечатки пальцев на мебели? – предположил Грег Дровер. – Купер говорит, один из наших споткнулся как раз перед тем, как погасла свеча. Зуб даю, это был Мецнер. Самые большие лапы во всей армии.

– Он мог споткнуться потому, что на него уже подействовал газ, – сказал Эй Джи. – Что вы думаете об этой пещере, проф?

– Очевидно, это нечто вроде рубки управления, – ответил Морган. – И инопланетяне не хотят, чтобы мы там шастали. Или же они сами там живут. Но все равно непонятно, почему они оставили вход открытым.

– Хотят поймать одного из нас и использовать как подопытного кролика.

– Ты насмотрелся фантастики, Кэтлман, – сказал Бхакта своим скрипучим голосом.

– Давайте оставим психологию инопланетян в ведении профа, – заметил Эй Джи.

– Может, подождете, пока я с одним из них встречусь? – вздохнув, спросил Морган.

Эй Джи сухо усмехнулся и махнул рукой в сторону зияющего туннеля:

– Прошу! Пойдемте в гости.

Морган встретился с ним глазами.

– Дайте мне маску – и я пойду. Из научного любопытства.

Если в глазах Эй Джи и промелькнуло выражение симпатии, то оно было крайне мимолетным.

– Извините, проф. Мне придется попросить вас остаться здесь, по крайней мере в первый раз. Стратегическая необходимость.

– Расслабьтесь, проф, – беззлобно сказал ГрегДровер. – Слушай, сержант, а ведь шахтеры не зря берут с собой канарейку. Когда проф свалится с жердочки…

– Когда мы вернемся, напомните мне, чтобы я проголосовал за первого же конгрессмена, который ограничит влияние военщины, – язвительно откликнулся Морган.

Эй Джи еле заметно улыбнулся, но тут же прекратил их пикировку и велел вернуться к делу.

Самая придирчивая и враждебно настроенная экзаменационная комиссия не измотала бы Моргана до такой степени. От него требовали все новых и новых предположений, гипотез, мнений и догадок. В то же самое время на его глазах рождался план действий, включающий в себя возможность химической войны и создания укрепленной зоны с учетом неизвестного количества и вооружения противника. Удивляться, конечно, было нечему. Он сам видел, как астронавтов натаскивали неукоснительно подчиняться уставу, представлявшему собой выжимку из накопленного человечеством опыта и технической премудрости. Если учесть, как усложнились современное оружие и инфраструктура, то и солдатня, естественно, теперь уже не та. Считается, что мужчина – воин по своей природе, и жажда сражаться у него в крови. Может, оно и так, но воинственность Моргана ограничивалась игрой в камушки – хотя он тоже внес свой вклад в разработку плана, категорически возражая против предложения разжечь в темной зоне костер.

Вернувшиеся Пьетт, Рахо и Хьюс доложили, что ближайший вход на карте Стивена обследован. Хьюс с остервенением скреб свою левую руку, бормоча страшные ругательства в адрес букашки, которая его укусила. Дровер занялся его рукой. Морган попытался было помочь, но на первые свои вопросы получил лишь один ответ:

– Ты что, проф, жучков коллекционируешь, мать твою?

Ему ответил Дровер, очень ласково и мягко:

– Нет, Суп. – (Сокращенное от “Супермен”) – Он просто наш специалист по инопланетной среде, мать твою.

В конце концов они добрались до сути: это была ярко-голубая букашка. Нет, она не похожа на земных жуков. Она прилетела и села ему на руку. Она укусила его. Он готов шкуру с себя содрать, мать вашу, так она зудит, зараза!

Дровер рассмотрел ранку через лупу – похоже, он неплохо натренировался на тропических насекомых-паразитах, – после чего заявил, что яиц и чужеродных тел там нет, и нанес на ранку антигистаминную мазь.

Вернулись Борис и Иллес и доложили, что второй вход тоже обследован. Эй Джи кивнул и собрал весь отряд вокруг себя. Кент Хьюс сидел, сжимая и разжимая левую руку в кулак; как видно, антигистаминная мазь ему мало помогла. По плану Эй Джи, спустятся в пещеру и обследуют ее двое. Остальным надлежало стоять с сигнальными лампами в туннелях. Лампы будут служить как источником света, так и системой раннего оповещения. Маски должны быть надеты, но вентили закрыты, поскольку запасы сжатого воздуха у них ограничены. Если потухнет хоть одна лампа, вентили срочно открыть – и всем убираться из пещеры, и разведчикам, и часовым. Роль разведчиков досталась Бхакте и Иллесу. Поскольку Морган видел, как ходит Бхакта и как бегает Иллес, он признал этот выбор разумным. А кроме того, как заметил Рахо, у них самые маленькие ступни во всей команде.

– Проф! – неожиданно сказал Эй Джи. – Вы не хотите помочь? – Морган выпрямил спину. – У нас нет радио. Нам нужен курьер.

Таким образом, Моргана назначили курьером той группы, которая должна была стоять во втором туннеле, а Пьетт стал курьером первой группы.

Морган пять раз пробежался от одного входа до другого и обратно, пока последний из членов команды – Иллес – не вынырнул из темноты, доложив, что он не нашел ни следа от подразделения капитана. Разведчики, как и Стивен, вскарабкались по пандусу до первого поворота, но не дальше, поскольку им приказали не удаляться из поля зрения часовых со свечами. Пещера была, по словам Иллеса, “огромадная, блин!”. И совершенно пустая.

Кент Хьюс отстоял на часах в туннеле, однако после этого свалился. Его трясло, тошнило, и он жаловался, что никогда в жизни у него так не раскалывалась голова.